Фридрих Незнанский - Имя заказчика неизвестно
Обзор книги Фридрих Незнанский - Имя заказчика неизвестно
Фридрих Незнанский
Имя заказчика неизвестно
Богатые не похожи на нас с вами.
Фрэнсис Скотт ФицджеральдИз лондонских газет
Деньги — не помеха для российских нуворишей, желающих обосноваться в Лондоне. В настоящее время в британской столице проживают до 250 тыс. состоятельных россиян, и масштабы эмиграции русских в Лондон можно сравнить лишь с притоком наших соотечественников в Париж после революции 1917 года. Сегодняшние российские эмигранты, как и ранее, прибывают в Великобританию в поисках культурного и социального обогащения, которого они не могут найти в собственной стране. И что характерно, эти люди, в основном сколотившие капитал в период активной приватизации госсобственности в России, привозят сюда большое количество денег. По данным российского Центробанка, из России только в период с июня по сентябрь текущего года было выведено около 4,5 млрд фунтов стерлингов. Русские не боятся тратить в Лондоне деньги, однако подавляющее большинство из них, за исключением владельца футбольного клуба «Челси» Романа Абрамовича или другого нефтяного магната — Аркадия Клеонского, предпочитает не афишировать свои траты. В целом же пожелания богатых россиян достаточно однообразны: большие дома в престижных районах, таких, как Найтсбридж и Кенсингтон, с суперсовременной и модной обстановкой.
Из рукописи, найденной в провинциальном городе при деликатных обстоятельствах
«…Иногда воображение полностью уносило меня в создаваемый на бумаге мир. Последнее время это увлекало меня все чаще, но сочинять на работе удавалось далеко не всегда, там у меня каждый день было порядочно бумажной возни. Конечно, я мог бы писать дома, но вот парадокс — в этой тесной и пыльной клетке я буквально задыхался от тоски и одиночества, борясь с навязчивым желанием вырваться на свободу. Мне никогда не нравилась моя квартира. Вот там, за окном, раздавались звуки, там бурлила жизнь, полная тревог и забот. Здесь же время словно замерло в какой-то странной, невообразимой позе. Вот уже много лет я ничего не менял в интерьере. Холостяцкие привычки порой сильней элементарной логики. Я ловил себя на мысли, что в душе панически боюсь каких-то перемен. Стоит только изменить обстановку, и все пойдет по-другому, суматоха жизни, подобно шквальному ветру, ворвется в эту тихую бухту, разрушая сложившуюся идиллию.
Впрочем, рано или поздно перемены должны были произойти. Моя врожденная интуиция говорила об этом. Во мне словно боролись два человека. Я проклинал себя за бездеятельность, однако, к своему стыду, все оставлял по-старому, в надежде хоть немного оттянуть приближение чего-то неизведанного и неотвратимого. Вот так и жил я последние лет десять. Привычная работа, надоевшая и скучная, зарплата раз в месяц, друзья и подруги, раздражавшие меня своими нечастыми визитами, приносящими лишь дискомфорт и неуверенность. С каждым днем во мне умирал романтик. С каждой прожитой минутой я чувствовал, что невидимые цепи все сильней сковывают мою пылкую и свободолюбивую натуру. Страшно представить, что вокруг миллион подобных мне людей, не найдя в себе силы воли изменить что-то в жизни, медленно погружаются в топкое болото рутины и безразличия. Страшно представить, что до третьего тысячелетия — рукой подать, каких-то десять лет осталось, они ведь наверняка пролетят незаметно, и мы окажемся на пороге новой жизни, которой вряд ли сможем толково распорядиться…
Вот такие невеселые мысли терзали мой измученный мозг в это неласковое осеннее утро. Сегодня было воскресенье. Я поежился в постели. Вставать не хотелось, часы на стене мерно отсчитывали время. Липкий дождь отстукивал на подоконнике незамысловатую музыку. Холодный влажный ветер измывался над последними листьями на деревьях. Все шло по единому, установленному самой природой плану. Начинался новый бесконечный день.
Я поднялся. Слегка позавтракал. Кофе показался мне горьким и безвкусным. По телевизору передавали очередную серию какого-то до боли надоевшего фильма. Чтобы немного развеяться, я решил выпить. В холодильнике оставалась недопитая бутылка коньяка. Стало легче, однако тоска не уходила. Порывшись в карманах пиджака, я достал записную книжку. Номер моей очередной знакомой пришлось набирать несколько раз, прежде чем на другом конце провода я услышал сухой обиженный голос. С Наташей мы поссорились неделю назад. Так как первым позвонил я, она, чувствуя свое преимущество, говорила с полной уверенностью в своей правоте. Мне не хотелось ее переубеждать. Все быстро уладилось, и мы договорились, что я заеду за ней на своих «Жигулях» ровно через час.
Выйдя на улицу, я поднял воротник плаща и поежился от холодного, пронизывающего ветра. Дождь не переставал, изливая на землю бесконечные потоки влаги. Неловко переступая образовавшиеся лужи, я направился к гаражу. Моя старенькая «шестерка» уютно расположилась в своей колыбели. Она, как и ее хозяин, не слишком любила такую погоду. Только сев за руль автомобиля, я вспомнил, что забыл в кармане куртки водительское удостоверение. Возвращаться домой не хотелось, тем более что Наташа жила недалеко, всего-то надо было свернуть на Федосеевский поворот.
Машин на автостраде было совсем немного, и я уверенно нажал на педаль акселератора, увеличивая скорость. В приемнике ободряюще замурлыкала знакомая битловская тема. Хоть на минутку захотелось себя почувствовать уверенным и свободным. Однако это длилось совсем недолго. Вылетев из-за поворота, сквозь мокрое стекло я увидел патруль ГАИ. Только такой неудачник, как я, мог так глупо влипнуть. А вот для доблестных работников ГАИ представился удобный случай наказать зарвавшегося водилу. Лейтенант, размахивая своим жезлом, повелительно приказал мне остановиться. Вот тут-то и взыграло во мне обычное человеческое самолюбие. «Накося-выкуси», — пробурчал я себе под нос и прибавил газу. Дальше все продолжалось как в захватывающем кинобоевике. Если даже в кино погоня будоражит нервы, то можете себе представить, каково это на самом деле. Милицейский «Москвич» повис у меня на хвосте, но я уже почувствовал себя спокойно и уверенно. Что-что, а машину водить я умел. Из-под колес в небо поднимались тысячи брызг, а стеклоочистители еле успевали смывать со стекла потоки жидкой грязи. Им сзади приходилось нелегко. Да и движок моей «шохи» работал как часики. Лихие охранники правопорядка стали отставать.
Вдруг сзади раздались выстрелы.
Дело принимало серьезный оборот. Милиция стреляла без предупреждения, и это меня несколько озадачило. Попади они сейчас в покрышку моего автомобиля на такой скорости, и мне практически невозможно было удержать машину на скользкой дороге. Слава богу, что только в кино доблестная милиция попадает в цель с первого выстрела. Впереди был крутой поворот, и я успел сбавить скорость, хотя меня чудом не выбросило на обочину. Видимо, за рулем «Москвича» сидел не слишком классный водитель. В зеркало заднего обзора я успел заметить, как машина преследователей пошла юзом и через мгновение ее занесло в кювет. Я молил Бога, чтобы она не перевернулась. Однако Бог меня не услышал.
Этот день можно было смело записать мне в пассив. Неудачи сыпались как из рога изобилия. Будучи вполне лояльным гражданином этой не вполне нормальной страны, я решил вернуться и оказать первую помощь пострадавшим. Зрелище было не самое приятное. Машину выбросило на обочину и слегка помяло. Однако подойдя поближе, я увидел, что люди, к счастью, не пострадали.
Я помог выбраться из «Москвича» перепуганному лейтенанту. Водитель, молодой сержант, вылез сам. Его бледное лицо не предвещало ничего хорошего. Весь героический пыл у них явно прошел, а ненависть в глазах говорила о многом. Первым меня ударил сержант. Ударил внезапно и довольно сильно. Я не ожидал столь быстрой развязки, поэтому упал на колени. Дальше в дело вступил лейтенант. Били сильно и умело, пытаясь выместить на мне свою скопившуюся боль и обиду. Я закрывал голову руками, чувствуя, как в душе поднимается горький ком злобы. О пощаде просить не было смысла. Все аргументы были на их стороне.
Наступил момент, когда я почувствовал, что теряю сознание. Пожалуй, они готовы были забить меня до смерти, чувствуя свою безнаказанность и мое бессилие. Но это продолжалось мгновение. Из последних сил я зацепил за ногу сержанта, после чего он, на секунду зависнув в воздухе, рухнул в грязь, словно мешок с отрубями. Лейтенант, не ожидая сопротивления, несколько растерялся и тут же получил хороший боковой удар в челюсть. В детстве среди своих сверстников я совсем не был пай-мальчиком. Хотя драться мне не приходилось уже давно, но уроки, полученные в юности, сейчас явно пригодились.
Оказав сопротивление ментам, я тем самым ухудшил свое и без того незавидное положение. Дальше было и того хуже. Из подоспевшего на помощь милицейского «уазика» выскочило двое с автоматами наперевес. Последовали выстрелы в воздух. Отскочив в сторону, я спрятался за «Москвич», но было уже поздно. Сопротивляться я не мог, впрочем, это являлось абсолютно бесполезным занятием. Мои романтические приключения закончились резким ударом приклада по голове, после чего сознание покинуло меня, и я рухнул в черную бездонную пропасть…»
