Николай Леонов - След оборотня
– А что за проблемы, Ширяев не говорил? – как можно беспечнее спросил Гуров.
– Да какие у него проблемы могут быть? Либо с «крышей», либо с налоговой, вот и все.
– А что за «крыша» была у Ширяева? – Сыщик внимательно посмотрел на Мыльникова.
– А вы разве не знаете, гражданин начальник? – удивился тот. – Так у него «крыша» из ваших же, из милицейских. Я думал, что вы тоже от нее работаете, иначе зачем целого полковника на розыски Ширяева ставить?
– Работать «крышей» – не мой курятник. А мысли свои можете оставить при себе. Просто отвечайте на мои вопросы, – отрезал Гуров. – Так вы говорите, что у Ширяева были проблемы с «крышей»?
– Как скажете, гражданин начальник, – отреагировал на первые фразы Мыльников, а затем ответил на вопрос: – Ну а с кем еще у него могли быть проблемы? Люди же из налоговой в конторе не появлялись, значит, только с «крышей» что-то не срослось. Да и с налоговиками поздно вечером не встречаются.
– А встреча должна была состояться поздно вечером? – Гуров был само внимание.
– Да. Часов в одиннадцать или двенадцать. Виктор Эдуардович еще говорил, что Звягинцеву и Рамишеву задержаться придется, – ответил телохранитель. – Впрочем, меня это не касается. Мы с Серегой Родиным свою работу в восемь закончили и домой отдыхать поехали.
Гуров задумался. Похоже, все выходило именно так, как они и предполагали с самого начала. «Оборотни», на которых работал Ширяев, действительно узнали о том, как близко к ним подобрались, и решили устранить свидетелей. Вот только сыщику до сих пор было непонятно, почему же Звягинцев и Рамишев все-таки появились утром в офисе? Получили приказ проверить, развиваются ли события по плану? Зачем? Глупо и нелогично все это выглядело. Как-то непрофессионально.
Сыщику больше не о чем было говорить с телохранителями. Все факты сходились на первоначальной версии, и ничего нового, судя по всему, ни Мыльников, ни Родин сообщить Гурову не смогут. Оставалось только, следуя букве закона, узнать, где оба телохранителя Ширяевой провели тот вечер, в который она вместе с мужем пропала. Мыльников ответил, что, получив первый выходной за последние две недели, они с Родиным всю ночь отдыхали в обществе своих подруг. Гуров записал имена этих девушек и, дав Мыльникову указание не выезжать из Москвы, отпустил его, попросив позвать Родина.
Разговор со вторым телохранителем Анны Ширяевой получился в точности похожим на допрос Мыльникова. Родин полностью подтвердил показания коллеги. Вот только о ссоре Ширяева с женой он знал не так много. Родин сказал, что стоял немного в отдалении, когда они разговаривали, и большинство фактов знает только со слов Мыльникова. Никаких других различий в показаниях этих двух телохранителей не было, и Гурову не оставалось ничего другого, как отпустить Родина домой. Предварительно проделав тот же трюк с графином. А едва оставшись в одиночестве, сыщик набрал номер экспертного отдела.
– Василий Сергеевич, – проговорил Гуров, услышав ответ на звонок. – Тут у меня графинчик есть с интересными отпечатками пальцев. Пришли кого-нибудь, пусть оттиски снимут, а я пока приготовлю весь материал, который имею на этих людей. Мне нужно их проверить через нашу базу данных.
Собственно говоря, на какие-то особо выдающиеся результаты проверки Гуров не рассчитывал. Если его не обманывала интуиция, а такое случалось редко, оба телохранителя Ширяевой уже имели когда-то контакты с милицией. Может быть, даже проводили время в местах не столь отдаленных. По крайней мере, Мыльников. Но это пока ничем не могло помочь ходу следствия. Разве только в качестве познавательного материала – было бы любопытно узнать, как бывшие зэки попадают в телохранители жен крупных бизнесменов.
Впрочем, как раз Мыльников и Родин сейчас заботили Гурова меньше всего. Сыщик чувствовал, что в деле Ширяева что-то не срастается, но никак не мог понять, что именно, и злился на себя за это. Вроде бы все получалось просто, логично и легко объяснимо, но что-то, словно кнопка на стуле, мешало Гурову чувствовать себя комфортно. Может быть, именно эта простота и настораживала? Но почему? Из-за поспешности, с какой «оборотни» расправились с Ширяевым, даже рискуя, что такими импульсивными действиями выдадут себя? Значит, к ним подобрались ближе, чем Гуров рассчитывал? Но почему он тогда никак не чувствует этой близости, запаха свежего следа и приближающейся развязки?
Ни на один из этих вопросов сыщик не мог дать себе четкого ответа, и это его нервировало. Вновь и вновь анализируя информацию по делу Ширяева, он убеждался в том, что все выводы сделаны правильно, но уверенности, что они являются единственно верным объяснением исчезновения бизнесмена с женой, у него все равно не было. Где-то в глубине сознания теплилось ощущение, что все могло быть и по-другому, вот только конкретизировать его сыщик не мог. Из раздумий Гурова вырвал стук в дверь.
– Войдите, – разрешил сыщик, и в кабинет заглянул пожилой эксперт Шилов.
– Где графин? – немного недовольно спросил он.
– А ты что, Василий Сергеевич, сам пришел? – удивился сыщик. – Прислал бы какого-нибудь стажера. Работа-то простенькая.
– Взял бы да сам ее и сделал, – буркнул Шилов. – Дактилоскопический набор-то ты мне так и не вернул.
Гуров хлопнул себя по лбу и полез в ящик стола.
– Стажера ему пришли, – продолжал ворчать эксперт, осторожно беря графин двумя пальцами за горлышко. – Где мне этих стажеров взять? Сегодня все словно с ума посходили. Туда на экспертизу поезжай, сюда поезжай. Всех по объектам разогнал, а тут еще и вы с Крячко…
– А что Крячко? – удивился сыщик.
– А то ты не знаешь! – фыркнул Шилов. – Что-то в районе Измайловского лесопарка откопал и вопит, чтобы лучших экспертов прислали. Меня уговаривал поехать, будто у меня в лаборатории дел мало.
– Странно, – задумчиво проговорил Гуров. – Он вроде бы на Петровке должен был быть. Как в Измайловском лесопарке оказался?
– Вот у него и спроси, – проворчал эксперт. – Ты дашь мне этот набор, или мне графин до утра держать? Да открой его, олух царя небесного! Не видишь, у меня руки заняты…
Гуров с усмешкой выполнил приказ Шилова, а затем задумался над странным поведением Крячко. Конечно, не раз бывало, что, найдя какую-то ниточку, и он сам, и Станислав хватались за нее, забывая оповестить друг друга, но вот почему Станислав ничего не сказал о разговоре с тетей Валей и уехал в Измайловский лесопарк, Гуров понять не мог. Хотя у всего этого могло быть только одно объяснение: тетя Валя ничего интересного Крячко не сообщила, и тот решил заняться расследованием убийства безвестной девушки. А не сказал Гурову ничего об этом из-за того, что утром просто обиделся на то, с какой поспешностью сыщик выгнал его, ничего не сообщив о сути чрезвычайного происшествия.
– Ну да бог с ним, – проворчал Гуров себе под нос. – Своей принципиальностью песню он мне не испортит, а на тетю Валю я особо и не рассчитывал.
– Что ты там бормочешь? – сердито посмотрел на него Шилов. – Тебе результаты срочно нужны?
– Не очень. Если завтра утром будут, скажу спасибо, – улыбнулся сыщик.
– Засунь свое «спасибо» сам знаешь куда, – фыркнул эксперт. – Через часок сделаю снимки оттисков и отправлю их в архив. Пусть девчонки поищут что-нибудь. Дальше уже с них будешь спрашивать.
– Спасибо тебе, Василий Сергеевич, – с ехидной усмешкой проговорил Гуров.
– Я уже тебе сказал, что со своим «спасибом» можешь сделать, – проворчал Шилов. – Ты лучше домой езжай, потому как, если сегодня еще что-нибудь с Крячко найдете, будете на весь отдел проставляться.
– Я у Орлова попрошу, чтобы он на это дело вам премиальные выделил, – с широкой улыбкой пообещал Гуров, и эксперт, сердито сплюнув, махнул на него рукой. Дескать, от вас, неотесанных оперов, человеческого отношения к интеллигентным труженикам экспертного отдела и ждать не следует. А затем вышел из кабинета.
Гуров встал из-за стола, намереваясь отнести девушкам в архивный отдел те данные, что имел на Мыльникова и Родина, и тут заметил те листы, которые уронил со стола Крячко телохранитель Ширяевой. Покачав головой, сыщик аккуратно сложил их, вернул на привычное место и только затем пошел в архивный отдел. Оставив информацию девушкам, Гуров немного поболтал с ними, а затем вернулся в кабинет и принялся выдумывать отчет для Соболева.
Особо много изгаляться над фактами Гурову не пришлось. За исключением того, что именно послужило причиной попытки кражи документов из сейфа сыщика да намерений Гурова сыграть сегодня вечером или завтра утром роль «живца», Соболеву можно было сообщить практически все. Гуров страшно не любил писать всякие отчеты, рапорты и прочие документы, существующие лишь для ублажения милицейской бюрократии, но в данном случае по-другому поступить было нельзя. Если, конечно, сыщик не хотел устроить полноценное обсуждение расследования по делу Ширяева прямо в кабинете Орлова в присутствии прокурорского следователя.