Нора Робертс - Охота на бабочек
— Вот не хочу думать о ней как о Пибоди! Чем больше узнаем, тем более подлой и полоумной она мне кажется. Плохо, что ее убили, но и жалеть особо нечего — чертова шантажистка получила по заслугам! Отвратительно.
— М-да, тебе не позавидуешь.
— Эх, и как мне теперь смотреть этот фильм, когда я знаю, что между съемками я шантажом пыталась затащить Макнаба в постель, а все это время он был влюблен в тебя? И где-то есть запись того, как вы двое такие все из себя обнаженные и сексуальные…
— Ни слова больше! Не то пинка дам.
— Эй! А вдруг есть запись, на которой лже-Пибоди и лже-Рорк такие все из себя обнаженные и сексуальные! Я не отказалась бы взглянуть — может, и найдется лишняя копия.
— А как насчет видео, на котором я накручиваю тебе хвост и мылю холку? И о копиях я позабочусь! Тащи сюда Марлу, а я тем временем займусь Джулианом.
Ева направилась в комнату для допросов. Джулиан сидел, уставившись в пол. Услышав ее шаги, он поднял голову. Вид у него был совсем неважный: лицо зеленовато-бледное, осунувшееся и небритое, под глазами темные круги.
— Что-то мне нехорошо, — начал он.
— Да и выглядите вы так себе. Включить запись. Лейтенант Ева Даллас допрашивает Джулиана Кросса. — Она уточнила подробности дела и присела.
— Сегодня решил поголодать, — признался он.
— Неужели? Траур по Харрис?
— Э-э, нет. Я здорово перебрал вчера. Потом выпил отрезвляющую таблетку, болеутоляющее и снотворное. Организм не справляется, поэтому сегодня — только жидкость, надо выводить токсины.
— Иногда помогает.
— Мне понадобится адвокат?
— А вы как думаете?
— Думаю, мне лучше пойти домой и поспать. Хочу проснуться вчера, и чтобы ничего плохого не случилось. Это дурной сон, просто сон.
— Вы поругались с Кей-Ти.
— За ужином.
— После ужина. Перед показом ролика.
— Да? — Джулиан уставился на Еву мутным взглядом. — Из-за того, что она сказала за ужином? Я очень расстроился, и мне было крайне неловко. Я уже рассказывал вам про это?
— Отчасти. А зачем Кей-Ти вчера ломилась в ваш трейлер? Чего она хотела?
— Я… не помню.
— Джулиан, что за чушь? Тогда вы еще не успели напиться. У меня есть свидетель, который утверждает, что она стучала в дверь и вопила. И судя по всему, была зла и упорна. — «По времени подходит, значит, Пибоди видела Харрис именно у его трейлера».
— Вечно она злилась на всех и вся, — пожал Джулиан плечами.
— Он потребовала, чтобы вы объявили о своей интрижке с Марлой.
— Да это просто трюк для раскрутки фильма, это…
— Нет, Джулиан. Она хотела, чтобы вы рассказали Мэтью об интрижке с Марлой. У них любовь, а Харрис хотела их рассорить с вашей помощью.
— Я ничего не знал про Мэтью и Марлу.
— Неужели?
— Не знал до вчерашнего дня. Пока Кей-Ти не разбушевалась. Они отлично все скрывали. Вчера я долго присматривался к ним. А так — да, я ничего не знал и считал их просто друзьями. Думал, может, у них и был секс, но парой их не считал.
— Почему Кей-Ти решила, что вы сделаете, как она хочет, и расскажете Мэтью об измене Марлы?
— Откуда мне знать! Я не стал бы этого делать. Мне нравится Марла, мне нравится Мэтью, — искренне воскликнул он. — Я ни за что так с ними не поступил бы!
— А разве вас не задело, что Марла предпочла вам Мэтью?
— На самом деле я только обрадовался: значит, она отшила меня не просто так.
— Нечасто вам отказывают женщины, верно?
— Да, нечасто, — улыбнулся он без тени гордости или стыда. — Секса в моей жизни хватает. Я люблю секс. Это приятно и отлично расслабляет. Хорошо, что Марла теперь с Мэтью. А я найду себе кого-нибудь другого, правда?
«С этим не поспоришь, — решила Ева. — Особенно если для него заняться сексом так же просто, как сбегать за лимонадом в супермаркет на углу. А Джулиан парень простой».
Когда вошла Пибоди, Джулиан явно смутился и опустил глаза.
— Детектив Делия Пибоди присоединяется к допросу. Спасибо, что пришли, Джулиан, — сказала Пибоди. — Хотите чего-нибудь попить?
Он покачал головой, затем поднял глаза.
— А впрочем, можно мне воды? Стараюсь пить побольше жидкости сегодня.
— Да запросто. — Пибоди занесла в протокол свой уход.
— Итак, вчера вы не хотели пускать Харрис в свой трейлер, — продолжила Ева. — Почему?
— Она кричала и ругалась, я хотел избежать ссоры.
— Из-за чего вам было ссориться?
— Не знаю, ничего не знаю. — Он снова закрыл лицо руками. — Ее все время что-то не устраивало.
