Эд Макбейн - Ненавидящий полицейских
– Это значит, что нужно понять как следует их личную жизнь. Это может быть не совсем приятно, потому что убийство имеет странную особенность – при его расследовании обнаруживается масса скрытой грязи.
– То есть вы полагаете... – Сэведж помолчал. – Например, у Риардона была любовница, Фостер играл на бегах, а Буш принимал деньги от рэкетира, – что-то в этом роде?
– Можно привести и такой пример.
– И каким-то образом их действия связывали их с одним лицом, которое по разным причинам желало их смерти. Вы это хотели сказать?
– Это слишком усложнено, – ответил Карелла. – Я не уверен, что эти случаи имеют такую сложную связь.
– Но мы точно знаем, что всех трех полицейских убил один и тот же человек.
– Да, это точно известно.
– Значит, убийства связаны между собой.
– Конечно. Но может быть... – Карелла пожал плечами. – Трудно обсуждать это с вами, когда я не имею ясного представления... Это просто ощущение, вот и все. Ощущение, что дело не в их принадлежности к полиции, что собака зарыта глубже.
– Понятно, – вздохнул Сэведж. – Ну что ж, можете утешать себя тем, что у каждого полицейского в городе наверняка есть свое мнение по поводу того, как разгадать эту загадку.
Карелла кивнул, не вполне понимая Сэведжа, но не желая продолжать разговор. Он посмотрел на часы.
– Мне скоро надо идти, – сказал он. – У меня свидание.
– С вашей девушкой?
– Да.
– Как ее зовут?
– Тедди. То есть полностью Теодора.
– А дальше?
– Теодора Фрэнклин.
– Звучит красиво, – одобрил Сэведж. – Это серьезно?
– Серьезнее быть не может.
– Эти ваши мысли, – сказал Сэведж. – Предчувствия насчет мотива преступления. Вы их обсуждали с вышестоящими?
– Нет, конечно. Не будешь же обсуждать каждую мелочь, которая приходит в голову. Сначала ее надо обдумать, а уж если окажется, что это нечто ценное, тогда и говорить.
– Понятно. А с Тедди вы это обсуждали?
– С Тедди? Да нет.
– Она бы вас поддержала?
Карелла неловко улыбнулся:
– Ей кажется, что я всегда прав.
– Похоже, она замечательная девушка.
– Самая лучшая. И мне пора идти к ней, пока я ее не упустил.
– Разумеется, – понимающе отозвался Сэведж. Карелла снова взглянул на часы. – Где она живет?
– В Риверхеде, – сказал Карелла.
– Теодора Фрэнклин из Риверхеда, – проговорил Сэведж.
– Да.
– Ну что ж, спасибо, что поделились своими мыслями.
Карелла встал.
– Не забудьте, что все это не для печати, – сказал он.
– Конечно нет, – подтвердил Сэведж.
– Спасибо за угощение, – сказал Карелла.
Они пожали друг другу руки. Сэведж остался в баре и заказал второй «Том Коллинз». Карелла поехал домой принять душ и побриться перед встречей с Тедди.
* * *Она была во всем блеске, когда открыла ему дверь. Тедди отступила, чтобы он мог оценить ее наряд: белый полотняный костюм, белые туфли, у ворота брошь с красным камнем, ярко-красные овальные серьги под стать брошке.
– Черт! – сказал он. – Я-то надеялся, что застану тебя в постели.
Улыбаясь, она сделала движение, чтобы расстегнуть жакет.
– У нас заказаны места, – сказал он.
– "Где?" – спросило ее лицо.
– Ах Лум Фонг, – ответил он.
Она в восторге кивнула.
– Где твоя помада? – спросил он.
Она улыбнулась и подошла к нему. Он обнял ее и поцеловал, а она прижалась к нему так, как будто через десять минут он должен был отправиться в Сибирь. – Ну что ж, – сказал он, – сделай себе лицо. Она вышла в другую комнату, накрасила губы и появилась с маленькой красной сумочкой в руках.
– Вот такие сумочки носят на «Улице шлюх», – сказал он. – Это символ профессии.
Она шлепнула его, и они вышли.
Китайский ресторан славился прекрасной едой и экзотической обстановкой. Для Кареллы одной только еды было недостаточно. Когда он ел в китайском ресторане, ему хотелось, чтобы все выглядело и пахло по-китайски. Поэтому ему не нравился упрощенный вариант – ресторан-вагончик на Кальвер-авеню.
Они заказали китайский суп, омаровые шарики, жареные свиные ребрышки, Хон Шу Гай, бифштекс Кью и нежную, но пикантную свинину. Суп был густой от китайских овощей: ароматного снежного горошка, водяных каштанов, грибов и разных неизвестных корешков. Он имел совершенно особый вкус. Они мало разговаривали за едой. Они съели омаровые шарики и принялись за румяные коричневые ребрышки.
Цыпленок Хон Шу Гай аппетитно хрустел. Они очистили блюдо. Для бифштекса Кью оставалось уже мало места, но они сделали все, что могли. Когда Чарли, их официант, пришел взять тарелки, он посмотрел на них с упреком, потому что они оставили нетронутыми несколько восхитительных кубиков говядины.
Чарли приготовил для них на кухне царский ананас, разрезав его так, чтобы кожуру можно было снять всю разом, открыв спелую желтую мякоть. Ананас был весь нарезан на длинные тонкие ломтики. Они пили чай, наслаждаясь его горячим ароматом, чувствуя, что желудок полон, отдыхая телом и душой.
– Что ты думаешь о девятнадцатом августа? Тедди пожала плечами.
– Это суббота. Хочешь выйти замуж в субботу?
«Да», – сказали ее глаза.
Чарли принес им печенье с предсказаниями и вновь наполнил чайник.
Карелла разломил свое печенье. Перед тем как прочесть предсказание на узкой полоске бумаги, он сказал:
– Знаешь анекдот про человека, который читал свою бумажку в китайском ресторане?
Тедди помотала головой.
– Там было написано: «Не ешьте супа. Доброжелатель».
Тедди засмеялась и показала на его предсказание. Карелла прочел ей вслух:
– Вы счастливейший человек на свете. Вы скоро женитесь на Теодоре Фрэнклин.
Тедди безмолвно сказала "О" с жестом преувеличенного смирения и взяла его записку. Там была красивая надпись: «У вас способности к математике».
Она улыбнулась и надломила свое печенье. Ее лицо сразу потемнело.
– Что такое? – спросил он.
Она покачала головой.
– Дай посмотреть.
Она попыталась спрятать от него бумажку, но он взял ее у нее из руки и прочел: «Лев будет рычать – не спи». Карелла неподвижно смотрел на печатные буквы.
– Дурацкая идея вкладывать такую записку в печенье, – сказал он. – Что это может значить? – Он минуту подумал. – Лев. Созвездие Льва. Знак Льва по гороскопу – с 22 июля по какое-то августа, так?
Тедди кивнула.
– Ну, тогда все понятно. Когда мы поженимся, мы не очень-то будем высыпаться.
Он усмехнулся, и тревога ушла из ее глаз. Она улыбнулась, кивнула и протянула ему руку через стол.
Рядом с их руками лежало надломленное печенье, а возле – скрученная записка с предсказанием: «Лев будет рычать – не спи».
Глава двадцать первая
Его звали не Лев. Его звали Питер. Фамилия была Бернс. Он рычал.
– Что это за чертова болтовня, Карелла?
– Что?
– Сегодняшний выпуск этой... этой мерзкой газетенки! – крикнул он, показывая на вечерний выпуск, лежащий на столе. «4 августа!»
«Лев», – подумал Карелла.
– Что... что вы говорите, лейтенант?
– Что я говорю? – кричал Бернс. – Что я говорю?! Кто вам разрешил болтать всякую чушь этому идиоту Сэведжу?
– Что такое?
– Есть полицейские, которым пришлось отвечать за то, что они разболтались...
– Сэведж?.. Можно мне посмотреть... – начал Карелла. Бернс сердито стукнул по газете.
– Полицейский бросает вызов всему ведомству! – прорычал он. – Вот заголовок:. «ПОЛИЦЕЙСКИЙ БРОСАЕТ ВЫЗОВ ВСЕМУ ВЕДОМСТВУ!» В чем дело, Карелла, вам здесь не нравится?
– Можно посмотреть...
– А дальше: «ПОХОЖЕ, ЗНАЮ, КТО УБИЙЦА», – ГОВОРИТ ДЕТЕКТИВ".
– Похоже, знаю...
– Вы это говорили Сэведжу?
– Что я могу знать, кто убийца? Конечно, нет. Господи, Пит...
– Не называйте меня Пит! Вот, читайте эту проклятую статью.
Карелла взял газету. Как ни странно, его руки дрожали.
Действительно, на четвертой странице была помещена статья под заголовком:
«ПОЛИЦЕЙСКИЙ БРОСАЕТ ВЫЗОВ ВСЕМУ ВЕДОМСТВУ». «ПОХОЖЕ, ЗНАЮ, КТО УБИЙЦА», – ГОВОРИТ ДЕТЕКТИВ".
– Да ведь это...
– Читайте, – сказал Бернс.
И Карелла стал читать:
"В баре было полутемно и прохладно.
Мы сидели друг против друга, детектив Стивен Карелла и я. Он вертел в пальцах свой бокал, и мы беседовали о разных вещах, но больше всего мы говорили об убийствах.
– Кажется, я знаю, кто убил этих трех полицейских, – сказал Карелла. – Но с вышестоящими начальниками этой мыслью поделиться нельзя. Они не поймут.
Так впервые появилась надежда на разгадку тайны, которая поставила в тупик знатоков из Отдела расследования убийств и обрекла на бездействие упрямого, самоуверенного детектива лейтенанта Питера Бернса из 87-го участка.
– Пока я еще немногое могу вам рассказать, – сказал Карелла, – я ведь еще не кончил собирать сведения. Но гипотеза о том, что преступник убивает из ненависти к полицейским, является совершенно ложной. Я уверен, что разгадка кроется в личной жизни троих убитых. Придется здорово поработать, но мы расколем этот орешек.
