Алексей Макеев - Афера
– Да все та же. – Цыган сплюнул на пол. – Та же, что и у шефа, – бабки. Он наши бабки увел. Другой какой мотивации не имеется.
– Ну вот видишь! И даже не столько наши бабки, сколько шефа. Про это только намекнуть, и он нас в беде не оставит.
– Посмотрим, – без особой уверенности сказал Цыган. – Но мне, в принципе, все по барабану. Ты здесь главный, ты и решай. Только решай хорошо, а то я на тебя обижусь.
– Договорились, – хмыкнул Домовой. – Обиженный! Значит, сделаем так – подождем до двенадцати. Они все уже спать будут. В деревне рано засыпают – у них график такой. А мы с тобой по двору пошарим. Меня особенно интересует то, что там, за амбарами, расположено. Там у них еще один домишко вроде стоит. Копылов, скорее всего, там отсиживается. Здесь, в жилом доме, его точно нет. Я внимательно смотрел – никаких признаков.
– Собак, значит, кончаем?
– Ага. Глушаки навинтим и перестреляем. Он наверняка их отпускает на ночь. Так что нужно будет смотреть в оба. Если хозяева все-таки поднимутся – на мушку их и в подвал запрем. Если Копылова найдем – сразу вывозим куда-нибудь подальше и устраиваем ему допрос с пристрастием. У них наверняка мобильники есть – эти сразу отбираем, чтобы, не дай бог, не позвонили. А к утру мы уже далеко отсюда будем.
– Ну, ладно, считай, что я тебе поверил! – проворчал Цыган и зажег спичку. – О, еще два с половиной часа до двенадцати. Можно придавить чуток. Ты спать будешь?
– Я – нет. Мне если спать, то уж до утра, – сказал Домовой. – Кусками я не умею.
– Тогда разбудишь, – заключил Цыган, поворачиваясь на левый бок.
Заснул он мгновенно. Домовой послушал немного, как приятель размеренно дышит во сне, покачал головой и на цыпочках подошел к двери. Ему хотелось узнать, угомонились ли обитатели фермерского дома.
Домовому совсем не хотелось поднимать здесь бучу. У него и характер был совсем не злобный, даже, можно сказать, покладистый. Без весомых причин он и ударить человека не мог. Но если нужно было для дела, то тут он мало перед чем останавливался. Сазонов доверял ему, и Домовой старался оправдывать это доверие.
С Копыловым было все понятно. Если бы у него была чиста совесть, не гонялся бы он по этим медвежьим углам, по раскисшим дорогам, не прятался среди свинарников и коровников. Значит, знает кошка, чье мясо съела. Но человек не кошка и должен отвечать за свои поступки. Именно это и должны объяснить они с Цыганом этому непонятливому человеку. Но не только объяснить. Чтобы загладить вину, Копылову нужно будет вернуть деньги, даже с прицепом. Справедливая компенсация за нервы и хлопоты.
Понятно, что дядька Копылова тут вроде как бы и ни при чем, и трогать их несправедливо. Но, с другой стороны, дядька этот не дурак – должен соображать, что племяш к нему не от большой любви приехал. Должен догадываться, какие неприятности случаются от таких приездов. Да и не планировал Домовой каких-то запредельных действий. Главное препятствие здесь – собаки. В этом плане хозяин себя подстраховал неплохо. Видимо, не хочет брать на себя ответственность за какие-то иные средства безопасности. В каком-то смысле это очень мудро, но бывают разные обстоятельства. Собаки не всегда могут выручить. Вот, например, сегодня: собаки – это больше геморрой для Домового, чем реальная защита для фермера Володи. Но Домовой в конце концов с собаками разберется, а фермеру придется или смириться, или понести ощутимые потери. Впрочем, Домовой очень надеялся, что все кончится миром.
Как он и ожидал, в доме фермера все улеглись довольно рано. Здесь не сидели и не пялились до поздней ночи в телевизор, как делали это горожане. С рассветом тут начиналась тяжелая работа. Сам Домовой так жить бы не смог, но к фермеру испытывал невольное уважение. Как-никак у него самого родители были из деревни. Правда, они переехали в город давным-давно, когда Домовому было всего пять лет, и он уже не считал себя деревенским жителем, но что такое работа на земле, он знал по рассказам отца, наполненным странной ностальгией.
Домовой примерно уже знал расположение комнат в доме фермера. Строение было одноэтажное, со смежными помещениями, а их каморка находилась, можно сказать, за кулисами. Чтобы попасть во двор, нужно было пройти через все комнаты в доме. Наверное, это не должно было вызвать ни у кого подозрений, потому что так называемые «удобства» здесь находились вне дома. Об этом было говорено сразу, как только все отправились по своим комнатам. Но еще проще было вылезти наружу через окошко. В этом случае никто бы даже и не встрепенулся. Но Домовому хотелось лично убедиться, что хозяева спят. Такой вариант был бы самым лучшим, наверное, для всех.
Но сразу же выяснилось, что надеждам Домового вряд ли суждено сбыться. Он уже добрался до двери, ведущей в сени, прошел через все темные комнаты, где слышались только дыхание спящих и легкая возня мышей под половицами, и собирался с легким сердцем выйти из дома, но тут в ярко освещенной кухне увидел бодрствующего хозяина дома.
Тот сидел за непокрытым столом, смоля сигарету и щелкая одним пальцем по клавиатуре ноутбука. Под потолком висел неподвижный сизый дым. Уловив краем глаза движение перед собой, фермер поднял голову и увидел Домового. Он отодвинул в сторону ноутбук и приветливо кивнул.
– Бухгалтерия? – понимающе ухмыльнулся Домовой. – Цифирь, будь она неладна!
– Именно, – сказал хозяин. – А вы до ветру? Смотрите, я там перегородку из жердей поставил, чтобы до сортира спокойно дойти можно было. А за жерди – упаси бог! Собачки у меня злые, могут оторвать кое-что. Ничего не поделаешь! Места тут не самые спокойные, приходится подстраховываться. Это как Дикий Запад, понимаете? Кто первый выстрелил, того и правда.
Фермер улыбался, призывая гостя принять все как шутку, но по выражению его холодноватых, несмеющихся глаз можно было догадаться, что в его словах куда больше угрозы, чем юмора.
– Ага, спасибо, что предупредили! – благодарно сказал Домовой. – А то не люблю я собак! Собака, конечно, друг человека, но без них как-то спокойнее. А я сейчас только туда и обратно…
Он вышел в сени, а оттуда во двор. В лицо ему пахнуло свежим, со сладким травяным запахом ветром. По черному небу, казалось, над самым домом были разбросаны сотни сверкающих созвездий. Небо просто переливалось огнями. В городе Домовому ничего подобного не приходилось видеть. Но красота ночного неба мало волновала его.
«Тучи разогнало основательно, – подумал он. – Погода завтра ясная. Хорошо это или плохо? Уходить хорошо, но и догонять неплохо. Значит, лучше уходить без погони. Аккуратно действовать. Семь раз отмерь – один отрежь. Вот так».
Он прошелся вдоль жердей, которые отгораживали угол двора. Совсем рядом по другую сторону этого загона мягко носилась упругая черная тень. До слуха Домового долетало горячее возбужденное дыхание.
«Кажется, доберман, – смекнул он. – Мудрый зверь. Помалкивает. Так же молча и оторвет что-нибудь. Только перекинь ногу через загородку. Но мы такой ерундой заниматься не будем. А раз уж ты сам напрашиваешься, дружок…»
Домовой взглянул на светящееся окно кухни. Хозяина видно не было. Домовой спокойно выудил из-под пиджака револьвер с барабаном (он предпочитал в таких случаях именно револьверы: не нужно было беспокоиться о выброшенной гильзе) и несколькими точными движениями навернул на дуло глушитель. Затем взвел курок и шагнул вплотную к изгороди. Доберман шатнулся к нему навстречу, задев и качнув гибкие жерди. Домовой вытянул руку, прицелился прямо в глаз собаке и нажал на спусковой крючок. Револьвер с тихим звуком выплюнул пулю. Доберман кашлянул, словно подавился, подпрыгнул на месте, упал на бок и перевернулся. Лапы его мелко задергались. «Каюк собачке!» – с удовлетворением подумал Домовой.
Он внимательно посмотрел по сторонам и прислушался. Ни один звук не долетел из темноты. Все было спокойно.
Домовой кивнул, не торопясь снял глушитель с револьвера и спрятал оружие под одежду. Потом он спокойно вернулся в дом и, проходя мимо кухни, пожелал хозяину спокойной ночи.
– Ну как, все нормально? – поинтересовался фермер. – А то некоторые непривычные…
– Нет, все в порядке, – вежливо сказал Домовой. – Никаких претензий. Надо сказать, здорово полегчало. Теперь можно и на боковую.
Он пробрался в свою комнату и растолкал вовсю храпящего Цыгана.
– А? Что? – вскинулся тот. – Уже двенадцать?
– До двенадцати еще до хрена, – ответил Домовой. – Но план поменялся. Короче, я только что одну собачку грохнул – без шума и пыли. Хозяин и не встрепенулся. Итак, у нас остались две эти твари. Все спят, кроме хозяина. Этот сидит за компьютером, и, сколько будет сидеть, никто не знает. Может быть, до утра. Я рассудил, что в такой ситуации ждать нет никакого смысла. Сейчас уходим через окно, кончаем оставшихся собак и осматриваем двор. Потом берем «пирожок», который у него за домом стоит, и уезжаем. Возражения имеются?
