Фридрих Незнанский - Болезнь претендента
Приезжие сразу поняли это. Турецкий попросил дать ему постановление о прекращении производства по делу о покушении на убийство кандидата в губернаторы.
Дело несли подозрительно долго, а когда наконец доставили, Александр Борисович начал его внимательно читать.
– «…Причиной болезни стала инфекция герпеса». – Турецкий оторвал голову от бумаги и с недоумением посмотрел на прокурора: – О чем речь, Вадим Алексеевич? Герпес – это обычный прыщик. Вряд ли он может иметь такие катастрофические последствия. И потом – ваши следователи постоянно забывают про Ширинбекова, который тоже был не последней фигурой в Красносибирске. Он-то скончался. Какой там герпес! Два взрослых, физически крепких мужика сражены прыщиками? Нет, с такой причиной согласиться невозможно при всем желании. Я вынужден отменить ваше постановление и сейчас же телеграфирую генеральному прокурору: необходимо утвердить постановление о возобновлении следствия.
– Не знаю, что это даст. По-моему, доводы наших следователей достаточно убедительны.
– А по-моему, нет. Постараемся как можно быстрее опровергнуть их, – сказал Турецкий и, помолчав, добавил: – Или подтвердить.
Александр Борисович старался держаться вежливо и спокойно. Однако сотрудники видели, чего ему стоила эта безмятежность. Он просто рассвирепел от явной подтасовки фактов.
– Куда сейчас? – хмуро спросил Турецкий, когда, покинув кабинет прокурора, москвичи дружной стайкой спустились в коридор первого этажа.
– Светлана и Галина пойдут в городскую администрацию, а Владимир отправится в УФСБ.
– А ты и я?
– Нам целесообразно посетить одно экзотическое место, которое носит поистине чарующее название «Территориальная генерирующая компания „№ 3“.
– Что же эта компания генерирует?
– В принципе, это к делу не относится, однако, если тебя гложет любопытство, могу сообщить, что под ее управлением находятся четырнадцать электростанций, восемь котельных и шесть предприятий тепловых сетей. Видишь, я тоже оказался на редкость любопытным. А еще – и это уже наша основная цель – она сгенерировала бывшего помощника губернатора.
– Нынешнего?
– Да, Сокольского. Этот человек по имени Ричард Викторович Криницкий, редкостный умница, светлая голова, но страшный кирялыцик – пьет по-черному Поэтому и погорел. Ни в какой оппозиции губернатору не участвовал, ни в каких интригах не замешан, наоборот – душа-человек, всеми любим, поэтому его выходки и терпели. В общем, он из той когорты, про которых говорят: когда трезвый – замечательный человек. У него феноменальная память и удивительная наблюдательность.
– Хочешь взять его к нам в штат? – перебил Александр Борисович.
– Он и внештатником сможет помочь. Попрощавшись, женщины и Яковлев удалились выполнять свои задания.
– Как ты вышел на этого Криницкого?
– В некотором роде случайно. Понимаешь, милиция тут очень скрытная. Уж так они вымуштрованы не выносить сор из избы – дальше некуда. А я со многими разговаривал. И вот один свежеиспеченный майор из следственно-розыскного отдела ГУВД и посоветовал обратиться к Криницкому.
Турецкий махнул рукой:
– Знаю я таких обиженных. Всю информацию придется делить на три.
– Нет, говорят, он настолько умен, что обижен только на себя, – возразил Грязнов. – И потом – речь ведь пойдет не про Сокольского, а про Самощенко. При чем тут месть?
– Ты же понял, что я хотел сказать. Мне кажется, было бы лучше, если бы ты сходил к нему один. А уж в случае надобности…
– Могу и один. В случае чего я приведу его к тебе. Ты приходи пока в себя после дороги.
– Хорошо, Слава, я побуду в номере, вздремну. В самолете совсем не спал. Совсем уже разучился спать сидя.
Грязнов вернулся в гостиницу в третьем часу. К тому времени Александр Борисович немножко вздремнул, вполсилы, как говорил он, побрился и переоделся.
– Что тебе сказать про этого Криницкого? – Грязнов опустился в кресло и закурил. – Очень приятный человек, аккуратно одетый, со вкусом. Никогда не подумаешь, что он кирялыцик. Естественно, про гибель Ширинбекова и болезнь Самощенко он знает, возможно, припомнит что-нибудь подозрительное. Сказал, что после работы зайдет к нам.
– Мог бы и сразу прийти.
– Когда я с ним разговаривал, он только вернулся после обеденного перерыва. А у них в офисе на входе установлены турникеты, сотрудники проходят по пластиковым карточкам с чипами. Время прихода и ухода фиксируется в компьютере с точностью до секунды. Зачем усложнять человеку жизнь?! В шесть закончит работу, в половине седьмого будет у нас.
Турецкий беспокойно заходил по кабинету.
– Иногда ты меня удивляешь, – остановившись перед Грязновым, сказал он. – В половине седьмого будет у нас. Если бы это «будет» сказал начинающий следователь, я бы списал это на его неопытность. Но когда подобная маниловщина чистой воды исходит из твоих уст…
– Саша, ты явно преувеличиваешь. Неужели думаешь, весь город до такой степени озабочен скрыть отравителей Самощенко, что за Криницким уже установлена слежка?
– Слава, слежка установлена за нами: за тобой, за мной, за всей нашей командой. Ты же прекрасно знаешь, с какой скоростью распространяются слухи о приезде московской бригады. Утром мы были в прокуратуре, раньше вы уже ходили в милицию, в городскую администрацию. Ведь они все связаны между собой и беспроволочным телеграфом, и проволочным. Если Криницкий действительно владеет ценной информацией, ему могут помешать добраться до нас.
– Ну-у, – недоверчиво протянул Вячеслав Иванович, чувствуя свою промашку, – это еще нужно организовать. Думаю, в центре города в шесть часов ему опасаться нечего. Потом мы проводим его до дома. Если, конечно, у него окажется ценная информация.
– А если встретить его после работы?
– Честно говоря, я уже думал об этом. Но, боюсь, Криницкий обидится. Решит, мы опасаемся того, что после работы он сразу напьется. Такие алкаши очень чувствительные люди. Говорить, что хотим показать ему дорогу к нашей гостинице, просто смешно. Он знает город получше нас.
Турецкий спросил:
– Как он будет сюда добираться?
– Откуда мне знать!
– Машина у него вряд ли есть. Ты-то от него как ехал?
– На такси.
– Кучеряво живешь, – заметил Александр Борисович.
– Нет, сначала я решил скромно поехать на автобусе. Стою на остановке, жду жду нет его, дьявола. Тебе тут без меня скучно. Пришлось мчаться на такси.
Они сделали несколько деловых звонков, потом пообедали в одном из близлежащих кафе. Заказав в рецепции пропуск для своего гостя, в начале седьмого вернулись в номер Александра Борисовича. В назначенное время Криницкий не появился. Не было его и через час.
– Запил?
– Не запил, Слава, – укоризненно сказал Турецкий.
– Саша, если ты, как это часто бывает, опять окажешься прав, я без твоей мудрой подсказки шага больше не сделаю.
– Ты хоть догадался записать его телефоны?
– Ну уж не до такой степени я беспомощен.
Сначала Грязнов позвонил по мобильному. Не дождавшись ответа, набрал домашний номер. Жена сказала, что Ричарда Викторовича нет дома.
– А когда он будет?
– Точно не знаю.
Представившись, москвич объяснил, что у них была назначена деловая встреча, но Ричард Викторович до сих пор не пришел.
– Да, он так и сказал мне, что деловое свидание. Не знаю, где он задержался, – упавшим голосом произнесла Антонина Трофимовна.
– У нас огромная просьба: запишите, пожалуйста, наши телефоны и, как только Ричард Викторович объявится, дайте нам знать.
Закончив разговор, Грязнов сказал:
– По голосу ясно, бедняжка решила, что муж встретил кого-то из собутыльников.
– Но ты-то знаешь, что дело не в этом.
– Хотя в данном случае я совсем не прочь, чтобы оказалось именно в этом.
Вячеслав Иванович позвонил Горяинову тому самому майору из следственно-розыскного отдела ГУВД, который и посоветовал москвичам обратиться к Криницкому. Он сказал, что попытается помочь. Однако, как выяснил Горяинов, в милицейских сводках фамилия Криницкого не фигурировала. С одной стороны, это хорошо, значит, ничего серьезного не произошло. В то же время оставалась реальной угроза похищения, ах, как эта мерзость распространилась в последнее время, или элементарного избиения. Тогда нужно связаться с травмопунктами, затем больницами.
В половине девятого позвонила Антонина Трофимовна:
– Оказывается, на улице мужа сбили с ног. Он упал, ударился головой и сейчас находится в травматологическом пункте. Я еду туда.
– Мы тоже. Пожалуйста, не увозите мужа без нас.
Бинты так плотно охватывали верхнюю часть головы Ричарда Викторовича, что напоминали купальную шапочку. Он смиренно сидел в перевязочной на покрытой искусственной коже кушетке и, покачиваясь, виноватым голосом – стольким людям принес беспокойство – рассказывал о происшествии:
