Джуда Уотен - Соучастие в убийстве
Браммел ломал голову, кто эти две красотки в машине, ехавшей впереди.
— У этих малюток есть что нам рассказать, — обратился он к Хэму.
Браммел вдруг почувствовал уверенность, что скоро он настигнет убийцу. И вызволит Сима. Браммел откинулся на сиденье. А потом что? Жизнь сыщика — это бесконечная и в общем довольно бесплодная погоня. Джо, который правил катафалком, получает за свои труды больше любого сыщика.
— Неплохая коммерция — хоронить мертвецов, — сказал Браммел Хэму. — Джо загребает кучу денег… Нет, право, это довольно прибыльно — иметь дело со смертью.
Хэм не сводил глаз с дороги и даже не улыбнулся. Но Браммел разошелся, ему хотелось выговориться.
— Знаете, если бы начать жизнь сначала, я бы, пожалуй, тоже стал гробовщиком… — Он помолчал. — Нет, лучше бы завел трактир. Веселее. Хотя с мертвецами меньше риску. День и ночь контора открыта, и никаких тебе налетов, никаких штрафов…
27
Быстро промелькнул пригород. Катафалк впереди мчался с такой скоростью, будто спешил освободиться от своей ноши. Но как только показалась кладбищенская ограда, катафалк замедлил ход, степенно въехал в ворота и медленно поплыл по дорожке между высокими эвкалиптами, за которыми начинались ряды надгробных плит и памятников. Они проехали мимо плантации роз — здесь, под цветущими кустами, были погребены урны с пеплом усопших. Наконец траурная процессия остановилась перед крематорием — мрачным строением, похожим на масонский храм.
Браммел и Хэм вышли из машины и последовали за родственниками в просторный пустой зал крематория. Священник быстро прочитал надгробную молитву, невнятно бормоча слова. Провожающие склонили головы. Юная красотка приложила к глазам маленький кружевной платочек. Браммел смотрел на опускающийся гроб, не испытывая никаких эмоций; покойная миссис Тайсон была для него всего лишь очередной юридической загадкой, преступлением, которое должно быть раскрыто. И все же почему-то образ этой женщины преследовал его. Он даже не отдавал себе отчета почему.
Когда все кончилось, Браммел сказал Хэму:
— Задержите тех двух малюток. Я только взгляну на венки и подойду к вам.
Вместе с Хэмом он вышел на лужайку, чтобы выразить соболезнование родственникам, ожидавшим, когда им подадут траурные машины, чтобы вернуться в город. Затем Браммел направился к катафалку, куда Джо сложил снятые с гроба венки.
— Вот эти, инспектор…
Браммел внимательно рассмотрел каждый венок и прочитал надписи на карточках. Одна карточка была подписана Эдвиной и Мари, и Браммел заключил, что этот венок — от двух красоток, с которыми сейчас беседовал Хэм. Вторая карточка была без подписи. Браммел узнал почерк: «Малыш»! «В память о прекраснейшей из женщин, которую я любил. До грядущей встречи» — писал он.
«За этими банальными сентиментальными словами кроется подлинное чувство», — подумал Браммел. Вряд ли «Малыш» написал бы их, если бы он убил миссис Тайсон. Но почему же в таком случае он не пришел на похороны? Убийца он или нет, очевидно, у него есть веская причина держаться в стороне. Браммел спрятал карточку в бумажник и показал Джо на венок.
— Откуда прислали этот венок, как по-вашему?
Джо с видом знатока стал его разглядывать.
— Очень дорогой венок, инспектор, — сказал он. — Вы, может быть, и не заметили, но я уж не ошибусь. — Он взял венок из рук Браммела и снова принялся разглядывать его. — По-моему, от «Джоселин» либо из «Художественных цветов», — заявил Джо. — Скорее всего из «Художественных цветов». Там есть искуснейшая мастерица.
— Большое спасибо, Джо, — сказал Браммел. — Вы не возражаете, если я заберу его с собой?
Гробовщик протянул ему изысканный венок. Держа его перед собой, Браммел направился к Хэму и двум дамам, стоявшим на лужайке. Подходя, он успел заметить постное официальное лицо Хэма, холодную настороженность дамы постарше и растерянность на лице молоденькой женщины. Хэм громко обвинял их в чем-то.
Браммел прервал своего помощника и представился дамам.
— Право, не знаю, чем я могу вам помочь, — сказала старшая. Звали ее Эдвина Саммерс. У нее были черные как смоль волосы, голубые глаза, гладкая смуглая кожа, тонкая талия и длинные пальцы.
Браммел тотчас же припомнил это имя — владелица фешенебельного ателье мод.
Она разразилась тирадой против Хэма.
— Он расспрашивает меня так, будто я имею какое-то отношение к ее смерти, — сказала она, бросая сердитый взгляд на молодого сыщика. — Он считает, что я обязана знать, чем она занималась в тот день…
— Миссис Саммерс, — твердо заявил Браммел, — сыщик Хэм абсолютно прав, спрашивая вас о миссис Тайсон…
Браммел уже понял, что миссис Саммерс отнюдь не расположена беседовать с ними, и использовал неловкость Хэма, чтобы продолжить расспросы.
— Вы должны рассказать нам все, что знаете, миссис Саммерс…
— Я ничего не знаю. В тот день я видела ее мельком.
Он в раздумье смотрел на нее спокойными голубыми глазами.
— Мы ищем кого-нибудь, кто бы хорошо ее знал и мог рассказать нам о ее друзьях. А их у нее, надо полагать, было немало… И все же никто не пришел в полицию, чтобы помочь следствию.
Миссис Саммерс молчала. Браммел перевел взгляд на молоденькую блондинку, которая разглядывала его с любопытством. Она была изумительно сложена. Звали ее Мари Майлс, она работала манекенщицей и играла маленькие роли в репертуарном театре.
— А вы знали миссис Тайсон? — спросил ее Браммел.
— Да, я ее очень хорошо знала, — слегка жеманясь, с готовностью ответила мисс Майлс. Ей нравилось, что она оказалась в центре внимания. Щеки у нее порозовели, и на лице появилось то выражение необычайной заинтересованности, которым иногда лишь прикрывают скуку. Но сейчас о скуке не могло быть и речи.
— Вы бывали у нее дома?
— О, нет, инспектор. Но я каждый день видела ее в магазине.
— В магазине? В каком магазине, мисс Майлс?
— В салоне миссис Саммерс.
— И в тот день вы ее тоже видели?
— Конечно. Она, как всегда, ушла днем, не поздно.
Браммел взглянул на миссис Саммерс.
— Почему вы не сказали, что она каждый день бывала в вашем магазине?
— К слову не пришлось, инспектор.
Браммел снова повернулся к Мари Майлс.
— Она работала вместе с вами, мисс Майлс?
— Не совсем так, — ответила она, поглядев на Хэма и миссис Саммерс и только теперь заметив предостерегающий взгляд миссис Саммерс. Но разве она сказала что-то не так? Ведь она говорит чистую правду.
— Что именно делала миссис Тайсон? — спросил Браммел.
Миссис Саммерс нахмурилась, и Мари запнулась.
— Что вы сказали, инспектор? — едва слышно переспросила Мари Майлс.
Мимо проехал катафалк и две траурные машины.
— Почему они нас не подождали? — сердито воскликнула миссис Саммерс. — Как мы теперь доберемся домой?
— Мы вас подвезем, куда вы захотите, — сказал Браммел.
Она поблагодарила, хотя по выражению ее лица можно было догадаться, что эта поездка не доставит ей удовольствия.
На протяжении всего пути до города Браммел расспрашивал ее.
— Я полагаю, вы отлично знали миссис Тайсон и знаете ее друзей, — сказал он.
— Ничего подобного, — раздраженно ответила она.
— Вы так и не сказали мне, что миссис Тайсон делала в вашем магазине. Она служила у вас?
На лице миссис Саммерс промелькнуло беспокойство.
— Нет, не то чтобы служила…
— Так что же она делала?
Между ними существовало соглашение, хотя они не были компаньонами, объяснила миссис Саммерс. Миссис Тайсон ссужала ее деньгами и поставляла заказчиков. За это она получала комиссионные.
— Вы были у нее в долгу? — спросил Браммел.
Миссис Саммерс вспыхнула.
— Не понимаю, какое это имеет отношение к следствию? — спросила она.
— Предоставьте мне решать, имеет это отношение или не имеет, — сказал Браммел.
На лице ее отразилось беспокойство, когда он снова спросил:
— Вы задолжали ей много денег, не правда ли?
— Вы не поймете, в чем дело…
— Вы регистрировали суммы, которые одалживали?
— Нет, — сказала она. — У нас было письменное соглашение… Я признала свои долги. Оно должно было находиться у нее.
— Мы его не нашли… Это соглашение не было юридическим документом?
— Видите ли… — начала она.
— Налоговое управление, к примеру, ничего не знало о том, что миссис Тайсон участвует в вашем деле?
Миссис Саммерс не ответила.
— И до нашего разговора вы могли надеяться, что душеприказчики не узнают о вашем долге?
— Ведь существует соглашение.
— Да, конечно.
Однако он не был убежден, что такой документ действительно существует. Может быть, о соглашении знал лишь поверенный или общий друг, который выступал в качестве посредника. Важно было это установить.
