Джек Хиггинс - Ночная смена
— А какой версии мне придерживаться?
— Можешь начать с того, что она нужна для опознания тела Гарвалда. Она его бывшая жена, самая близкая родственница.
— Так я и скажу.
— Посмотри на ее реакцию. Если она сломается, возьмись за нее сразу. Это будет подходящий момент. Не говори, что тебе не на чем ехать. Можешь взять мою машину. Если случится что-нибудь неожиданное, сообщи мне по радио.
Грант повернулся к выходящему из фургона профессору в резиновых сапогах, которые были ему здорово велики, а Ник быстро пошел, довольный тем, что ему позволили уйти.
Теперь перед ним, по крайней мере, стояла какая-то конкретная задача, решение которой могло со временем привести к разгадке.
Машина Гранта стояла за воротами, на дорожке, и водитель сидел за рулем, куря сигарету.
— Старший инспектор остается здесь, — сказал ему Ник, — а ты отвезешь меня к дому Гарри Фолкнера в Сент-Мартин-Вуд. — Он взялся за ручку дверцы. И водитель спросил:
— А что делать с янки, сержант? Он ходит здесь взад и вперед как кот по горячим кирпичам с тех самых пор, как вы вошли в ворота.
Чак Лайзер вышел из тени на свет, под одинокий фонарь над воротами. Он выглядел как живой мертвец. Кожа на его лице натянулась, и темная щетина на подбородке подчеркивала желтоватую бледность кожи.
В глазах Чака стоял вопрос, и Ник ответил на него:
— Боюсь, что это Бен. Похоже, что в него дважды стреляли в упор. Хочешь войти?
Потрясение было явно слишком сильным: казалось, что-то вышло из Лайзера вместе с глубоким вздохом. Он покачал головой:
— Зачем?
— Подбросить тебя?
— Куда? — Лайзер снова покачал головой. — Он был славным малым. Слишком хорошим, чтобы кончить так.
Он повернулся и пошел прочь. Ник настойчиво окликнул его:
— Чак, ты не сделаешь никакой глупости?
Лайзер пожал плечами:
— Это не важно, генерал. Разве вообще что-нибудь имеет значение в этом паршивом мире?
— Мы узнаем, кто это сделал. Мы их поймаем.
— Ну и что? Это ведь не вернет Бена. Иисусе Христе, генерал! Вы когда-нибудь задавали себе вопрос: что же происходит?
Он снова побрел прочь; Ник догнал его и схватил за руку.
— Я еду к Белле, Чак. Она нужна для официального опознания. Поедем со мной. Ты можешь, если хочешь, остаться ждать меня в машине.
— А какой в этом смысл?
— Ну, скажем так. Смерть одного хорошего человека за ночь — этого достаточно. Я просто не перенесу еще одной.
Лайзер мрачно смотрел на него несколько минут, ничего не говоря, затем дважды кивнул, давая знать, что он понял. Вместе они вернулись к машине.
Дом в Сент-Мартин-Вуд был все еще залит светом, когда они подъехали, но перед домом оставались припаркованными только четыре машины. Все еще раздавалась музыка проигрывателя, слабо звуча сквозь занавески на окнах в длинной комнате. Ник повернулся к Лайзеру:
— Пойдешь со мной? Похоже, вечеринка еще в разгаре.
— Почему бы не пойти? Может быть, им нужен хороший пианист.
Они вместе поднялись по ступеням. Дверь была заперта, и Ник сильно нажал на кнопку звонка. Он держал на ней палец добрых полминуты.
Когда дверь, наконец, раскрылась, выглянул Крэйг. Лицо его с одной стороны сильно распухло, на нем была видна большая ссадина. Он выглядел очень злым. По его сверкающим глазам было видно, что он пьян.
— Что вам здесь, дьявол вас возьми, нужно? Вечеринка закончилась!
— Мне кажется, что еще нет.
Ник сильным толчком отпихнул его и вошел. Холл был пуст, но в длинной комнате две пары все еще бессмысленно топтались на полу. Возле камина на диване стиля Регентства спал мужчина в смокинге.
Лайзер прошел по комнате, подошел к проигрывателю, выключил его, сел за фортепьяно и начал играть.
Крэйг захлопнул входную дверь, схватил Ника за рукав и повернул его к себе.
Ник легко освободился:
— Посмей только сделать так еще раз, и я прошибу тобой стену. Где миссис Фолкнер?
— У тебя есть ордер?
— Дело в том, что он мне не нужен. Где она?
— Я видел, что она прошла в свою комнату примерно полчаса тому назад. Похоже, что с нее довольно.
— Иди и притащи ее. Скажи, что я хочу с ней поговорить.
Крэйг открыл рот, чтобы огрызнуться, но, по-видимому, решил воздержаться. Он пошел по холлу, а Ник подошел к фортепьяно.
Лайзер устало улыбнулся:
— Мы уже были здесь, генерал!
— Долгая ночь, Чак. Чертовски долгая ночь, — сказал Ник. — Хочешь выпить?
— Неплохо бы.
Ник подошел к бару, нашел пару чистых стаканов, бутылку шотландского виски и вернулся к фортепьяно. Он щедро налил Лайзеру, наполнил до краев свой стакан и выпил его залпом.
— Осторожно, генерал! Так это может войти в привычку, — сказал Лайзер.
Когда тепло разлилось по его телу, Ник налил себе еще, затем прислонился к фортепьяно, слушая музыку, которая, казалось, окутывала его.
Было пять часов утра. Долгая ночь была на исходе, и он чувствовал себя очень усталым, слишком усталым, чтобы здраво мыслить; это было очень плохо. Это было плохо, потому что подсознательно что-то грызло его, пилило, как ножовкой, что-то, что было ключом ко всей этой истории, и будь он проклят, если он может догадаться, что же это такое!
Появился Крэйг и насмешливо поклонился:
— Она себя не очень хорошо чувствует. Тебе придется подождать до завтра, фараон.
— Завтра уже наступило. — Ник покачал головой. — Ты что, хочешь получить, Крэйг? Делаешь ошибку!
Он пошел по комнате, не обращая внимания на возмущенный окрик Крэйга, затем прошел через холл и подошел к библиотеке.
Когда он открыл дверь и собрался войти, Крэйг бросился за ним и схватил его за плечо. Ник отшвырнул его так, что он пролетел по холлу, вошел в комнату, закрыл за собой дверь и запер ее изнутри на ключ.
Огонь в камине догорал, но лампа на столе все еще горела. Он подошел к двери спальни и постучал. Ответа не последовало, и, когда он попробовал открыть дверь, оказалось, что она заперта. Он снова постучал:
— Белла, это Ник Миллер. Мне нужно поговорить с тобой.
Какое-то время стояла тишина. Затем раздались шаги и поворот ключа. Когда он открыл дверь, она шла к камину.
На ней было черное шелковое неглиже с рукавами, отделанными норкой. Она была очень бледна, с черными кругами под глазами. Она взяла стакан с маленького столика, налила себе двойную порцию джина и вызывающе повернулась к нему:
— Где до сих пор Гарри? Не говори только мне, что он накололся на чем-то после всех этих лет.
— Гарри? — Ник нахмурился, затем вспомнил. — Ты все спутала, Белла. Влип не он, а Фред Ментон. Он хотел смыться с содержимым сейфа во «Фламинго». Гарри пригласили для того, чтобы он проверил, что там есть. Вот и все.
За ее спиной в зеркале отражалась фигура чужого человека в плаще с темными глазами, которые смотрели из-под козырька полувоенной фуражки. Они пронизывали насквозь и, казалось, даже глубже. Она передернулась и поспешно сделала глоток джина.
— Это все, что ты хотел мне сказать?
— Нет, я приехал, чтобы сказать тебе, что Бен больше тебя не побеспокоит.
В глазах ее что-то мелькнуло, но лишь на мгновение. Она откинула голову:
— Правда? Ладно, можешь передать ему, чтобы он катился к черту, если это касается меня!
— Он меня не услышит, — спокойно произнес Ник, — он лежит на спине в грязи в конце пристани Хейген, Белла. Кто-то выпустил в него пару пуль.
До сих пор все это было только кошмаром, сопровождаемым дождем, туманом и ночью, — чем-то, что можно было стряхнуть с себя с утренним светом, забыть, как дурной сон. Но теперь, в момент откровения, она представила его себе, лежащего там, в грязи, с приклеенной улыбкой, — и только тогда то, что произошло, обрушилось на нее с полной силой.
Она уронила стакан и вытянула руку, будто отстраняясь от него. Голова ее раскачивалась из стороны в сторону, лицо исказилось, а в горле поднялась рвота, и она бросилась в ванную, зажимая рот рукой. Она наклонилась над раковиной, плечи ее содрогались.
Ник стоял в дверях и наблюдал за ней со странным хладнокровием. Ему казалось, что он наблюдает за ними обоими со стороны, но это, скорее всего, было действие виски. Он стоял в тени другой комнаты, глядя на себя и на эту женщину, зная, сознавая с большой долей уверенности, что он на пороге разгадки.
Наконец он схватил ее за плечи и повернул к себе:
— Во-первых, зачем Бен приезжал сюда? За деньгами, не так ли? За теми деньгами, которые хранились все эти годы у тебя? За его долей от «Стил Амальгамейтед»?
Она с силой оттолкнула его к стене и бросилась в другую комнату.
— Убирайся! — крикнула она. — Убирайся вон отсюда!
— Он был сегодня здесь?
— Нет, неправда. Я не видела Бена Гарвалда девять лет.
Она попыталась проскользнуть мимо него, но он схватил ее за руку и швырнул на кровать. Она лежала там, глядя на него с ужасом. Он склонился над ней:
