Энн Перри - Палач из Гайд-парка
– Э… пожалуй, я понял. Да, это вы верно сказали.
– Двух мнений быть не может, – подтвердил Питт. – Можете доложить об этом мистеру Телману, когда увидите его. Нашли каких-нибудь свидетелей?
– Ничего особенного, сэр. – Лицо Легранжа порозовело от смущения, и он неловко переступил с ноги на ногу. – Арледжа в десять вечера в парке не было. Это подтвердила одна проститутка, которая подцепила клиента в том самом месте у эстрады, и она клянется, что, кроме них, там никого больше не было, иначе бы она не стала… Ну, сами знаете… – он остановился, не зная, какое слово подобрать.
– Понятно. И это всё?
– Нет, сэр. Мистер Телман навестил вдову. Бедняжка.
– И что? – нетерпеливо спросил Питт.
– Он сказал, что она настоящая леди…
– Господи, Легранж! – не выдержал Питт. – А чего вы ожидали? Что она встретит вас в красных турецких шароварах с перьями на голове?
Легранж уставился на начальника ошалелым взглядом.
– Конечно же, она приятная женщина, – в отчаянии простонал Томас. – Что он узнал от нее? В котором часу ушел из дому Арледж? Он ушел один, сказал, куда уходит и зачем? Прогуляться, встретиться с кем-то или в гости к кому-то?
У Легранжа был убитый вид.
– Она сказала, что муж ушел примерно в четверть десятого, просто подышать воздухом. Он и прежде это делал. Она ничуть не тревожилась, потому что на дворе весна, а в это время джентльмены любят прогуляться вечерком, особенно если парк рядом.
– Где они живут? Вы не сказали.
– На Маунт-стрит.
– Понятно. Что еще сказала миссис Арледж?
– Она не беспокоилась, когда муж задержался, и поскольку устала, то легла спать. Уснула сразу и лишь утром, увидев, что он не вышел к завтраку, стала беспокоиться.
– Она знала капитана Уинтропа?
У Легранжа вытянулось лицо.
– Мистер Телман не спросил ее об этом? – Питт сделал удивленные глаза.
– Нет, сэр, я не помню, чтобы он спрашивал. Но если это маньяк, сэр, какая польза спрашивать об этом?
– Конечно, никакой. А если не маньяк, то польза может быть очень большая.
– Да, сэр. Если бы был убит один, а то целых два… Это дело рук ненормального, сэр. – Круглое лицо Легранжа выражало убежденность в своей правоте.
– Так считает Телман?
– Да, сэр. – Легранж чувствовал, как раздражен Питт, и впервые его охватило беспокойство. – Может, Малыш Джорджи окончательно свихнулся, – предположил он. – Он опасный тип. Мистер Телман всегда говорил, что он когда-нибудь сорвется.
– Надеюсь, – сердито буркнул Питт. – Но не настолько, чтобы отрубить голову капитану Уинтропу. Что нас может ждать – это тело проститутки с ножом в спине. На большее Малыш не потянет.
– Жирный Джордж мог такое сделать. Он силен, как бык.
– Силен-то силен, но зачем ему отрубать голову двум обыкновенным джентльменам, гуляющим по парку?
– А может, они не такие уж обыкновенные? – предположил сержант. – Мистер Телман говорит, что у этих благородных тихонь бывают странные привычки. Он знал одного, который заставлял женщин…
– И женщины его убили? – перебил его Питт.
– Нет, конечно, они… этого, потребовали двойной оплаты.
– Вот именно. Убийство очень вредит их бизнесу. Кем бы ни был Жирный Джордж, но бизнесмен он неплохой. Лучше отправляйтесь, сержант, и побольше разузнайте об Арледже. Кажется, вы еще до сих пор не знаете, где он был убит, не так ли?
– Пока не знаю, сэр, но…
– Так отправляйтесь и узнайте.
– Слушаюсь, сэр. Это все?
– Да, все.
Легранж поспешил поскорее закрыть за собой дверь кабинета, оставив Питта решать задачу: удастся ли ему или не удастся перетянуть на свою сторону Легранжа. Сколько еще таких, как он, в подвластном ему участке? Состояние умиротворенности, которое он испытывал с утра, исчезло, как утренняя дымка. Он чувствовал себя окруженным недругами. С одной стороны – перепуганный Фарнсуорт, опасающийся за репутацию, свою и полиции, бесспорно испытывающий давление общественного мнения, требующего немедленного ареста убийцы; с другой – Телман с его растущей завистью и обидой. Он все очевиднее выказывал Питту свое неуважение и, кажется, получал от этого удовольствие. Инспектор даже не пытался скрывать этого от коллег по работе. Более того, он подбивал их на такие же поступки.
Зачем Томасу надо было соглашаться на предложение Драммонда? Эта работа не по нему, ни по его характеру, ни по социальному положению. Он никогда не умел быть дипломатом, и он не благородных кровей.
