Современный зарубежный детектив-4. Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Барнс Дженнифер Линн

Всякий раз, когда он открывался ей, добровольно показывал уязвимые места, становилось всё сложнее помнить, что перед тобой дерзкий, холодный, высокомерный негодяй по фамилии Хоторн. Он всё больше и больше становился похож на того парня, которого Лира увидела в шестнадцать лет на интервью с Эйвери Грэмбс.

Ей живо вспомнились слова наследницы в маске: «Если игра для тебя по-настоящему важна, не играй, а живи. Иногда это правильнее всего».

Горло снова сдавило. Лира потянулась к ближайшей стопке жестянок с пленкой. На крышке одной из них было что-то нарисовано золотой краской. Какая-то фигура.

– Ты что-то нашла, – уверенно произнесла Одетта.

– Треугольник! – Лире вспомнились символы, которые появились на экране в начале фильма. Треугольника там не было, во всяком случае, ответ, обведенный кружочком, его не содержал. Она взяла следующую жестянку. Еще один треугольник! Проверила еще одну – то же самое. Перешла к следующей стопке – та же история. Она продвинулась дальше по тому же ряду и наконец нашла жестянку с другим символом.

– Глядите! – Она показала жестянку Одетте, украдкой бросила взгляд на Грэйсона. – Вот тут – «Х»! – Лира пробежала вдоль ряда и взяла еще две жестянки из разных стопок. – Здесь – «Е». А тут… другая «Е»?

Грэйсон бесшумно подошел сзади.

– Это не «Е», а греческая буква сигма, – пояснил он, чуть наклонив голову, – и вообще, это не «Е», «Х» и треугольник, а эпсилон, хи и дельта.

Лира призадумалась.

– Кто-нибудь умеет читать по-гречески?

– А эти буквы, – удивительно приглушенным голосом начала Одетта, – складываются во что-то?

– Если они на каждой коробке, будет сложновато, – сказал Грэйсон. – Слишком уж много…

– …возможных комбинаций, – закончила за него Лира. – Скрэббл и магнитики возвращаются.

– Да.

Лира и не знала, что Грэйсон Хоторн порой говорит слово «да» с той же интонацией, что и «нет».

– Словом, свести их к единственному значению – невыполнимая задача, – продолжал Хоторн, – даже для того, кто немного знаком с греческим.

– То есть ты всё-таки читаешь по-гречески, – сухо подытожила Лира.

Он протянул руку.

– Можно?

И снова этот вопрос. В третий раз: танец, меч, теперь и это. Лира вручила ему жестянку с сигмой.

Грэйсон открыл коробку, осмотрел содержимое.

– На дне крышки надпись.

Слушая его голос, она вспомнила, как тот пронзал тьму: «Вернись ко мне!»

Лира стиснула зубы и сосредоточилась на жестянках. Открывая одну за другой, она находила пленки, а под крышками – четырехзначные числа: 1972, 1984, 1966.

– Это даты?

– Верное замечание. – Должно быть, это была высшая похвала из уст Его Величества. – Однако игры Хоторнов всегда полны лишней информации, которая призвана съедать время игроков и запутывать их. Я предлагаю сперва поверхностно осмотреть все жестянки, удостовериться, что там нет ничего… эдакого.

– Открыть все коробочки, – подытожила Одетта. – Если не увидим ничего примечательного, займемся расшифровкой букв и цифр.

– Кодом, – уточнила Лира.

– Да, кодом, – подтвердил Грэйсон, – и шифром.

Лира сразу поняла, что он имеет в виду.

– Ты про символы из фильма!

Она по памяти начертила в воздухе последовательность:

– Там в конце были и другие, – сказала Одетта. – Но ты… в это время была занята, вот и не увидела их на экране.

«Была занята». Лира гнала от себя воспоминания о флешбэке. Грэйсон опустился рядом на четвереньки. Полы черного пиджака скользнули по бедрам. Он положил меч на пол.

– Фильм потом пересмотрим, – сказала Лира, впившись в него взглядом – это помогало вернуться в реальность, – а сейчас разберемся с жестянками!

– Да.

Ох уж эти его «да»!

