Современный зарубежный детектив-4. Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Барнс Дженнифер Линн

«С кем? – вопрошал лабиринт. – И почему?» Рохан отмахнулся от этих мыслей и постарался сосредоточиться на происходящем.

– Если вы добросовестно выполняете задание, ваш пульс тоже меняется. Если надумали обмануть наши датчики, на здоровье, но помните: на кону подсказка. Bonne chance! [47]

После этих слов организаторы затихли.

– «Удачи», – бесцветным тоном перевел Рохан, – у нас с Джеймсоном есть общая знакомая, которая просто обожает эту французскую фразу.

Герцогиня! Рохан быстро распознал мотивы Джеймсона – этой фразочкой Хоторн дал ему понять, что они с Эйвери знают, почему Рохан добился участия в этой игре и что стоит на кону. Учитывая их историю взаимоотношений с «Милостью», нетрудно догадаться.

«Вы же оба знаете: мухлевать я не буду», – промелькнуло у него в голове.

Ну что такое одна партия в «Правда или действие» в сравнении со статусом хозяина «Милости дьявола»?

Глава 59

Рохан

Саванна перевернула первую фишку.

– Правда. – Она потянулась к бело-золотой стопке карт, взяла одну. Рохан думал, она откажется от прописанного заранее вопроса и попытается вытянуть из него подробности работы в «Милости», но нет. Кажется, Саванна решила играть по общим правилам.

Она прочла вопрос на карточке едва ли не скучающим голосом и придвинула ему фишку.

– Какое твое самое первое воспоминание?

Рохан прижал палец к центру фишки.

– Самое первое воспоминание, – он неожиданно даже для самого себя понизил голос. Недаром же он привык запирать воспоминания в лабиринте. За время игры прошлое прогрызло себе путь на поверхность уже дважды – вдвое больше выносимого. Но придется вынести. – Я у мамы на руках, – отстраненно продолжил он, – она мне что-то напевает, и вот я оказываюсь в воде. Мы на улице. Темно, хоть глаз выколи. Глубоко, а я не умею плавать.

В его голосе ни капли эмоций. Еще сильнее отстранившись от самого себя, Рохан припомнил одну поговорку – как раз про ситуации, когда нет другого выхода: «Приходится, когда сам дьявол гонит» [48].

– Сразу вижу, когда включается самоконтроль, – заметила Саванна.

Рохан поймал ее взгляд.

– И это не в первый раз. – Несмотря на весь самоконтроль, он почувствовал, что сердце забилось сильнее. – Это, пожалуй, самые важные детали: я в воде, плавать не умею, ничего не вижу – и это не в первый раз.

Они делали это нарочно. Рохан толком не помнил кто, он не помнил никого, кроме женщины. Наверное, остальные родственники. Дети не от хорошей жизни попадают в места вроде «Милости дьявола».

Фишка, к которой он прижимал палец, засветилась. Он тут же прогнал все ненужные мысли и отложил ее в сторону. Еще пять. Рохан потянулся за следующей фишкой и перевернул.

– Действие. – Он взял черную карту. На ней было напечатано изображение серебристой расчески. Рохан посмотрел на Саванну. На ее косу. – Распусти волосы!

Стратегия тут уже была ни при чем. Он и сам готов в этом признаться, пускай и только себе.

Он услышал, как у нее сбилось дыхание.

– Это и есть твое задание?

– Задание такое… – Воспоминания о воде и мраке никак не хотели отступать. – Разреши мне тебя расчесать.

Он позволил себе насладиться видом Саванны, которая ловко распустила косы проворными пальцами. Вот это сноровка!

Рохан взял расческу.

– Готово, – отчеканила Саванна, – вперед!

Она вновь будто бы окружила себя защитными стенами. Интересно, гадал Рохан, думает ли она вообще об этом их мучительном противостоянии, как он сам.

– Я могу придумать другое задание, – сказал он, поигрывая расческой, – если хочешь.

Саванна прошила его взглядом.

– Давай уже поскорее покончим с этим.

– Держи фишку, – Рохан придвинул к ней черный кругляшок. Саванна взяла его в руки. Длинные светлые пряди струились по спине, подпрыгивая при малейшем движении.

– Я к тебе не притронусь, если ты не хочешь! – Рохан встал и направился к ней. Шагал он довольно громко и никак не пытался замаскировать этот звук. – Придумаю другое задание.

– Я хочу выиграть, – отчеканила Саванна.

«Ты в этом нуждаешься», – безмолвно поправил ее Рохан. Лабиринт снова пробудился.

– За дело! – приказным тоном сказала она.

Рохан принялся считать вдохи – свои и Саванны. Когда счетчик дошел до семи, он поднял расческу и начал умело распутывать маленькие колтуны, оставшиеся после косичек. Ему живо вспомнилось, как он наматывал ее косу на кулак, как Саванна тоже больно вцепилась ему в волосы. Но это… это совершенно другая история. Медленно, осторожно, нежно. Ему уже доводилось расчесывать такие густые, длинные, мягкие пряди, так что скоро от узелков и колтунов ничего не осталось.

Да уж, его набор навыков можно было назвать… эклектичным.

На достигнутом он не остановился. Поделив волосы на участки, он бережно обработал каждый, скользя расческой по волосам и спине, считая вдохи – свои и чужие: один, два, три.

И вот она вздохнула чуть судорожней. Ты вообще понимаешь, что я сейчас чувствую, девочка-зима? Рохан осторожно провел большим пальцем по ее шее. Саванна выгнулась, прильнула к его руке.

Его пульс. И ее. Нежность и жар. Вдох, еще один, и еще… Рохан продолжал работу и счет: один, два, три, четыре, пять, шесть…

– Рохан. – Слышать, как она зовет его, – всё равно что получить ножом под ребра.

Саванна.

Саванна.

Саванна.

На фишке под ее пальцем зажегся огонек.

– Мы всё? – спросила она. Голос стал ниже, насыщеннее, живее. Теперь в нем, яростно и неопровержимо, сквозило ее истинное «я».

– Мы всё? – переспросил Рохан. – А, Савви?

Он увидел, услышал и почувствовал, как она сглотнула.

– Да.

Рохан знал: «хотеть» и «нуждаться» – разные вещи. Между ними пролегает граница, и, для того чтобы остаться на правильной стороне, нужно сохранять полный контроль над собой. Можно бесконечно хотеть Саванну, но нельзя позволить себе в ней нуждаться.

Он опустил расческу.

– Одно действие у нас в кармане.

– И одна правда. – Саванна вскинула руку и взяла третью фишку: «действие». Она потянулась к черной стопке и достала изображение ножа.

Должность фактотума «Милости дьявола» обязывала освоить искусство обращения с холодным оружием.

Саванна уставилась на нож, лежащий на столе. Уголки ее губ изогнулись, а потом она сделала нечто совсем неожиданное: схватила себя за волосы и намотала их на кулак.

– Режь!

Рохана не так-то легко было застать врасплох. Стараясь сохранять внешнюю невозмутимость, он взял нож, украшенный жемчужинками, и покрутил в руке.

– Хочешь, чтобы я отрезал тебе волосы этим ножом?

– Я требую. Это такое задание.

Она что-то почувствовала. Рохан вспомнил, как она шумно втянула носом воздух, как прильнула к его руке. Она хотела этого и его тоже хотела. И вот ее реакция.

– Я проворачивал с ножами делишки и похуже, – предупредил Рохан.

– Тогда чего ломаешься?

Рохан взял нож, гадая, кого же она тем самым наказывает: себя за вспыхнувшее чувство или его за то, что это чувство спровоцировал. Он положил левую руку на ее пальцы. Саванна отстранилась, позволила ему намотать длинные пряди на кулак и натянуть у самой шеи.

Пока оба еще не успели глотнуть воздуха, Рохан поднес нож к волосам – чуть выше своего кулака – и начал орудовать лезвием. Работа непростая, но он быстро справился.

Непонятно, какими замерами руководствовался датчик на третьей фишке, но, когда Рохан прижал к нему палец, лампочка опять загорелась.

Саванна встала. У нее под ногами лежал ворох срезанных прядей.

– Твоя очередь.

Жестокая девочка-зима.

– Правда. – Он вытянул белую карточку, но даже не стал читать вопрос в ней. – Почему ты попросила, чтобы я отрезал тебе волосы?

Не такой вопрос стоило задать. Что ему даст ответ в практическом смысле? И всё же…