Максим Есаулов - Старший оборотень по особо важным делам
— Если передумаешь, найдешь меня здесь. Я сегодня никуда не хочу.
Шилов вышел из дома, сел в машину, поехал.
В эфире пронеслось:
— Пошло движение. Работаем.
— С Богом!
Проехав несколько кварталов, он вроде бы вычислил две машины «наружки». Кажется или на самом деле они? Якобы, в тактике работы контрразведки есть такой прием, когда несколько часов, или даже дней, перед задержанием шпиона откровенно пасут, специально засвечиваясь, чтобы расшатать ему нервы и заставить сделать ошибки. В милицейской практике с такими обоюдоопасными хитростями Шилов не сталкивался, но чего не бывает, вдруг Виноградов дал такую команду?
Глупости!
Чего не бывает — того не бывает.
Шилов вытер взмокший от напряжения лоб. Ладно, покрутимся еще, посмотрим, кто сзади таскается.
Кожурина допрашивала свидетельницу по случившемуся тремя днями раньше убийству, когда в кабинет влетел Арнаутов.
— Это Шилов, — заявил он с порога.
Свидетельница испуганно замолчала, глядя на Кожурину так, как будто просила защиты от этого выскочившего, как чертик из табакерки, здоровенного рассерженного мужика.
— Анна Николаевна, подождите, пожалуйста, две минуты в коридоре, — ровным голосом предложила Кожурина, но как только за женщиной закрылась дверь, раздраженно сказала: — Спокойнее, Коля, ты что разошелся?
— Моцарта убрал Шилов. Концы зачищает, сука!
— Смелое утверждение.
— Знаешь, кто в живых остался? Мой человек, — Арнаутов имел в виду Костю Губина, который присутствовал на всех последних встречах Моцарта с Шиловым, а ночью сидел за рулем моцартовской машины и, получив две пули в грудь, теперь балансировал между жизнью и смертью в реанимации. — Врачи не дали поговорить, но кое-что я все-таки выяснил. Так вот, вчера вечером Шилов встречался с Моцартом. После чего Моцарт ломает все планы, срывается домой, собирается и гонит в аэропорт. А на дороге его ждет засада: два киллера под видом гаишников. Организовать это, кроме Шилова, никто не мог.
Слушая Арнаутова, Кожурина вспоминала вчерашние слова Юрки Голицына. Обидные слова, и поделом она Юрку выставила из кабинета, но, может быть, он в чем-то был… Или не был?
— Что ты от меня хочешь? — спросила Кожурина.
— Выпиши обыск.
— Да дело-то еще не у меня!
— Таня, время уходит.
Кожурина достала из ящика стола чистый бланк постановления на производство обыска, и принялась быстро его заполнять. В конце концов, даже если шефу ее поспешные действия не понравятся, серьезным наказанием это ей не грозит, а вдруг Арнаутов и вправду что-то найдет? Она имела много возможностей убедиться, что полученная им оперативная информация, помноженная на его интуицию, приносит положительные результаты.
Продолжая писать, между делом спросила:
— У Моцарта охрана была серьезная. Как умудрились…
— Я же говорю, засада была.
— Это навыки иметь надо.
— Шилов срочную в десанте служил. В развед-роте. Вот тебе и навыки.
Кожурина заполнила постановление. Арнаутов подошел, чтобы взять его. В последний момент Кожурина отдернула руку с постановлением:
— Коля, то, что ты говоришь, — это все косвенное. Ты мне для обвинения что-нибудь дай.
— Будет, — уверенно заявил Арнаутов.
Юля сидела на кровати и рисовала эскизы одежды. Работа шла быстро. Юля думала, что если ничто не помешает — а что может помешать? — то она ликвидирует все накопившиеся за последние дни долги, и займется приготовлением ужина. В холодильнике достаточно самых разных продуктов, чтобы порадовать Романа деликатесами.
В дверь позвонили. Звонок был хозяйский, уверенный. Юля улыбнулась и бросилась открывать. Не иначе, Шилов вернулся.
На площадке стояли несколько человек. Один был в милицейской форме, остальные в штатском. Среди них — пожилая женщина с сочувствующим взглядом, и мужчина в домашней одежде.
— Здравствуйте, — сказал Арнаутов, показывая постановление на обыск.
Юля попыталась прочитать, что там написано. «Следователь… рассмотрев материалы уголовного дела… принимая во внимание, что в квартире гр-на Шилова Р. Г. могут находиться предметы и документы, имеющие значение для дела…» Какое дело? Какие предметы?
— Романа нет дома, — сказала Юля.
— Мы знаем. Ваш сожитель задержан, — в нейтральное слово «сожитель» Арнаутов смог вложить самый негативный смысл.
— Как задержан?
— Так. А вам, девушка, до начала обыска я предлагаю добровольно выдать находящиеся в квартире предметы и вещи, запрещенные к гражданскому обороту или добытые преступным путем. Вы желаете выдать их добровольно?
— Нет…
— Тогда мы будем искать. Товарищи понятые, проходите…
Понятыми были те самые мужчина в домашней одежде и женщина с сочувственным взглядом. На протяжении часа, пока длился обыск, она так и смотрела на Юлю, будто стараясь ее поддержать, тогда как мужчина с интересом наблюдал, как люди Арнаутова роются в вещах. Потерянно глядя на них, Юля думала, что они не столько стараются что-то найти, как с каким-то мстительным удовольствием создают беспорядок.
Как же так? Это ошибка? Или Рома на самом деле виноват? Квартира-пентхаус, машина, «беретта»… Может, он жил вовсе не на деньги родителей, и не на бильярдные выигрыши? И где он сам? Несмотря на слова Арнаутова, Юля не верила, что его задержали.
Весь обыск Арнаутов простоял посреди комнаты. Когда уже все, казалось, было осмотрено, он приказал одному из своих:
— Иванов, посмотри за окном.
Иванов открыл окно и выглянул на крышу. Раньше, чем он радостно сказал: «Есть!», Юля поняла, что там что-то лежит.
Иванов втащил в комнату черную дорожную сумку, расстегнул «молнию».
Сверху в сумке лежал желтый светоотражающий жилет гаишника. Потом — жезл. И — кобура с пистолетом.
Откуда?!
— Собирайтесь, — с плохо скрываемым торжеством сказал Арнаутов, глядя на Юлю. — Поедете с нами.
* * *В приемной Громова сидели Федоров и еще двое оперативников УСБ. Когда вошел Соловьев, они отвернулись с деланно-равнодушными лицами.
Соловьев подал секретарше несколько запросов:
— Привет, Света. Подпиши у шефа.
— Его нет. Он уже час, как к начальнику пошел, — нервно ответила она, и кивнула на уэсбэшников. — С ихним вместе.
— Я попозже зайду.
У выхода из коридора на лестницу курили еще трое оперов УСБ. Одного Серега немного знал, у других принадлежность к «собственной безопасности» читалась на лицах. Мысленно чертыхнувшись, он направился в кабинет.
Навстречу шли Виноградов и Громов. Увидев Серегу, Громов сказал:
— Соловьев, всем вашим оставаться на местах.
— Понял, Юрий Сергеевич.
Виноградов с Громовым пошли дальше. Серега услышал:
— Так и что, все в его квартире нашли?
— К сожалению, да, Юрий Сергеич…
Когда Соловьев вошел в кабинет, Скрябин, сидя за столом, разбирал пистолет.
Серега бросил неподписанные бумаги:
— По-моему, у нас проблемы.
— Ты только сейчас это заметил? — Закрепив в специальной протирке кусок промасленной ветоши, Скрябин принялся чистить ствол «макарова».
— В коридоре полно уэсбэшников. Шеф с Виноградовым час у начальника просидели. Нам команда оставаться на местах.
— Так… Не вовремя я пушку разобрал.
— Там их столько, что пулемета не хватит. Чего тянут? Нас они могли еще с утра взять, мы здесь с девяти безвылазно торчим.
— Они Ромку ждут, — быстро смазав ударно-спусковой механизм, Стас собрал пистолет и передернул затвор, досылая патрон.
— Да, похоже, хотят здесь его взять. — Соловьев набрал номер Шилова. — Ты где?
— В пробке стою…
Пробку создавал сломавшийся грузовик на перекрестке и легковушка, которая то ли зацепила его, объезжая, то ли тоже сломалась, и теперь мигала «аварийкой», наискось перекрывая правую полосу. Стояли уже минут десять. Самые нетерпеливые начинали сигналить…
— В пробке, на Лиговском.
— С эскортом?
— Еще с каким! Что у вас?
— Тебя ждут. Человек десять во главе с Виноградовым.
— Понятно.
— Пока этот разговор доложат Виноградову, у тебя есть минут двадцать. Прошел слушок, у тебя в квартире что-то нашли.
— Ясное дело, если взялись топить, то по полной.
— Не уверен, что сидя в камере ты что-то докажешь.
Шилов посмотрел в зеркало. Зеленая «шестерка» наблюдателей стояла через машины позади него. А еще дальше, в соседнем ряду — вторая. Впереди, кажется, никого нет. И на параллельных улицах, видимо, тоже — пробка возникла спонтанно и собралась быстро, застигнув врасплох не только его, но и многоопытных водителей «наружки».
— Увидимся, — оптимистично заверил Соловьева Роман и выключил телефон.
Машина впереди Шилова начала двигаться, и Роман тоже включил передачу. Проехали два метра, три… Встали. Снова чуть подались вперед. Постояли. Еще вперед…
