Фридрих Незнанский - Ночной снайпер
— Да, уже записал…
— Там я заранее заказал соседний номер, посадишь своих ребят с записывающей аппаратурой. Словом, если появится охранник Тамары Артемовой, ну ты знаешь его, Пашка.
— Ну, знаю такого. Борзой, прошел спецназ. Давно за ним наблюдаю. И, говорят, в настоящее время трахает эту самую вдову Сергея Артемова, у которого он был охранником, как и Толян по кличке Мамонт.
— Кто тебе это рассказал? — спросил Николай Григорьевич.
— Толян и сказал. Не без внутренней зависти. Он же к тебе в агентство ушел, как только Артемов кроссовки отбросил?
— Верно говоришь…
— А Пашка так при ней и остался. Не отпустила. Но теперь, думаю, все изменится… А так ни в чем компрометирующем этот Пашка не замечен. Толян его нахваливает. Мол, бойцы такого класса на дороге не валяются. У самого руки чешутся его поломать. Да и все пацаны мне говорят, кто знает, мол, подготовка у Дугина на самом высоком уровне. Хочу его потом, когда уволюсь и открою свое агентство, у тебя перекупить, если не возражаешь… Хочу такого иметь.
— За сколько? — поинтересовался Николай Григорьевич.
— Сто штук, больше не могу, — осторожно сказал Свирид. — Или за полтораста, если половину подождешь… Поэтому я бы не портил товар. Не калечить Пашку, а поучить, провести воспитательную работу… И все! Никаких силовых контактов. Толян, конечно, как Мамонт в посудной лавке, затопчет кого хочешь, даже Пашку, разные ведь весовые-то категории, очень разные… Но лучше бы он воздержался! Ты поговори с ним. Мол, не надо бы Пашку мочить. Еще пригодится.
— Это ты ему сам скажешь. Когда уволишься и откроешь свое агентство, я, так и быть, сдам Толяна тебе в аренду на пару месяцев, вот ты ему, как будущий директор, и объясни… Кстати, а разве ты не собираешься махнуть со мной на Кипр, как сделку провернем и кредит получим?
— Пока не думал.
— А ты думай. В Европе тоже есть где развернуться! Да, так что я хотел сказать: если Пашка начнет там выступать, типа, Отелло… Отелло хоть знаешь, кто такой?
— Приблизительно. У Норда был в группе, здоровый такой, под два метра, с Украины, этот?
— Балда, — усмехнулся Николай Григорьевич. — Классику нужно читать. Шекспир, одноименная трагедия. Рассказывать долго. Словом, там негритосу приснилось, будто застукал свою белую телку с белым мужиком, и задушил ее.
— А этого, белого? — спросил Свирид. — Так отпустил?
— Долго объяснять, говорю, — недовольно ответил Николай Григорьевич. — Словом, здесь нужно, чтоб все было наоборот.
— Чтобы она его задушила? — не понял Свирид.
— Да нет… Она слабая женщина, — терпеливо напомнил Николай Григорьевич. — И ей помочь надо, если Пашка начнет выступать, типа, ревновать с применением силовых приемов. Понял, наконец?
— Понятно. Решил их всех одним махом столкнуть лбами? Хитер… Что еще?
— Как там с нашей «Единой пейджинговой компанией», что слышно? Есть контакт?
— Контакт нормальный, — сказал Свирид. — Этот последний сканер, что ты привез, сечет любые коды на раз. Начальство не нахвалится. И даже не спрашивает, откуда он взялся… Расшифровывает все подряд, в течение десяти минут.
— Еще бы… — хмыкнул Николай Григорьевич. — Я чуть пару банков не разорил, когда брал кредит на покупку таких устройств. Не хотелось упускать, когда пообещали продать… Ничего, банк «Империал» и лично Лев Александрович Замойский мои счета оплатят. Как ты думаешь, он не обедняет?
— Еще спасибо скажет, если все сделаешь, как задумал! — воскликнул Свирид. — А я по телику буду наблюдать и за вас болеть.
— Ты еще не сказал, что выудил у «Единой пейджинговой»?
— Да появился кое-какой материал. И очень небезынтересный. Правда, намеки все больше. И беспокойство. Чего-то они все зашевелились, понимаешь? Как крысы перед кораблекрушением…
— Ладно, потом покажешь и расскажешь, — сказал Николай Григорьевич.
3
По прилете в Архангельск Турецкий занял кабинет в областной прокуратуре города, куда он прилетел вместе с Герой Шестаковым и экспертом-криминалистом Леней Барышниковым из своей следственной бригады.
Они некоторое время смотрели теленовости, где снова и снова все комментировали покушение средь бела дня на депутата Госдумы Петра Кольчугина, потом Турецкий прямо из кабинета соединился с Генпрокуратурой.
— Зоя, ты не в курсе, кто будет расследовать этот взрыв, где едва не погиб этот депутат?
— Константин Дмитриевич просил передать, чтобы вы там не задерживались, а как можно быстрее возвращались в Москву, — сказала Зоя. — Насколько я поняла, дело о покушении на депутата Кольчугина собираются объединить с делом об убийстве его помощников, которое вы ведете.
— Резонно… Кто-нибудь из наших осматривал место взрыва?
— Да, туда уже выезжали ребята из вашей группы…
— Соедини меня с ними… Прямо сейчас.
Пока она разыскивала членов его оперативно-следственной группы, оставшихся в Москве, Турецкий еще раз пробежал взглядом протокол биологической экспертизы, произведенной в автобусе, сгоревшем недалеко от места, где был убит Афанасьев, бывший помощник депутата Кольчугина. По всему выходило, что погибли двое так и неопознанных мужчин. А теперь еще этот взрыв в Москве. Хоть разорвись! Значит, дело разрастается как ком… Конечно, эти материалы по взорванному автобусу следует присоединить к делу об убийстве Геннадия Афанасьева, хотя никаких видимых поводов для этого пока нет. Турецкий вопросительно взглянул на Геру, пыхтящего своей трубкой, от которой исходил сладковатый дым.
— Как хочешь, но у меня все равно не идет это из головы, — сказал Гера. — Ну кому нужно нанимать дорогостоящего киллера, привыкшего расслабляться после трудов праведных в московских ночных клубах, привыкшего связываться по сотовому с заказчиком или с дорогими шлюхами, и тащить его в эту дыру под Архангельск, чтобы застрелить какого-то несчастного зэка в телогрейке, от которого давно никому ни холодно ни жарко?
— Ты это уже говорил, — кивнул Турецкий. — И по-прежнему не знаешь ответа. Как будто с нами играют в телеигру или в жмурки…
— Скорее, в жмуриков, — согласился Гера. — Или каприз у них такой? Или кто-то решил нас отвлечь этим взрывом в Архангельске от взрыва в Москве? И все равно: почему в Кольчугина стрелял не тот же снайпер, не знающий промаха, а его попытался взорвать какой-то неумеха… Вот в чем вопрос!
— Какие-нибудь еще идеи есть?
— Нету! Все мысли только об одном! — воскликнул Гера. — Если профессионала высокого класса используют, чтобы замочить уголовника, который два года мотает срок и который сам про все забыл, да и про него думать забыли! Почему его не застрелили сразу, как других?
— Чтоб ты ночи не спал и мне не давал, задавая этот вопрос…
— Почему его застрелили только сейчас? А видного и действующего всем на нервы депутата пытаются взорвать какие-то дилетанты, и в результате пострадали невинные люди! Ведь куда проще было замочить этого Афанасьева ночью в бараке — за бутылку, нет, за стакан водки! Уверен, там можно было найти десяток таких урок. Да хоть сосед по нарам! Вот почему, а?
— У меня пока есть одна версия, только я тебе ее пока не скажу, — хмыкнул Турецкий. — Чтобы ты и дальше терзался этими вопросами. Вдруг в них что-то сверкнет? Итак, еще раз, — обратился он теперь к Барышникову. — Ты хочешь сказать, что экспертиза ДНК из тканей сгоревших в автобусе…
— Пока ничего не дала! — развел руками Леня. — Фиг с маслом, если точнее. Только что я звонил в Москву. Экспресс-анализ показал, что в нашем банке данных снайперы, или ворошиловские стрелки, с подобными ДНК не числятся. Конечно, будут делать более углубленный анализ, но на это уйдет время. Пока что ваша теория, будто в этом автобусе ликвидировали известного киллера, не подтверждается.
— А может, и подтверждается… — не переставал хмуриться Турецкий, по-прежнему держа трубку возле уха. — Допустим, фейерверк с автобусом и посторонними людьми устроили, чтобы мы этого стрелка больше не искали. Нас просто попытались ввести в заблуждение и отнять время на лишние ходы. Что нашим противникам вполне удалось. Но даже если в автобусе был тот самый снайпер, это не значит, что он в нашу картотеку когда-то попадал. Но в одном ты прав: не так уж много стрелков такого класса, и все они, как правило, наперечет…. Чтоб с такого расстояния, в толпе, и прямо в лоб… Такие нарасхват, на вес золота. За ними охотятся криминальные группировки, отбивая их друг у друга… Но ведь не убивают же! Алло, кто это?
— Это я, Дима Голиков, — ответили в трубке, и Турецкий сразу представил себе краснощекого, с голубыми глазами практиканта с юрфака МГУ. — Здрасте, Александр Борисович! Как вы там? Гере и Лене привет…
— Что нового?
— Александр Борисович, возвращайтесь скорее, а то нас всех распоряжением Меркулова бросают на это дело с покушением на Кольчугина, — пожаловался Дима. — Второй день осматриваем и прощупываем место взрыва.
