Никита Филатов - Снова майор Виноградов
Он отобрал у Тайсона бумаги:
— Получается такая петрушка… Если коротко, то изображения под номерами два, четыре, семь выполнены одним лицом. Изображения же один, три, пять, шесть выполнены кем-то другим. Понятно?
— Ну…
— Если еще проще, то уши в разное время и в разных местах рисовали разные люди.
Тайсон поднял глаза на адвоката:
— Спасибо.
— Пожалуйста! Считайте, что я просто отдаю долги.
Дней десять назад под дулом пистолета Виноградов прослушал диктофонную запись своего последнего визита на загородный «спецобъект». И беседу Генерала с убийцей… После этого цепь событий, действующие лица и исполнители стали видеться Владимиру Александровичу несколько по-другому: получалось, что он, оказавшись в списке кандидатов на тот свет, остался жив только благодаря одноухому собеседнику.
— Ну? Теперь вы больше не сомневаетесь?
Виноградов пожал плечами:
— Пожалуй.
Собственно, и версия господина Холодовского, и то, что сказал Михаил Анатольевич, с самого начала вызывали у адвоката ряд существенных вопросов. И хотя жизнь в конце концов научила держать подобного рода сомнения при себе, неминуемая близость разгадки вновь заставила его на время забыть об инстинкте самосохранения и ввязаться в чужую драку.
— Наука — это такое дело, — явно не зная, как дальше вести разговор, выдавил из себя Тайсон. — Надо же! Если бы не дурацкие загогулины…
— Да не только в них дело, — отмахнулся адвокат. — Все ведь кого ловят?
— Меня. Кого же еще?
— Нет! Ловят бешеного волка-одиночку… А я, еще когда про бойню на проспекте Победы передали, обратил внимание: на полу два ствола с глушителями было брошено, и расстреливали тех ребят одновременно, по всей квартире. Значит, явно не меньше двух человек сработало?
— Скорее всего.
— Потом выяснилось, что к этому убийству парочка на «фольксвагене», которую Ратников сдуру зацепил, имеет непосредственное отношение. Я начал копать потихонечку, и получилось: практически все убийства, которые на тебя вешают, выполнены группой по меньшей мере из двух человек. Наблюдение, сигнал, исполнение, отход… Долго рассказывать, но по большинству эпизодов такое в одиночку никак не получилось бы!
— Согласен, — кивнул собеседник. Видно было, что ему, как серьезному специалисту, оказалось достаточно даже скудной телевизионной информации, чтобы прийти к тем же выводам, что и Владимир Александрович.
— Потом та семья инвалида… Как-то не верилось, что после убийства хозяина, жены и ребенка ты оставишь на столе посуду со своими отпечатками пальцев!
Притом что подобраны даже гильзы, замыт пол в прихожей и протерты дверные ручки.
— С-суки!
— Конечно. Видимо, ты спокойно ушел из квартиры, а парни с автоматом появились позже.
Человек по прозвищу Тайсон скрипнул зубами:
— Так и было. Жаль, я тогда сразу уехал, не дождался.
Владимиру Александровичу оставалось только сделать вывод:
— Значит, «под тебя» работает группа… А то и не одна! Кто? Давай попробуем прикинуть.
Адвокат забыл, где находится, и по привычке начал было шагать туда-сюда. Однако почти сразу же вляпался во что-то липкое.
— Черт! Ладно.
Запахи уже не раздражали, но он снова замер, стараясь не дотрагиваться до окружающих предметов.
— Кто может устроить все это технически? Пожалуй, только криминальные структуры…
— А спецслужбы?
— Вряд ли! — Владимиру Александровичу не хотелось повторять уже набившие оскомину доводы о бесхребетности и пассивном карьеризме нынешних руководителей органов. — Скорее уж можно допустить, что какую-то свою игру ведет Михаил Анатольевич… А что? Наследство ему от Генерала досталось приличное, профессионалов хватает, деньги есть. К тому же откуда людям господина Холодовского вообще знать о твоем существовании? Да еще про это…
Виноградов показал на шапочку, прикрывающую уродливый шрам на месте ушной раковины.
— А тот, кто рисует на стенках уши, явно в курсе.
— Значит, точно хотят отомстить?
— Отомстить? Не думаю… Михаил Анатольевич никогда не отличался сентиментальностью и в память об убиенном шефе городить огород вряд ли станет. Тем более что от ликвидации Генерала он лично только выиграл.
Некоторое время Тайсон ожидал продолжения, но потом вынужден был заговорить сам:
— Что будем делать?
— Честно? Даже не знаю… — Владимир Александрович взвешивал теперь каждое слово. Потому что любая ошибка, оговорка или даже неправильная интонация могла обойтись ему слишком дорого.
— Разумеется, очень почетно стать напарником такого легендарного человека. Да и те, кто на вас охотится, мне не слишком симпатичны, но… Но я предпочел бы оставить все как есть.
— Как это? — не понял собеседник.
— Исчезните. Опять — подальше и навсегда! Денег я вам не дам, самому не хватает. Но кое-какие связи…
— Не выйдет. Они ведь все равно не успокоятся, пока меня не достанут. Верно?
— Верно, — кивнул адвокат, вспомнив то, что Тайсон рассказывал ему про нападение на бордель.
— Тут не драка до первой крови. Тут война на уничтожение!
— Может, поговорить с Михаилом Анатольевичем? Я мог бы, наверное…
— «Блаженны миротворцы, ибо их есть Царствие Небесное…» — неожиданно для Виноградова процитировал собеседник. И вздохнул:
— Нет, не получится! Вы понимаете, что выбора нет? Или со мной, или…
— Понимаю, — кивнул адвокат.
На месте Тайсона он тоже не стал бы рисковать, оставляя в живых свидетеля.
* * *Аркадий Юрьевич не любил сердиться.
Он считал крик и ругань проявлением слабости, поэтому ни бранных слов, ни оскорблений от него ни разу не слышали даже очень провинившиеся исполнители и недобросовестные партнеры.
Что, впрочем, вовсе не освобождало этих людей от сурового, но справедливого наказания.
— Чего уставился? Руку дай!
Густо, уже не первым слоем покрашенный катер соединяла с берегом только провисшая нить синтетического троса. Иллюминаторы находились практически вровень с гранитными плитами, но для того, чтобы попасть внутрь, следовало сначала ступить на скользкую, уходящую из-под ног палубу.
— Бля, достали.
Молодой человек, по пояс высунувшийся из люка, никакой вины за собой не чувствовал. А потому, помогая Холодовскому спуститься, он был скорее удивлен, чем напуган словами и тоном гостя.
— Добро пожаловать на борт, Аркадий Юрьевич!
— Пошел ты…
В тяжелой, холодной и серой воде под кормой тарахтел старый дизель — так, на всякий случай. До границы, конечно, этой посудине не дотянуть, но, если на суше возникнут какие-нибудь проблемы, вполне можно рубануть или сбросить с кнехта «веревочку».
Охрана, оставленная у машины на заплеванном пирсе, продержится сколько сможет, а катер за это время, скорее всего, отойдет за пределы досягаемости даже ручного гранатомета.
— Осторожнее здесь!
— Знаю.
Господин Холодовский довольно сноровисто проскользнул вниз по мокрому трапу и оказался в каюте. Помещение было по-флотски крохотным: два диванчика вдоль бортов, столик на шарнирах, рундук… С одной стороны между иллюминаторами приклеена голая баба из журнала, с другой — на распялке сушится китель «дембеля» внутренних войск.
Совсем рядом, за тонкой обшивкой, плескались волны.
Аркадий Юрьевич сел, сдвинув в сторону йод, бинты, резиновый жгут-фиксатор и еще целую кучу всяческой медицинской гадости.
— Рука зарастает?
— Уже значительно лучше.
— А… вообще? Здоровье?
— Нормально. Видать, обошлось!
Гостю потребовалось еще несколько секунд, чтобы закончить осмотр каюты.
— Как ты здесь спишь-то? Ноги помещаются?
— С трудом…
Окончательно удостоверившись, что не он является причиной раздражения господина Холодовского, парень решил подать следующую реплику:
— Что случилось, шеф?
Вместо ответа Аркадий Юрьевич поинтересовался:
— У тебя телефон включен?
— Да, конечно! — удивился хозяин.
И сразу же извлек из-под вороха спасательных жилетов матово-черный брусок с антенной.
— Вот, пожалуйста…
Однако Холодовский вовсе не собирался никуда звонить.
— С утра тебя разыскиваю! И все время занято.
— Я ни с кем сегодня не говорил, — помотал головой парень. — Вообще ни с кем, клянусь!
Видимо, он не обманывал.
— А ну держи! — Аркадий Юрьевич убедился, что индикатор показывает нормальную зарядку батарей, и вернул сотовый телефон собеседнику. — Попробуем…
Он достал из кармана плаща собственную «нокию», набрал по памяти цифры. После паузы вместо гудков раздалась музыкальная трель и ласковый женский голос уведомил на русском и английском языках:
