Питер Робинсон - Подруга Дьявола
— Чему обязан удовольствием видеть тебя? — спросил Бэнкс после нескольких минут разговора ни о чем: об общих знакомых и приятелях в полиции Восточного Йоркшира.
— Ты, я слышала, сейчас ведешь дело об убийстве в Лабиринте? — Энни все еще не торопилась переходить к главному. — Бедная девочка! Подозреваемые уже есть?
— Как не быть! Ждем результатов экспертизы. Кроме того, необходимо побеседовать с несколькими людьми. Кев Темплтон считает, что мы имеем дело с серийным убийцей. Не дай бог, он прав. Жертва пока всего одна, но налицо все признаки сексуального преступления с применением насилия, а те, кто совершает такие преступления, обычно на первом не останавливаются.
— Кевин Темплтон — настоящая задница, — поморщилась Энни.
— Не стану спорить, однако у него есть шансы стать хорошим копом, если он выбросит дурь из головы и начнет относиться к работе серьезно.
Энни скептически хмыкнула:
— Ладно, пусть живет… Хотела рассказать тебе, куда привело расследование в Уитби.
— Это интересно! — оживился Бэнкс. — До меня дошли слухи, что убита женщина, прикованная к инвалидному креслу.
— Так и есть, — подтвердила Энни. — Женщина по имени Карен Дрю.
— Это имя не вызывает у меня никаких ассоциаций.
— Ничего удивительного, — пожала плечами Энни. — На самом деле ее зовут по-другому. Джулия Форд вчера раскрыла ее инкогнито.
Рука Бэнкса с зажатым в ней гамбургером замерла на пути ко рту, через секунду недоеденный гамбургер оказался на тарелке.
— Джулия Форд… «Взрыв из прошлого»…[16]
— Ну как, появились ассоциации?
— Да, но меня уже воротит от звука этих раскатов. Джулия Форд. Женщина в инвалидном кресле. Боюсь, что известия будут нерадостными.
— Убитая — Люси Пэйн.
— Проклятье! — упавшим голосом произнес Бэнкс. — Пресса и телевидение еще не в курсе?
— Пока нет, но скоро будут в курсе. Суперинтендант Браф пытается заговорить им зубы. Сегодня во второй половине дня он намерен провести пресс-конференцию.
— Надеюсь, ты не ждешь от меня сожалений по поводу ее трагической кончины? — спросил Бэнкс.
— Я всегда недоумевала по поводу ваших с ней более чем странных отношений, — сказала Энни. — Отчасти поэтому я попросила тебя о встрече.
— Странные отношения? С Подругой Дьявола? Да она вконец испортила мое впечатление от отличной песни группы «Грейтфул Дед»! Теперь как услышу «Фрэнд оф зэ Девил», так сразу вспоминаю лицо Люси и эти тела в погребе.
— Алан, это же я, очнись! Это я, Энни, а вовсе не Джим Хэтчли. Так что не прикидывайся дураком.
Бэнкс поднес к губам кружку и сделал несколько глотков. Энни пыталась представить, о чем он сейчас думает. Ей это никогда не удавалось. Сам-то Бэнкс считал, что его лицо можно читать как открытую книгу, однако в действительности проникнуть в ход его мыслей было так же трудно, как увидеть дно в пинтовой кружке с нефильтрованным пивом.
— В Люси было что-то неординарное, это правда, — кивнул, наконец, Бэнкс. — Но, как бы то ни было, она убийца.
— Молодая и притом красивая, — добавила Энни.
— Это точно, — согласился Бэнкс. — Ты намекаешь, что это повлияло на мое отношение к ней?
— А разве когда-нибудь бывало иначе? И за примерами не надо далеко ходить — я хочу сказать, не обязательно вспоминать историю Елены Троянской.
— Однако я и не думал защищать Люси, — возразил Бэнкс. — Наоборот, считал ее виновной в такой же степени, как и ее мужа, и по этой причине хотел упрятать за решетку.
— Помню. Но ведь ты понимал ее, верно?
— Ничего подобного! — Бэнкс помолчал и добавил: — Возможно, я хотел понять ее и даже пытался, но это никоим образом не связано с ее внешностью. Я и видел-то ее всю обмотанную бинтами. И вообще, в глубь сложных преступных натур лучше не соваться! Заглянешь — а там темнота преисподней. Мы оба сталкивались с такими случаями.
— Touche![17] — откликнулась Энни: она немедленно подумала о Филе Кине, внесшем страшную смуту и в ее жизнь, и в жизнь Бэнкса. Больше года прошло, а она так до конца и не пришла в себя, о чем свидетельствует хотя бы ее эскапада с этим мальчишкой-музыкантом. Очаровательный психопат Кин через Энни отслеживал ход расследования совершенного им преступления, а оказавшись под угрозой ареста, чуть не убил Бэнкса.
— Такого детства, как у Люси Пэйн, нарочно не придумаешь и врагу не пожелаешь! — продолжал Бэнкс. — Я не утверждаю, что это служит оправданием или хотя бы объяснением ее поступкам, но представь, каково это, когда твоя родная семья держит тебя в клетке и подвергает сексуальному насилию изо дня в день, из года в год?
— Это ты к чему? Тот, кто подвергся сексуальному насилию, становится сексуальным насильником?
— Конечно, это звучит как избитый газетный штамп, но ведь дело обстоит именно так?! Ты не согласна с моим теоретизированием по поводу судьбы Люси Пэйн, но в некотором смысле смерть для нее — счастливое избавление. — Он поднял кружку словно в ироническом тосте и молча поднес ее к губам.
— Все правильно, — согласилась Энни. — Вот я и решила: необходимо снова поднять то дело, если мы хотим выйти на след убийцы Люси.
— Но ведь ты, как и я, уверена, что она виновна.
— Да, — подтвердила Энни. — Ну и что? Именно поэтому я землю буду рыть, чтобы найти убийцу.
— Думаешь этим подтвердить, что способна побороть свое предубеждение?
— А что в этом плохого? Стыдно признаться, но я действительно обрадовалась, когда узнала, что Люси разбил паралич и чем дольше будет длиться ее жизнь, тем больше она станет страдать. Частью сознания я понимаю, что это справедливая отместка за муки, которые она причинила тем несчастным девушкам. Своего рода карма, если угодно.
— А что говорит другая часть твоего сознания?
— Она говорит, что все эти доводы и самооправдания — просто чушь собачья. Что бы она ни сделала, кем бы ни была, Люси Пэйн — это человеческое существо. Общественное мнение выступает против смертной казни, однако кто-то, решив действовать по своим собственным законам, взял да и перерезал горло Люси Пэйн — беззащитной женщине в инвалидном кресле. А это противоречит всему, во что я верю. Не важно, что она сделала, но никто, черт возьми, не обладает правом лишать ее жизни!
— А по-моему, кто-то пожалел ее и совершил доброе дело.
— Ну уж нет, это не убийство из милосердия!
— Почему ты так считаешь?
— Хотя бы потому, что не встречала ни одного человека, который считал бы, что она заслуживает хоть каплю милосердия! За исключением тебя.
— Но я не убивал ее, — парировал Бэнкс.
— Ну ладно, давай сменим тему, а то ты уже начал придуриваться.
Бэнкс провел пальцами по шраму возле правого глаза:
— Прости. Я не насмехаюсь. Я только хочу, чтобы ты отдавала себе отчет, в какую банку с червями собираешься сунуть руку. Ты же отлично понимаешь, кто будут главные подозреваемые.
— Конечно понимаю! — не задумываясь, выпалила Энни. — Родители, родственники и друзья девушек, которых чета Пэйн насиловала, мучила и убивала. Их соседка Мэгги Форрест, которую Люси сначала обманула, а потом предала. Или даже один из полицейских, участвовавший в расследовании. Не забудь еще друзей и родственников Джанет Тейлор: она тоже стала одной из жертв этого преступления. Короче говоря, ее смерти могли желать очень многие люди, в том числе и искатели скандальной известности. Признания от всяких психов на нас теперь так и посыплются!
— Вот именно! Так на черта тебе пытаться разворошить это осиное гнездо?
— Да потому, что это мой долг. Я должна вернуться в прошлое. Только по дороге туда я сумею оказаться там, где хочу.
— Для меня это звучит немного мистически, все равно что звук хлопков одной рукой.
— Ну, «Пинк Флойд» ты уже наслушался под завязку, пора привыкать и к другим звукам… Послушай, Алан, я попросила о встрече, чтобы спросить: могу ли я рассчитывать на тебя?
Бэнкс вздохнул, откусил кусок гамбургера и запил его элем. Затем пристально и открыто посмотрел прямо в глаза Энни; она буквально обмерла: давно уже Бэнкс не смотрел на нее так.
— Ну конечно же можешь, — мягко произнес он. — И ты знала это с самого начала. Я попробую завтра утром организовать в Лидсе встречу с Филом Хартнеллом и Кеном Блэкстоуном.
Энни бросила в него ломтик картофеля:
— Скажи, зачем тебе понадобилось так долго меня мучить, прежде чем сказать об этом?
Бэнкс улыбнулся:
— Это доставило мне массу удовольствия. И, раз уж ты здесь, расскажи, что интересненького происходит в твоей жизни?
— Как же, жди, — ответила Энни, накручивая на палец прядь волос.
Уинсом не нравилось работать с Темплтоном, и вовсе не потому, что он первым выбился в сержанты (хотя и это немало ее обижало), главное — ей были не по душе его методы, наплевательское отношение к чувствам других людей, а также и то, с каким плотским вожделением он смотрел на нее. Если бы Уинсом решилась завести бойфренда — чего она пока делать не собиралась, — Темплтон был бы последним в списке претендентов. Ну а раз уж им пришлось работать в паре, она пыталась сдерживать свои чувства, выслушивая призванные поразить ее воображение рассказы о клубах и диджеях, о которых она слыхом не слыхивала, пропускала мимо ушей прозрачные намеки о его сексуальной отваге и выдержке, терпела, когда он украдкой бросал вожделеющие взгляды на ее бедра и грудь. Уинсом с наслаждением обвинила бы Темплтона в сексуальных домогательствах, но дела такого рода, как правило, бьют по женщине рикошетом. Так что не стоит бежать с жалобами к боссу, нужно справляться с этой проблемой самой.