— Что она накопала на вас, Джулиан? Этим она тоже занималась все время, верно? Так чем же она пригрозила, если вы не солжете про Марлу?
— Я не хочу об этом говорить.
Ева посмотрела на Пибоди и едва заметно кивнула ей.
— Джулиан! — Пибоди тронула его за плечо, и он едва не подпрыгнул.
— Извините. — Он поднял голову, потом отвернулся. — Вы… вы так на нее похожи.
— Я ведь не Кей-Ти. Я не буду на вас орать, угрожать и говорить гадости. Это она так поступала. И с вами, и с другими.
— Почему она не была счастливой? Ведь счастливые люди приятны, а приятные — счастливы.
— Она не была ни счастливой, ни приятной, Джулиан. И во всем выискивала лишь недостатки. А недостатки есть у всех — как и поступки, которых мы стыдимся. Кей-Ти любила находить их и использовать в своих целях: причиняла боль сама или вынуждала других делать гадости. Что у нее было на вас?
— Это случилось очень давно. И я был не виноват.
— Я вам верю.
— Мы веселились в клубе. Я как раз закончил сниматься в «Прощеном». Вышел грандиозный фильм, настоящий прорыв, и мы отмечали. Гуляли всю ночь. Выпивка, наркотики. Теперь я завязал, но тогда увлекался. Немного «зонера» или крэка, так, для поднятия настроения. Ну, и девочки.
— «Прощеный» вышел на экраны лет десять назад. Вы были очень юным, — тем же мягким тоном заметила Пибоди, — не старше двадцати.
— Мне было двадцать три. Настоящий триумф, денег полно. Мы просто кайфовали и оттягивались в секс-клубе. Уединялись в кабинетах с разными девицами… — Джулиан пожал плечами и отпил воды. — Ну, вы знаете…
— Конечно, — поддакнула Пибоди, хотя никогда ничем подобным не занималась.
— Потом отправились ко мне, прихватив каких-то девиц, и продолжили праздник. С двумя я уединился. Так и заснули вповалку. А утром какой-то мужик врывается и кричит, что убьет меня. Одна из этих девиц — его дочь. И ей шестнадцать. Обеим дурищам всего по шестнадцать лет!
Он закрыл лицо руками, сильно потер глаза:
— Откуда мне было знать? Они зашли в клуб по фальшивым удостоверениям личности, сказали, что им двадцать один. Я их не совращал. И даже не заставлял. Но я купил им выпивку, угощал наркотой, занимался с ними сексом. Если бы знал, что им по шестнадцать, не стал бы, клянусь! Выглядели они старше, да и вели себя так, что держись… Папаша обещал вызвать полицию и привлечь меня за изнасилование несовершеннолетней. Все визжат, он бьет девчонку. Он сильно ударил ее, а когда я попытался его остановить, бросился на меня. Мои приятели едва оттащили. У девчонок истерика. У меня был друг-адвокат, и он начал убалтывать его: мол, девчонок отправят в исправительное заведение, а его самого за оскорбление действием и вторжение в частное жилище упекут всерьез и надолго.
— И чем все закончилось? — спросила Пибоди, выдержав паузу.
— Я дал им денег. Много денег. Давно это было, и я не знал, что нарушаю закон, не знал, сколько им лет. Но если бы меня привлекли за изнасилование, о карьере можно было бы забыть. Да и сейчас она все еще под угрозой.
— А Кей-Ти раскопала ту историю.
— Этим она и занимается, — горько воскликнул Джулиан. — Копает. Потом заставляет тебя плясать под свою дудку. Я не сделал ей ничего плохого, но она грозилась обо всем сообщить прессе. Даже знала имена того папаши и его дочери. Сказала, что я сяду в тюрьму и ни одна студия меня больше не наймет. Да это было почти десять лет назад… а она хотела упрятать меня в тюрьму.
— Если только вы не солжете про Марлу?
— Я отказался наотрез. С друзьями так не поступают. А Кей-Ти заявила, что они не друзья мне. Пошли бы они за меня в тюрьму? — Джулиан потянулся к стакану и жадно отпил.
— И что вы предприняли?
— Связался с другом-адвокатом. Он велел мне тянуть резину, пока он разыщет ту девицу и узнает, чем она сейчас занимается. Сказал, что срок давности по тому делу уже истек и я неподсуден. Но мне хотелось избежать шумихи в СМИ. Друг сказал, что навряд ли та девушка и ее отец хотят, чтобы все выплыло наружу, так что у Кей-Ти нет шансов. Мне надо лишь поморочить ей голову, а он тем временем решит, что делать.
— Вы говорили с ней об этом вчера? — спросила Ева.
— Я пытался держаться от нее подальше. А за обедом она устроила сцену. Я чувствовал себя отвратительно, потому что знал, каких именно слов и действий она от меня ждет. И я начал пить, надеясь забыться. Она загнала меня в угол и стала наезжать. Я просил оставить меня в покое, потому что не хотел говорить при свидетелях. Кажется, ляпнул какую-то глупость про адвоката… — Он потер лоб. — Или хотел сказать, но не сказал, не помню. Все как в тумане. Я слишком много выпил.
