Энн Перри - Палач из Гайд-парка
– Приходится, – уклончиво ответил Томас. – Как видишь.
Глаз недоверчиво окинул его с ног до головы.
– Вижу. Вид у вас – хуже не бывает. Что вам угодно? Я ничего такого не сделал. И вообще я не по вашей части.
– Женщины, – коротко сказал Питт. – Кое-кто из твоих девиц работает в парке.
– Может, да, а может, и нет, точно не скажу. А что вам от них нужно? Они не отрубают клиентам головы, за это я ручаюсь. Это было бы плохо для бизнеса. Да и к чему им это делать? Нет никакого смысла. А если вы так думаете, сэр, то у вас что-то другое на уме. Темните, сэр. – Он глухо рассмеялся.
– Ты впустишь меня или мне придется вызывать их по одной в участок?
– Вы крутой полицейский и несправедливый, – проворчал человек за дверью, но все-таки открыл ее.
Питт вошел в просторную комнату, до отказа уставленную разносортной мебелью – стульями, кушетками, столами, зеркалами, мягкими креслами и шезлонгами. Вся обивка была или в красных, или в ярко-розовых тонах. Здешняя теснота действовала на Питта угнетающе; он боялся, что на него вот-вот что-то упадет и придавит. Однако все здесь стояло прочно, на века.
Человек, занявший свое место на небольшом свободном от мебели пятачке, на ярко-красном с золотом ковре, был среднего роста, с всклокоченной бородой и шевелюрой. На его худом узком лице орлиный нос казался инородным предметом. Да и весь он казался составленным из разных частей: согбенные плечи, правая сторона тела словно усохла, правая рука была длиннее левой. Он настороженно смотрел на Питта своим проницательным взглядом.
– Жизнь всегда несправедлива, – философски заметил Томас. – Но каждый старается взять от нее все, что может. Я могу прислать мистера Телмана, если хочешь…
Человек сплюнул и недобро сощурил глаза.
– Этот душегуб просто ублюдок. Я с удовольствием помог бы ему оказаться на дне озера, а еще лучше – в могиле.
Питт удержался от соблазна заметить, что не ждет подобного подвига от сутенера.
– Охотно верю, – сказал он сухо. – Кто из девушек работает сейчас в парке? И не вздумай кого-нибудь упустить – я все равно узнаю и уж тогда постараюсь, чтобы тебе предъявили обвинения по всем статьям Уголовного кодекса.
– Власть ударила вам в голову, мистер, – ответил сутенер, скривив губы. – Вы всегда были крутоваты.
– Ерунда. Ты получал лишь то, что заслужил, не больше. Но если не скажешь, кто был в парке в тот вечер, я тебе не позавидую. А покамест скажи мне… – Питт наконец сел на мягкий стул, который, против его ожидания, оказался очень удобным. Он вытянул и скрестил ноги и откинулся на спинку стула. – Кто-нибудь новенький появился на твоем участке?
Сутенер улыбнулся и многозначительно провел пальцем по горлу. Увидев, что Питт его понял, он добавил:
– Пока нет. А я сам этого не делал. Я свожу счеты со своими соперниками без таких опасных… штучек. – Лицо его скривилось в презрительной гримасе. – А если б и дошел до таких несолидных и опасных методов сведения счетов, то сделал бы это где-нибудь в другом месте, а не в парке, не так ли? Если джентльмены будут бояться заходить в парк, лопнет все мое дело. Я не дурак. А если вы думаете, что я на такое способен…
– Нет, я этого не думаю, – нетерпеливо перебил его Питт. – Но полагаю, что твои девицы могли бы что-то заметить. Более того, они могут знать, не появился ли в парке кто-то с дурными намерениями, странными вкусами и привычками и здоровенным ножом в руке.
– Нет, никто здесь не появлялся, все как обычно. Джентльмены, гуляющие по парку, – все со своими привычками и фокусами.
– Кое-кого они могут завести слишком далеко, тебе не кажется? – Томас вопросительно поднял брови. – Какой-нибудь новенькой это может не понравиться, а?
– Ага, вот оно что… И она отрубает ему голову?
– Не сама, конечно.
– Я не хожу хвостом за девицами, клиентам это не нравится, – хохотнул фальцетом сутенер. – Эти кавалеры думают, что никто об ихних проделках ничего не знает, поэтому хотят держать все в секрете. – Он криво ухмыльнулся, обнажив черные зубы. – Я, как видите, топора с собой не ношу. – Он встал в нелепую позу. – Простите, сэр, но мои девочки не любят этого. А вы бы легли вот так запросто на траву, если бы я вас попросил, чтобы мне было удобнее оттяпать вам голову и проучить за странные привычки? Нет, от такого дела прибыли мне никакой.
– Их сначала хорошенько оглушили ударом по голове, – сердито пояснил Питт, но вынужден был согласиться с разумными доводами бывалого сутенера.