Они поделили комнату на секции, и каждый взялся за свой участок. Лира быстро вошла в ритм работы: греческая буква на крышке, под крышкой – год и кинопленка, больше ничего. Через час она уже почти закончила проверять свои стопки.

Но тут на очередной крышке увидела то, от чего перехватило дыхание: знакомый символ – греческая буква до боли напоминала подкову или мост.

Лира судорожно вдохнула. Воздух обжег ей легкие, а шум крови в ушах заглушил все звуки. Руки похолодели, а вот лицо горело огнем. Бороться с флешбэком – всё равно что сопротивляться течению. Она чувствовала, как ее утягивает на самое дно.

Кровь, теплая кровь снова липла к ногам – она чувствовала это.

Грэйсон без предупреждения подошел к ней.

– Останься со мной, – тихо попросил он, – здесь и сейчас.

Его руки легли на ее лицо, – и прошлое отступило, но совсем немного.

– Когда мне было семь, – начал он тем же тихим, спокойным голосом, – я как-то попал в футляр от виолончели вместе с мечом, арбалетом и очень непослушным котенком. Меня там заперли.

Эта забавная и неожиданная история помогла ей до конца вернуться в реальность. В «здесь и сейчас» – к нему.

Грэйсон наклонился и закрыл собой весь остальной мир.

– Смотри только на меня, милая.

Лира повиновалась.

– Что за котенок? – выдавила она из себя.

– Кажется, трехцветный.

И тут ее прорвало.

– Этот символ… – с трудом начала она. Каждый вдох был как порез, точно кто-то водил по легким осколком стекла. – В ту ночь, когда мой биологический отец убил себя, он нарисовал точно такой же на стене своей кровью.

Грэйсон провел рукой от ее щеки к затылку, и это были теплые уверенные прикосновения. Он проследил за ее взглядом и понял, о какой букве идет речь. Лира ждала, что он назовет ее, но этого не произошло.

– «С чего начать пари?» – вдруг спросил он, задумчиво понизив голос. По спине Лиры побежали мурашки. – Пари… A bet…

– Грэйсон? – Лира позвала его с таким отчаянием, словно возносила к небесам молитву.

– Это не загадка, а игра слов, – сказал он, – код. В нем есть два слова, но в действительности их можно объединить в одно, вот только средней части пока не хватает.

A bet…

– Один раз дед и с нами такое провернул, – продолжал Грэйсон. Даже по голосу было слышно, как сильно он сосредоточился. – Мы старательно искали код, а еще там не одно, а сразу несколько слов поделили надвое, но в итоге мы справились, точнее, Джейми.

От него веяло напряжением, но Лира не чувствовала этого. Все ее мысли были о другом: игра слов, код, а bet – какие буквы можно вписать между этими словами, чтобы получилось еще одно, большое?

– Ну конечно! Alphabet. Алфавит! С чего начать алфавит?

– Нет, думай до зари… – задумчиво произнес Грэйсон, и если до этого между ними была дистанция, теперь от нее ничего не осталось. – Выходит, буква «А» или в случае с греческим алфавитом альфа нам не подходит.

– Тут нужно смотреть не на начало, – подметила Одетта откуда-то издалека, – а в самый конец.

Последняя буква! Лира и сама не заметила, как потянулась к Грэйсону, но вдруг ее пальцы сомкнулись на его предплечье. Не убирая руки с ее шеи, он подался вперед – их лбы соприкоснулись.

Он понимал, что это для нее значит. Понимал! А она готова поклясться, что и ему это небезразлично – это видно по глазам.

Правильный ответ произнесла Одетта, ее голос прошил воздух, точно пуля:

– Омега.

Глава 52

Джиджи

Из железной комнаты она вышла на узкую деревянную лестницу, которая уходила куда-то вверх, во тьму. Но, как только Джиджи перенесла вес на первую ступеньку, та зажглась. Впрочем, свет был такой тусклый, что разглядеть, что ждет их наверху, не получалось. Она думала, Нокс обгонит ее, но тот вперед не полез, и Джиджи продолжила подниматься. Ступенька за ступенькой, вспышка света за вспышкой света, и вот она уже наверху, перед простой деревянной дверью, украшенной лишь четырьмя словами, небрежно вырезанными на дереве: «ТАМ ВАС ЖДУТ ДРАКОНЫ».