Фридрих Незнанский - Имя заказчика неизвестно
Денис задумался. А что такое «15 млд»? Не многовато ли? Не маловато ли? И не 15 миллионов, и не 15 миллиардов. Или 15 млд — это 15 молдаван отказались приехать в Москву на работу? Кроме шуток, кто написал эту записку? Сам Турецкий? Или он прислал чью-то цитату? По сути, это выглядит как признание того, что в их недавнем споре в ресторане «Пушкинъ» прав был именно он, Денис. Денис решил не теребить Турецкого, все выяснится в свое время. Как говорят на Востоке, все приходит к тому, кто умеет ждать. Ждать пришлось недолго. Точнее — полчаса. За это время Макс прислал своему шефу мониторинг главных событий, произошедших за время его отсутствия. Самое же главное случилось сегодня, пока Денис был в воздухе. Он просмотрел в Интернете свежие новости — и по части бизнеса, и по части политики лидировало одно и то же сообщение:
Акции российской нефтяной компании перешли
под попечительство к английскому лорду
Контрольный пакет акций нефтяной компании «Ойл индастри» на сумму 4 млрд долл. перешел под попечительство президента Института исследований восточноевропейской политики в Великобритании лорду Джейкобу Мактавишу. Об этом стало известно лишь через некоторое время после ареста Генпрокуратурой РФ 51-процентного пакета акций НК «Ойл индастри». Оказывается, соглашение о попечительстве было заключено между Дж. Мактавишем и главой нефтяной компании Аркадием Клеонским еще несколько месяцев назад. Соглашение о попечительстве Мактавиша над пакетом акций Клеонского автоматически вступило в силу после того, как на арест последнего Генпрокуратурой был выписан ордер. Г-н Клеонский и лорд Мактавиш хорошо знакомы уже несколько лет и совместно финансировали различные проекты. Как-то теперь отреагирует Генпрокуратура РФ?
Денис от души расхохотался. Ай да Клеонский! Умудрился ни копейки не потерять. Теперь становится совершенно прозрачен смысл записки Турецкого. Генпрокуратура дает задний ход, возможно узнав о попечительстве Мактавиша прежде, чем эта информация просочилась в прессу.
Денис захотел увидеться с Турецким немедленно. Пока он ехал на Большую Дмитровку, переговорил с Головановым. Сева рассказал последние новости насчет Улова. Это был поворот на сто восемьдесят градусов.
А еще Денис снова связался с Максом и дал ему новое поручение: выяснить, что это за фирма по производству медицинского оборудования, которым Клеонский, по его словам, занимался вместе с покойным Глаголевым. Хотя, конечно, на самом деле это могло быть что угодно — от презервативов до космического оборудования.
— Денис, ты охренел?! Это же иголка в стоге сена! — возмутился Макс. — Есть хоть что-нибудь конкретное по этому поводу?
— Глаголев якобы занимался там обеспечением безопасности. Просмотри их послужные списки, попробуй понять, на чем они могли пересечься. Да, и еще мне сказали, что производство было где-то в Восточной Европе. Но, учитывая источник информации, я тебе советую искать всюду, кроме Восточной Европы.
— Это мне до пенсии работка, — буркнул недовольный Макс и отключился.
Его можно было понять. Раз за разом Денис ставил перед ним абстрактные задачи, но требовал конкретного результата. Но с другой стороны — на то он и компьютерный гений.
Денис подъехал к Генпрокуратуре и позвонил:
— Сан Борисыч, спуститесь на пару минут. Выкурим по сигарете.
— Ты куришь?! — поразился Турецкий.
— Сейчас начну, — пообещал Денис.
И действительно, купил пачку «Давидофф» для такого случая. Ждал недолго. Турецкий спустился в наброшенной на плечи куртке, сел к Денису в машину.
— Ну чего тебе?
— Сан Борисыч, только одно слово. Откуда записка?
— Из леса, вестимо.
— Это целых три, — посетовал Денис. — А потому и непонятно. — Он протянул Турецкому пачку сигарет.
— Это гонорар? — ухмыльнулся тот. — Достойно, конечно… Записка — выдержка из аналитической справки, подготовленной в следственном аппарате ФСБ. Нам прислали ознакомиться. А направили ее — сам понимаешь куда. — Турецкий поднял глаза вверх. — Кстати, пока ты по европам шастал, меня назначили курировать расследование гибели двух известных тебе депутатов. А ну колись давай, кто у тебя подозреваемый номер один?
— Я скажу, если ответите, что с Похлебкиным. Нашли философа?
— Никаких следов. Ни живого, ни другого. Так кто заказчик, как ты думаешь?
— Клеонский, — вздохнул Денис.
Турецкий даже поперхнулся сигаретным дымом.
— Даешь! То ты его защищаешь с пеной у рта, то…
— Как ни крути, ему это выгодно при обоих раскладах, — объяснил Денис. — И если он вкладывает бабки в коммунистов, и если остается идейным либералом.
Турецкий задумался, потом переформулировал по-своему:
— То есть в основе совершенных убийств сопредседателей партии лежит мотив — желание Клеонского избавиться от соперников, которые направляли членов партии на борьбу с коммунистическими идеями и остатками советского режима. Либо просто желание освободиться от конкурентов среди лидеров партии… Я правильно понял?
— Да.
— Какая из двух версий предпочтительней?
— А вам какая больше нравится?
— Дай прикинуть… Клеонский встречался с лидером коммунистов Жуковым неоднократно, и не сегодня и не вчера. Более чем вероятно, что вдвоем они решили победить на предстоящих выборах в Думу… Хм, хм… И эта мышиная возня наверняка очень не нравилась сопредседателям «Прогрессивной России» Юкшину и Глаголеву. Юкшину и Глаголеву было не по пути с олигархом Клеонским… Стоп. А как же Похлебкин?
— Насчет Похлебкина ничего пока сказать не можем.
— Ладно. Сопредседатели ликвидированы по заказу Клеонского, который решил избавиться от соперников. Они ему мешали, так как проводили в партии политику, направленную на очищение государства от засилья коммунистов и коррумпированной власти. А ему, Клеонскому, напротив, импонировали и коммунисты, и коррупционеры? Поскольку они-то как раз и не станут противиться его действиям. Складно?
— Более-менее.
— Одно нехорошо, — продолжил Турецкий, — Клеонскому явно нужно, чтобы произошла смена верхушки власти. Вместо нынешнего главы государства там вполне может обосноваться… кто? А! Лидер коммунистов Жуков. При таком раскладе доминирующая роль Клеонского будет обеспечена. В таком случае именно он, а не кто другой, будет управлять страной. Например, займет место руководителя администрации Президента. Это удовлетворит его амбиции серого кардинала, как ты думаешь?
Денис вспомнил ярко-синюю жилетку Клеонского и улыбнулся.
— Чего ты скалишься?
— Так, не обращайте внимания. Да, думаю, это может удовлетворить его амбиции.
— Ладно, — подытожил Турецкий. — Я, разумеется, Васильеву все это сливать не собираюсь. Если у него спортивной наглости хватит, он и сам что-нибудь подобное придумает. А я пока обмозгую. Сам знаешь, в любой фантастике всегда есть доля… научной фантастики. — Турецкий вышел из машины. Сделал несколько шагов и вернулся: — Да! А с Уловым как же? Ведь Жуков официально опровергает его членство в компартии, два дня назад его об этом по ящику спрашивали! Чем Улов не подозреваемый?
— С Уловым пролет. Будете смеяться, Сан Борисыч, но его членство в компартии подтверждено документально. В «Глории» сейчас лежит уникальный документ — фотография их «амбарной книги» на развороте, где значится Улов. Видно, он приволок за собой большие деньги, раз Жуков так бережет его репутацию.
— Потрясающе! Как ты это фото раздобыл?!
— Это не я. У Голованова и Щербака много друзей среди бывших военных. А среди коммунистов — много бывших военных. А среди военных — много тех, кто терпеть не может Жукова.
Про Кадышева Денис не сказал Турецкому ни слова.
Алексей Николаевич Кадышев принял Дениса в своей четырехкомнатной квартире с видом на кремлевские башни.
Видный деятель русского зарубежья, профессор Кадышев на самом деле профессором не был. Он без малого двадцать лет проработал на радиостанции «Свободная Европа» и за свои заслуги в борьбе с коммунизмом стал почетным доктором престижнейшего Гейдельбергского университета, основанного еще в четырнадцатом веке. А поскольку некогда в молодости увлекался биологией (точнее, у Кадышева была жена, которая проучилась три курса на биофаке МГУ), то постепенно стал упоминать в своих резюме и биографиях эту профессию, да так и сделался в некоторый момент «серьезным ученым» в свободное от правозащитной деятельности время.
Начиналось же все так. В середине семидесятых Кадышев, безработный журналист, благодаря фиктивному браку с еврейкой эмигрировал сперва в США, потом вернулся в Европу и обосновался в ФРГ. Спустя четверть века эта заурядная житейская история загадочным образом трансформировалась в полную драматизма горестную эпопею о том, как видного диссидента лишили гражданства. В результате вернувшемуся в девяностые годы на родину скитальцу личным указом Президента гражданство вернули и дали шикарные апартаменты.