– Если достаточно стукнуть по голове, то зачем еще ее отрезать? – Он насмешливо выпятил губу.
– Кто-то все же делает это, – серьезно произнес Питт. – Кто из твоих девиц был в эти вечера в парке?
– Мари, Герти, Сисси и Кейт, – сутенер охотно назвал имена проституток.
– Позови их сюда, – коротко приказал Питт.
Тот, чуть поколебавшись, исчез, а через несколько минут в комнату вошли четыре усталые, плохо одетые женщины. Дневной свет беспощадно изобличал их профессию. Вечером, при свете луны или газовых фонарей, они, возможно, и могли показаться привлекательными, но сейчас было видно, как увяла их кожа. Волосы их давно утратили живой блеск и были нечесаны. Когда бедняжки открывали рот, то были видны многочисленные щербины в их давно потерявших белизну и блеск зубах.
– Берт сказал, что вы ищете этого психа, который убивает людей в парке. Мы ничего об этом не знаем, – сказала Кейт.
Три ее товарки дружно закивали головами. Одна из них подобрала юбки, другая смахнула со лба светлую челку.
– Вы были в парке эти два вечера, – напомнил им Питт.
– Да, какое-то время были, – согласилась Кейт.
– Видели кого-нибудь у озера примерно в полночь?
– Нет.
На лице проститутки было любопытство, она улыбалась. В свое время ей приходилось не раз разговаривать с Питтом, тогда еще инспектором. Когда-то она работала швеей, забеременела, родила. Шитье дамского платья по семь пенсов за штуку, не разгибаясь по пятнадцать часов в сутки, приносило в день жалких два шиллинга и шесть пенсов. Из них надо было отдать три пенса за обметку петель и четыре пенса за отделку рюшем. Даже восемнадцать часов работы не могли прокормить ее и ребенка. Тогда Кейт пошла на панель и теперь за час получала столько, сколько раньше за целый день. О будущем она не думала. Однажды женщина сказала Питту: зачем будущее, если нет настоящего?
– Клиенты любят интимность, уединение, даже когда спешат. Пробовали приглашать и в прогулочные лодки на озере. За это они охотно готовы доплатить.
Питт тоже улыбнулся.
– Я должен был спросить об этом, – объяснил он. – Когда-нибудь доводилось видеть капитана Уинтропа?
– Он был клиентом?
– Если хотите, да. Может, видели, как он прогуливался в парке…
– Да. Я видела его пару раз, но он не был нашим клиентом.
Питт разочарованно вздохнул. Трудно сказать, солгала она или сказала правду. Кейт глядела на него слишком искренними глазами. Именно это посеяло в нем сомнения.
– Послушайте, мистер Питт. – Женщина сразу посерьезнела. – Это не имеет никакого отношения ни к одной из нас, сэр, клянусь Господом Богом. Есть такие, кто ходит с ножом – например, Малыш Джорджи, он неплохо им владеет, – но для нашего дела насилие не подходит. Только отпугивает клиентов и отнимает у нас заработок и хлеб. Нет, это сделал кто-то чужой, не из нас. Это какой-то псих. Нет смысла нас допрашивать, потому что мы ничего не знаем.
Она оглянулась на своих подружек. Сисси, опять смахнув со лба белокурую прядку, утвердительно кивнула.
– Нам это тоже не нравится, – сказала она, со свистом втянула воздух в щербинку между зубами и тут же прикрыла рот рукой. – Все боятся теперь выходить на улицу вечером. Все дрожат от страха. И это только на нашем пятачке…
– Да, – согласилась одна из ее товарок. – Нам трудно перейти в город. Жирный Джордж не пустит нас туда, там работают его девочки. – Она поежилась. – Я не боюсь Жирного Джорджа, эту бочку с салом. А вот Малыша Джорджи боюсь до смерти. Это дьявол и свинья. У него с головой не в порядке. Один взгляд чего стоит.
– Ух! – скривилась Сисси и съежилась.
– И все равно ему ни к чему отрубать головы, – стояла на своем Кейт. – Мистер Питт, мы и вправду ничего не знаем об этом убийце. Мы знаем всех, кто спит ночью в парке, правда, девочки? – Она посмотрела на девиц.
Они дружно закивали, глядя на суперинтенданта.
– Прямо так и спят? – с недоверием спросил Томас.
– Нет. Есть такие, кто пытается спать, но у нас сердитый сторож. Всех выгоняет. Подходит, будит и выгоняет. Еще всякие ханжи появляются тут время от времени… Это еще одна причина, почему клиенты предпочитают получить свое где-нибудь в укромном местечке. Хуже нет, если кого застукают ханжи. В парке мы только знакомимся.
Спрашивать их об Эйдане Арледже не было смысла. По описанию им мог быть чуть не каждый прохожий.
