Джулиан Саймон - Игра в безумие
Бонни: — Ну хватит. Давай что-то делать.
Дракула: — Нет, ты не понимаешь. Памела, преклони колени. Целуй мне ноги.
Последние слова я произнес размеренно, как добрый господин своему слуге. Ответом мне был поток мерзких оскорблений, которые я приводить не буду. Вообще не буду. То, что происходило потом, меня возбуждало и отталкивало, но я был разочарован. Игра должна была быть Вещью в себе, некоей самоценной действительностью. Но не вышло…
Примечание.Я уже писал, что в том, что мы делали, был и секс, но его из Игры следует исключить. Что мы с ней проделывали в этом случае? Не помню.
Магнитофон. Вот в чем ошибка. Правда, Бонни так не думает, непрерывно слушает ленту и млеет от удовольствия. Но больше я не позволю. Меня пугает то, что звучит с ленты. Это не та правда, которой я ожидал.
Бонни. Как она кровожадна. Мои цели — чистота души, идеальные связи, ее — резать и истязать. Когда-то и я хотел того же? Да, но я хотел большего. Бонни ищет только удовлетворения для себя, а не идеальную Игру. Это недопустимо. С этим нужно кончать.
Вчера вечером она смеялась надо мной, спрашивая, почему Дракула забыл свою роль вампира. Но меня волнует Игра, ее абстрактное совершенство. Я не люблю запаха крови.
Все это я пишу на другой день, в субботу, в состоянии глубокой депрессии. Не уверен в своих идеях и желаниях, и не знаю, стоит ли продолжать. То, что я совершил, — зло с обычной точки зрения. Но какие критерии здесь нужны? Мэтр говорит: «Все «дурные» поступки вызваны чувством самосохранения, или, еще точнее, ожиданием удовольствия и стремлением избежать наказания, боли; и такие мотивы не могут считаться злом».
Или он же об одиноком существе, что скрывает свои мысли и живет в норе своего воображения: «Время от времени он мстит за то, что вынужден скрывать свои чувства, за свою вынужденную изоляцию. И выходит из своей норы, ужасный с виду, и слова его и дела вдруг взорвутся во всю мочь и, возможно, погубят его самого. Так же живу и я…»
Я — этот одинокий скрытный человек, я — Фридрих Ницше. А вы там, снаружи, вы все остальные, не скрываетесь ли и вы в своих норах?
Глава XXI
КОНЕЦ ПЯТНИЦЫ
В двенадцатом часу кто-то позвонил в дверь. Нора взглянула на мужа.
— Это он.
Бригадный генерал решал кроссворд в «Таймс». В ответ на ее слова вяло взмахнул рукой, словно это могло выключить звонок.
— Наверняка хочет устроить скандал. Ты должен от него как-нибудь избавиться.
— Не знаю…
— Чарлз, но неужели должна идти я?
Снова задребезжал звонок.
— Не знаю, что мне ему сказать…
— Да просто пошли его прочь.
Под дверью стоял Поль Вэйн.
— Надо же, — с наигранным удивлением произнес генерал. — Это ты, Поль…
Зять насупился.
— Как там погода? — Генерал вышел на крыльцо, взглянул на звезды. — Дивная ночь. Как дела, Поль, дорогой?
— Элис у вас?
Генерал только тут заметил, что Поль нетрезв. Внешне это не бросалось в глаза — чуть растрепанные волосы, нечищенная обувь, странный взгляд, — но человек, который перевидал столько пьяных, как генерал, не испытывал ни малейших сомнений.
— Элис, — протянул он, словно речь шла о какой-то странной зверушке. — Ты ищешь Элис…
— Вы не хотите меня впустить?
— Ну что ты, Поль. Я только…
Они уже стояли в прихожей. Открылись двери в салон, на пороге появилась Нора, решительно шагнувшая в их сторону.
— Что тебе надо?
— Лишь узнать, тут ли Элис. Хочу поговорить с ней.
Покосившись на лестницу, словно прикидывая возможность преградить ему путь своим телом, Нора неохотно сказала:
— Ну, не будем же мы разговаривать в дверях.
Генерал зашагал за ними, донельзя счастливый, что вместо него решать приходится другим.
— Выпьем по капельке? — предложил он.
Поль предложение проигнорировал.
— Значит, Элис у вас.
— Она легла. Приняла снотворное. Будить ее я не дам. — Нора грозно придвинулась к Полю, сразу став словно выше ростом. — Элис ушла от тебя навсегда. Судя по ее рассказу, я этому не удивляюсь.
— Вы что имеете в виду?
— Школьницы… — Нора демонстративно отвернулась. — А теперь ты опять впутался в грязное дело. Полагаю, она слишком долго терпела…
Поль поднял руку. Нора, отшатнувшись, тихонько вскрикнула. Генерал, подскочив, схватил его.
— Вот что, Поль, я тебя прошу…
— Пустите меня, вы что, с ума сошли? — Он вырвал руку. — Я хочу говорить со своей женой.
— Элис спит. Я тебе запрещаю. — Нора решительно загородила дверь. — Бели хочешь что-то сказать, — напиши ей. Или позвони. Только сомневаюсь, что она будет тебя слушать.
Поль Вэйн выглядел таким несчастным, таким совершенно потерянным и отчаявшимся, что генералу стало жалко его.
— Не могли бы мы, дорогая… Поль все-таки имеет право…
— Нет. — Словно чувствуя, что опасность миновала, Нора отошла от двери. — Элис крайне измотана. Не позволю ее беспокоить. — Как охранник, она выпроводила Поля из дому.
Генерал вышел следом и нагнулся к окошку машины.
— Поезжай осторожнее, чтоб чего не случилось. Нора все же права, понимаешь, нынче Элис не до разговоров. Пережди день-два, увидишь, все придет в норму. Ты же знаешь женщин.
Машина сорвалась с места, буксуя на песчаной дорожке. Задние огни исчезли за поворотом.
— Нужно было пустить его к ней.
Нора постучала ногой по земле.
— Весь гравий рассыпал…
Глава XXII
ТЯЖЕЛЫЙ УИК-ЭНД
Субботнее утро, половина десятого. Когда Вэйн открыл дверь, Хэзлтон сразу подумал, что перед ним человек конченый. Тот не только был в несвежей рубашке и мятых брюках и не выглядел уже как огурчик, но вдобавок был небрит, и несло от него спиртным. Нос заострился, покрасневшие глаза странно блестели. Хэзлтону приходилось видеть людей на грани срыва, так что признаки эти были ему знакомы. Хватит любой мелочи — и что потом?
Честная игра, как ее понимал старший инспектор, всегда была вопросом тактики, и на этот раз тактически верным он считал игру в открытую. Отказавшись присоединиться к Вэйну, цедившему виски, сказал:
— Обойдемся без обиняков. Вчера за вами следил наш человек. Вечером вы от него избавились. Куда вы ездили?
Вэйн выглянул в окно:
— А, вы отозвали своих соглядатаев!
— Пока. Когда пришлем их снова, то позаботимся, чтоб вы так легко не скрылись. Итак, мистер Вэйн?
— Что?
— Где вы были?
Вэйн покрутил в пальцах бокал.
— Черт побери, а вам какое дело? Я-то скажу, но при чем тут полиция?
Хэзлтон ждал. Вэйн подтолкнул к нему листок бумаги.
— Вот что ждало меня, когда я вечером вернулся с работы. Милое послание, не так ли?
Хэзлтон перечитал письмо.
— Что означает «и все остальное»?
— Мы уже говорили об этом. Недавно. Что… что я ничего не сделал.
— Да, говорили. Значит, вот на что она намекает… Значит, ваша жена боится, не имеете ли вы какого-то отношения к убийству?
— Дьявол, ну конечно, нет. Вы преследуете меня, пытаетесь пришить мне это дело. Меня кто-то…
— Да?
— Нет, ничего.
Вэйн казался перепуганным. Почему?
— Значит, вы нашли это письмо. Что потом?
— Я ушел из дому и напился.
— Не сразу. Домой вы вернулись около семи, а ушли без четверти девять.
— Черт, да я не знаю, что делал. Пил. Сидел и думал. Потом ушел из дому, хотел забыться.
— Из дому вы вышли в двенадцать сорок три. Наш человек говорит, что вы оторвались от него намеренно. Почему?
— Это труда не представляло. — По губам скользнула легкая усмешка. — Мне не нужен был хвост.
— Никто больше вас не видел.
Вэйн пожал плечами.
— Вы вернулись в двадцать три пятьдесят семь, за три минуты до полуночи.
— Ну, если вы так утверждаете…
— Где вы были?
— Пил. Не в городе, возможно потому ваши люди меня и не видели. Я поехал в паб в Прантинге, полагаю, он именуется «У Орла», потом в еще один, и еще… Один из них — на выезде.
— «Дети Герцога?»
— Может быть. Мне хотелось изрядно напиться. С вами такое бывало, инспектор, чтобы вы хотели напиться и не получилось? Вы ведь тоже человек?
— Пабы закрывают в одиннадцать. Дорога домой не могла занять целый час.
В больных глазах Вэйна появилось виноватое выражение.
— Я поехал навестить своих родственников — генерала и стерву-тещу. Хотел видеть свою жену. Но меня к ней не пустили. Не хотели ее будить.
«Будь там я, — подумал Хэзлтон, — вышиб бы к чертям двери спальни и выволок ее за волосы».
— И когда это было?
— Не знаю. В двенадцатом часу.
— И уйдя оттуда, отправились прямо домой?
— Полагаю, да. Говорю вам, что толком не помню.
Хэзлтон закрыл блокнот.
— Вы пока остаетесь здесь? Люди в вашей ситуации иногда переезжают в гостиницу.
![Леонора Флейшер - Герой. Бонни и Клайд: [Романы]](/uploads/posts/books/246890/246890.jpg)
