Никита Филатов - Снова майор Виноградов
Вот и вышло, что поступившее к Баянову заключение Центральной лаборатории объективно сработало на версию о «таинственном незнакомце»…
— Значит, вам остался только допрос Ратникова?
— Можно не торопиться, — пожал плечами следователь. — Теперь-то что? Дело все равно «глухарем» приостановлено на веки вечные…
— Хорошо. Но при случае я Олега пришлю, чтобы подписал показания. Или, может быть, он дома протокол составит? И приобщим к делу, чтобы время не тратить!
— Неужели ваш приятель так плох, что не может дойти? — поднял брови Баянов.
— Увы, — вздохнул адвокат.
— Странно! По телевизору он выглядит вполне прилично. Такой разговорчивый…
Виноградов смутился:
— А вы смотрели?
— Имел удовольствие.
Владимир Александрович вспомнил, что интервью с Ратниковым шло в прямом эфире, поэтому лопотать что-то насчет архивной записи не стал. Наоборот, он нахально возвысил голос:
— Да, Олег — очень мужественный человек! Врачей не слушается, себя не жалеет…
— Пусть побережется, — без всякого намека на сочувствие оборвал болтовню адвоката Баянов.
Затем старший следователь припечатал ладонью папку с уголовным делом:
— Судя по этому, друзей у него много. Богатых!
— Да, пожалуй, — согласился Владимир Александрович, ожидая продолжения.
Но его не последовало. Встав из-за стола, собеседник дал понять, что их встреча окончена:
— Не смею задерживать…
…Миновав постового милиционера, Виноградов шагнул за порог. Прошелся немного по улице в поисках телефонного автомата и наконец обнаружил бело-зеленый пластиковый «скворечник», привинченный к стене между парадными жилого дома.
Владимир Александрович достал из кармана магнитную карточку и пихнул ее в пасть таксофона. Набрал номер, дождался ответа:
— Алле? Кто это?
— Олег, это я.
— А, Саныч! Привет. Ну, что нового?
— Можешь засовывать водку в морозильник.
— С чего вдруг? — Голос Ратникова, однако, выражал намного меньше удивления, чем следовало ожидать.
— Ты теперь не подозреваемый. И даже не свидетель! Ты теперь потерпевший, понял?
— Не очень… — хихикнул Олег, — Серьезно?
— Скажи спасибо господину Холодовскому.
Владимир Александрович специально назвал по телефону фамилию их общего знакомого, проверяя реакцию собеседника.
И не ошибся.
— Слушай, а это точно уже? — Журналист воспринял упоминание об Аркадии Юрьевиче как должное.
Адвокату осталось только пожать плечами:
— Я своими глазами постановление видел.
— Ну, Саныч! Ну, бля-а… Приедешь?
— Да, чуть попозже. Расскажу поподробнее как и что.
— Значит, сбегать до магазина? — уточнил Олег.
— Обязательно. По такому поводу грех не выпить!
— Святое дело, — расплылся на другом конце линии журналист. — Когда будешь?
— Ну, часа через полтора. Может, два… Тут еще одна встреча, и я свободен.
— «Пулю» распишем?
— А третий кто? — Раньше они собирались на партию в преферанс довольно часто, однако за последние месяцы карточная компания как-то не то чтобы распалась, но утратила постоянство состава.
— Да найду… Позвоню ребятам.
— Давай. Когда я отказывался? Жди!
— До вечера!
Виноградов повесил трубку, вытянул таксофонную карту и повернулся, чтобы выйти из-под пластикового колпака. Однако в следующую же секунду столкнулся нос к носу с огромным мужчиной в натянутой до шеи вязаной шапочке.
— Жетончик не продадите?
— Тьфу, мать твою! — выругался перепуганный адвокат. — Опять эти шуточки идиотские?
Человек по прозвищу Тайсон явно был очень доволен произведенным эффектом:
— Ну уж, прямо… Идиотские!
— Вот сейчас помру назло — от инфаркта. — Владимир Александрович уже постепенно приходил в себя. — Кстати…
— Все чисто, я проверил. Иначе бы подходить не стал!
Виноградов даже не сомневался: если его собеседник считает, что вокруг ничего подозрительного, так оно и есть. Однако адвокат имел в виду другое:
— Насчет жетонов… Это раньше можно было отовсюду звонить по жетонам метро, а теперь почти все уличные телефоны карточные. Старые в городе вымирают, как мамонты, их днем с огнем не найдешь.
Эта информация действительно могла представлять вполне конкретный практический интерес для Тайсона, поэтому он кивнул:
— Понимаю. Надо будет купить. Дорого стоит?
— Разные есть. — Владимир Александрович, так и не успевший убрать таксофонную карту, задумался, помешкал и перехватил ее аккуратно за пластиковые края. Потом парой быстрых движений смазал о брючину отпечатки пальцев:
— Держите, подарок. Там еще половина не использована… Инструкция висит в каждой будке.
— Спасибо. — Тайсон спрятал карточку в карман. — Вы куда-то спешите?
Видимо, он услышал окончание телефонной беседы.
— Нет, — усмехнулся Виноградов. — Разговаривая с Олегом, я имел в виду как раз нашу встречу. Правда, она должна была состояться в другом месте?
— Да, но… Всегда лучше перестраховаться.
— Ладно. Так даже проще. Но не здесь же?
— Пошли! Идите вперед, я сзади. Сразу за остановкой свернете направо…
Владимир Александрович не слишком любил подчиняться, однако выбора не было. Минут через пять быстрой ходьбы они оба оказались в развалинах подготовленного к реконструкции дома — сначала Виноградов, а затем человек по прозвищу Тайсон.
— Грязища-то какая!
Среди луж, строительного мусора и обтянутых драным полиэтиленом штабелей кирпичей адвокат почувствовал себя не очень уютно. Поэтому он попытался шутить:
— Слушайте, если вы решили меня прикончить, вовсе не обязательно делать это здесь. Можно бы найти место поприличнее.
— Почему? — с интересом наморщил лоб поравнявшийся с Виноградовым спутник.
— Потому! — не стал, однако, вдаваться в подробности Владимир Александрович.
На территории заброшенной стройки Тайсон прошел вперед, и дальнейший путь адвокат проделал, ориентируясь на его обтянутую кожаной курткой спину. Сначала мужчины протиснулись друг за другом в щель между полугнилыми досками, потом поднялись на второй этаж по загаженной крысами и людьми лестнице.
— Прошу… Присаживайтесь. Можно газету постелить!
— Нет, спасибо. Я постою, — отказался Виноградов, с подозрением изучая конструкцию из ящиков и кирпичей, заменяющую мебель.
Впрочем, и остальная обстановка не располагала к уютному отдыху: тот, кто хоть раз побывал в подобных местах, может представить ее себе очень легко; а кто не был, тому все равно не опишешь.
К тому же — запах. Запах! Запах…
— Вы здесь живете? — вежливо поинтересовался адвокат.
— Нет. Раньше бомжи ночевали, но теперь нету.
Владимир Александрович в очередной раз попробовал пошутить на известную обоим тему:
— Вы, наверное, их тоже всех убили? Как Генерала?
— Нет, — удивился Тайсон. — Зачем?
— Тоже верно… — Видимо, у них с собеседником было разное представление о чувстве юмора.
А в таком случае лучше сразу перейти к делу.
— Я проверил то, что вы сказали.
— Спасибо. Подтвердилось?
— Не за что! Подтвердилось… Собственно, поэтому мы сейчас и разговариваем.
Видимо, для Тайсона такой ответ значил очень многое. Плохо выбритое лицо его дернулось, брови замерли у переносицы и застыли.
— Теперь вы мне верите?
— Верю. — Владимир Александрович согнул ногу в колене, поставил на нее дипломат, щелкнул замками. — Полюбуйтесь!
Из рук в руки перекочевало несколько соединенных между собой листков бумаги.
— Что это?
— Не догадываетесь? Посмотрите — неужто ничего не напоминает?
Это были пресловутые уши — почти полная подборка рисунков, обнаруженных на месте громких террористических акций и кровавых расправ с криминальными авторитетами.
Качественные фотографии из милицейского архива, снимки, переснятые сканером с видеопленки, ксерокопии из газет… Все, что смог достать и собрать Виноградов за неделю поисков.
Изображения пестрели множеством стрелок, точек, цифр и каких-то загадочных, понятных только специалисту символов. Далее следовали обобщенные данные компьютерного анализа, таблица и нечто вроде короткого заключения в половину машинописного листа.
— Ну? Допустим, узнал.
— Это результаты графологической экспертизы, — пояснил адвокат и почему-то обиделся:
— Между прочим, колоссальный труд! Самые современные методы, да еще в такой срок… Знаете, сколько стоило?
— Сколько?
— Бешеные деньги! — Владимир Александрович постеснялся уточнить, что на оплату услуг эксперта ушла часть полученного от господина Холодовского гонорара. — Хорошо еще, у нас половина Центральной лаборатории на хозрасчете… Да и то без старого знакомства со мной никто разговаривать бы не стал.