Питт решил сам навестить миссис Арледж. Должна же быть какая-то связь между этими двумя убийствами, если исключить, что это не дело рук маньяка.
Он уже шагал по Боу-стрит, когда, заметив, как от него боязливо шарахнулись две дамы, вдруг вспомнил, что он одет не как порядочный джентльмен и тем более не как начальник полицейского участка. В таком виде едва ли следует наносить визит вдове убитого.
Когда Питт вернулся домой, было уже больше шести вечера. Усталый, подавленный, он мечтал о тепле и уюте кухни, хорошем ужине и тихой беседе с Шарлоттой. Он мог рассказать ей все, а главное, поделиться своими страхами и сомнениями относительно себя самого и своей работы. Она ободрит и обязательно докажет, что он на своем месте и успешно справится со всеми трудностями. Даже если жена не все будет знать, не во всем разберется, ее слова, ее понимание придадут ему силы и все будет хорошо.
Но, открыв дверь кухни, Томас нашел там лишь горничную Грейси.
– Добрый вечер, сэр, – радостно приветствовала она хозяина, и ее личико засияло.
Грейси, как всегда, была в аккуратном платьице с белоснежным воротничком, туго накрахмаленный передник сверкал белизной и был тесно повязан вокруг тонкой талии. Вся она сияла чистотой и сознанием важности порученного ей дела.
– Ваш ужин готов, сэр. Я сейчас подам вам таз с теплой водой для рук, а потом второй для ног, сэр, – захлопотала она.
– Одного будет достаточно, спасибо.
Грейси посмотрела на хозяина с сомнением.
– Может, хотите ванну, сэр? Судя по всему, вы снова бродили по каким-то трущобам…
– Ты угадала, – ответил Питт, опускаясь на стул.
Грейси тут же, присев, начала расшнуровывать его башмаки.
– Где миссис Питт? – наконец спросил он.
– О, она все время в этом новом доме. Наверное, останется там до позднего вечера, – весело сообщила Грейси и поспешила за водой. – Там столько работы, сэр, что она велела мне приготовить вам ужин, если вы, конечно, придете. Я сделала соус и барашка с картофелем, поджаренным луком и зеленью с нашего нового огорода. – Глаза ее светились гордостью.
Томас с трудом скрыл свое разочарование. Теперь Шарлотта часто отсутствовала дома, и он стал уже испытывать некоторую обиду. Он знал, что это глупо, – ведь жена должна была руководить работой штукатуров, архитектора, слесаря. Без этого дело не двигалось бы. Он мог бы сам многое сделать, было бы у него время. И все же чувство, что все обходятся без него, неприятно обижало.
– Спасибо, Грейси, – несколько угрюмо поблагодарил он девушку. – Ужин, кажется, удался на славу, а? Где дети?
– Наверху, сэр. Я велела им не мешать вам ужинать. – Грейси скорчила гримаску и, прищурившись, посмотрела на Питта. – Вы порядком устали, сэр, не так ли? Дать вам ужин сейчас, а потом уже вы переоденетесь? В кухне можно и так.
Томас невольно улыбнулся.
– Спасибо, Грейси. – Он с удовольствием принял ее предложение. – Это неплохая мысль.
Девушка облегченно вздохнула. Хозяйка возложила на нее нелегкую задачу. Грейси не была поварихой, а всего лишь горничной, делающей по дому все, да еще присматривающей за детьми. Ей очень хотелось сейчас угодить хозяину, но было боязно, не оплошала ли она с ужином. Грейси гордилась новым повышением мистера Питта – пожалуй, больше, чем все остальные члены семьи.
Она быстро сделала пюре из картофеля и подала его на стол вместе с дымящимся ароматным соусом. Затем села в конце стола, как бы ожидая хозяйских распоряжений. Между бровями у нее пролегла легкая складочка от напряжения.
– Хотите сладкого, сэр? – не выдержав, предложила она. – Бисквит с патокой.
– Да, очень. – Это было любимое лакомство Томаса, и Грейси, конечно, это знала.
Личико девушки снова засияло, она даже забыла о том, что надо держаться солидно, и чересчур быстро вскочила со стула. Зато поставила бисквит на стол по всем правилам.
– Спасибо, – поблагодарил ее Питт. Десерт вышел отличный, и он тут же сказал ей об этом.
Девушка покраснела от удовольствия.
– Как продвигаются дела, сэр? Скоро поймаете этого Палача? – спросила она серьезно, как взрослая.
– Не так уж все хорошо, – ответил он, продолжая есть, а потом подумал, что ответил Грейси не очень приветливо, и стал рассказывать. – Я попробовал расспросить проституток в парке, знают ли они кого, кто обижает их или, может, напускает на них сутенеров, но они все отрицали. Никто из них ничего не видел, никаких чужаков, кто бы ночевал в парке, никаких бродяг.
