Николай Леонов - Подпольный олигарх
– О-о-о! – услышанное ошеломило Крячко. – События, однако, развиваются стремительно. А местные-то что говорят?
– Ну, была тут опергруппа из райотдела. Старший, капитан Дубянский, сказал, что его ребята на чердаке дома напротив нашли винтовку с оптикой и глушителем. Отпечатков на ней ни одного. Бандита, которого я подстрелил, пока не опознали, а сам он, естественно, молчит. Второго ищут, приметы я им дал, фоторобот сделали. Похоже, у господина Кучапкина начали сдавать нервы.
– Ты у него сегодня был? – заинтересовался Стас.
Оглядевшись, Гуров вполголоса рассказал о своей поездке на улицу Победы и о рандеву с Кучапкиным. Потом сообщил о результатах своего визита в психдиспансер и Крячко.
– Да… Что Миляев – темная лошадка, это я и так подозревал. Но вот что он мразь законченная – уже новость. Кстати, не узнавал, где сейчас тот «пострадавший» начальник райотдела?
– Узнавал. – Стас поднял глаза к потолку. – Автокатастрофа… Это мне в управлении по секрету рассказали. Эх, какую интересную вещь я откопал в архиве!
По словам Стаса, он еще в прошлый раз обратил внимание на такую занятную закономерность. Если отследить хронологию криминальных происшествий в этом регионе, то вслед за всплеском хищений золота через какое-то время выявлялась и активизация наркоторговли.
– Вот такая вырисовывается схемка. Золото вывозится за границу, там обменивается на наркоту, которую перебрасывают к нам. Так что… – Стас многозначительно подмигнул. – Тут широкое поле деятельности даже не ОБЭПу, а ФСБ.
– Мужчины! – Гуров и Крячко обернулись на уже знакомый голос горничной. – Это, говорят, на вас сегодня покушались? Какие негодяи! Но все же есть хоть что-то и для вас приятное. Приходил сегодня телефонист, сказал, что ваш аппарат теперь будет работать не хуже президентского. Ой, вы что, не рады?
– Рады! Очень-очень рады, – прижав руку к сердцу, уверил Крячко.
Горничная недоуменно покосилась в их сторону и пошла дальше по коридору, пожимая плечами. Приятели молча смотрели друг на друга.
– Саперов сразу вызовем или попробуем сами поискать? – первым нарушил молчание Крячко.
– Думаю, что сначала осмотрим номер сами. Помнишь, «робингудовцы» вчера сказали про «ходики» с пластитом? Если это так, то сработать их механика должна не раньше, чем мы ляжем спать.
Как и предполагал Гуров, в укромных уголках к их койкам снизу были приклеены скотчем хорошо замаскированные продолговатые свертки.
– Ты прав, у Кучапкина крыша съехала окончательно, – еле слышным шепотом произнес Крячко, освещая настольной лампой низ своей койки.
Закончив поиски, они направились было из номера.
– Ну что, Лев, – неожиданно остановившись, обычным голосом заговорил вдруг Крячко, – сейчас поужинаем, посмотрим телик и на боковую? Кстати, ты говорил, что сегодня встречался с Кучапкиным? Я наводил о нем справки. Ну, это фрукт! Его даже приближенные считают идиотом из идиотов. А ты его помощничков видел? Представляешь, все, как один, – голубые! Вот хохма-то! Угадай с одной попытки, чем они занимаются в свободное время? Я теряюсь в догадках… Да, по-моему, и у него самого на морде диагноз написан крупными буквами: шизик!..
Гуров никак не мог остановить водопад едких издевок Стаса, который с мстительным огоньком в глазах готов был до бесконечности изощряться по поводу Кучапкина в надежде, что «слухачи» криминального депутата принесут своему боссу на прослушивание записи такого рода комплиментов.
– Стас, – потеряв терпение, заговорил и Гуров. – Что ты все возишься со шнурками? Быстрей давай – я есть хочу!
– Лев, а при чем тут шнурки? – недовольно ворчал Стас, шагая по коридору вслед за Гуровым.
– Ну а как можно иначе объяснить твою непонятную задержку и это словоизлияние? Сам же объявил, что идешь ужинать, и тут же начал разводить антимонии… Там что, дураки сидят? Ведь это все, если разобраться, ты мог сказать и сейчас, по пути куда-то. В момент ведь раскусят, что их раскрыли и откровенно издеваются.
– Лева, ты, как всегда, прав, – немного сконфузился Крячко. – Но согласись, как же хочется громко сказать этой сволочи все, что о ней думаешь! И хрен кто возразит. Да! Чуть не забыл, звонил Шаньгин. Сказал: «Купил одиннадцать кило орехов по двадцать семь рублей за кило».
– Что?! – Гуров всплеснул руками. – Стас! И ты об этом вспомнил только сейчас? Хотя, спасибо, что все же вспомнил. Это означает: двадцать седьмого в одиннадцать на прииск прибудет «бычок» коммерсанта. Надо срочно связаться с РУБОПом…
Стоя в пестрой толпе постояльцев и персонала гостиницы, которые заполонили тротуар после того, как прибывшие саперы дали команду всех эвакуировать из здания, Гуров посмотрел на часы. Время близилось к семи. Он решил воспользоваться сутолокой, чтобы незаметно для соглядатаев уехать на улицу Победы. Толпа встревоженно гомонила, слышались самые разные мнения.
– Говорю вам, что это сводят счеты наркобароны! – твердила блондинистая дама в толстом роскошном халате и тапочках. – Вы же слышали про… Как его? Медельинский картель? Так это они!
– Да не усложняйте вы! – возражала ей особа гренадерского роста. – Это фирмачи пытаются устранить конкурентов. Вон, на четвертом этаже живут два представителя какой-то фирмы… Кстати, очень интересные мужчины. Слышали? В них сегодня же стреляли.
Крячко толкнул Гурова в бок: мол, обрати внимание, какая лестная оценка о нас. Но тот лишь снисходительно усмехнулся.
– Стас, – тихо окликнул он, когда время перевалило за семь. – Я поехал, сам знаешь куда. Буду часа через полтора-два.
Он неспешно пробрался сквозь толпу и, убедившись, что слежки нет, уже знакомым путем отправился на трамвайную остановку. Менее чем через час после этого в подъезд одного из домов по улице Победы, миновав редут из бабушек, которые оккупировали все имеющиеся там лавочки, покачиваясь, вошел рослый гражданин средних лет, что-то бормоча себе под нос.
– Ну вот, смотрите, опять к Алке хахаль потащился! – сурово вздохнула одна из блюстительниц общественной нравственности. – И одну только алкашню она у себя собирает!
Гражданин «под креном» тем временем тяжело поднялся к почтовым ящикам, установленным в подъезде. Продолжая покачиваться и бормотать, он одним движением вскрыл согнутой проволочкой простенький замок дверцы ящика номер 45 и, забрав из него плотно набитый конверт, торопливо спрятал его за пазуху. Шатаясь, он вышел из подъезда, чем-то очень удивленный.
– Улица моя, а дом – не мой!.. А мой где? Из-з-вините… – раскланялся он с бабушками, удаляясь прочь.
– Смотри-ка, – обрадовалась другая бабулька. – И не к Алке он вовсе. Ишь какой! Пьяный-то пьяный – а домой дорогу ищет. Молодец!
Отойдя от бабушек на полсотни метров, пьяный гражданин внезапно перестал качаться, сутулиться и, на ходу приглаживая расческой волосы, спокойным шагом направился к автобусной остановке.
Гуров, а это был он, по пути на улицу Победы без проблем успел заехать в РУБОП и договориться о завтрашней операции. Все прошло без проблем. А вот с изъятием из почтового ящика обещанных ему материалов едва не получилось накладки – миновать «блокпост» пенсионерок было не так-то просто. И тогда Гуров решил, что менее всего он привлечет к себе внимание и исключит любые вопросы, даже будучи застигнутым за вскрытием ящика, если его примут за пьяного. Его расчет оправдался полностью.
Гуров вернулся в гостиницу, когда уже начинало смеркаться. Стас к этому времени успел поужинать и сидел перед телевизором.
– Стас, собирайся. – Гуров достал из шкафа свою сумку. – Мы переезжаем в другое место. Здесь и нам небезопасно, да и люди могут пострадать от рук ошалелых идиотов. Едем в Песчаный поселок. Я там комнатушку снял. Завтра день на отлежку, послезавтра – на поезде домой. На самолете не полетим – людей жалко. Уж, думаю, поезд под откос пускать они не рискнут.
– Блокнот у тебя с собой? – поняв смысл дезы, поинтересовался Стас.
– Нет, в тайнике. Заберем его оттуда перед самым отъездом, – хитро улыбнулся Гуров и кивнул, одобрив смекалку друга и соратника.
Выйдя из гостиницы, они без труда обнаружили среди припаркованных рядом с ней авто уже знакомую «десятку». Приятели сделали вид, что ничего не заметили, и направились к трамвайной остановке.
ГЛАВА 22
Гуров действительно договорился о найме комнаты, но не в том месте, которое назвал для дезинформации кучапкинских «слухачей». Он созвонился с женщиной, у которой скрывалась Мария. Узнав, о чем идет речь, та тут же дала согласие. Но в Сугробовку нужно было доехать, не имея за собой «хвоста». Устраивать гонки по вечернему городу Гурову не хотелось, и он решил уйти от преследования более простым способом.
Заняв в трамвае место у заднего окна, они наблюдали за «десяткой», тащившейся следом. Через несколько остановок трамвай свернул в туннель, образованный двумя высокими заводскими стенами, меж которых он, раскачиваясь и громыхая, мчался довольно долго. Очередная остановка была на пустыре, среди каких-то насаждений.
