Нина Дитинич - Тайна великого живописца
Когда Суржиков вернулся в отдел, Бричкин уже был на месте.
– Был у родителей Чижикова, беседовал с ними. Хочу сказать, нам за такую работу молоко за вредность надо выписывать. Успокаивать стариков, потерявших сына, неблагодарное и нервное занятие, хорошо, у них еще один сын есть.
– Ну и что они интересного сообщили? – устраиваясь за своим столом, спросил Суржиков.
Добродушно улыбаясь, Бричкин, схватив электрический чайник, налил в него воды и поставил кипятить.
– Чай будете? – спросил он. – Я пирожки принес, мама напекла.
– Буду, но ты не сказал, как с Чижиковыми пообщался?
Вытаскивая пирожки из микроволновки и складывая их на тарелку, Алексей сказал:
– Старики-то, конечно, расстроились, а вот братец его, обремененный семейством, прямо желчью изошел. Говорит, ожидал подобное, мол, Арнольд больно жадный был, обманул кого-нибудь, вот и получил.
Суржиков не выдержал и, не дождавшись чая, потянулся за пирожком. Прожевал и с восхищением причмокнул.
– Не пироги, а восторг. Познакомил бы меня со своей матушкой, скажи, что я несчастный, заброшенный холостяк.
Налив начальнику чай, Бричкин подвинул поближе сахар и усмехнулся:
– Да ладно вам прикидываться! Вы все время на работе, зачем вам жена?
– Кстати, а чем брат Чижикова занимается?
– Брат-то? – прожевал Бричкин пирожок. – Фирму содержит по ремонту бытовой техники.
– Прозаично, в отличие от антиквара.
– Забыл сообщить, – спохватился Бричкин. – Беседовал с таксистом, который отвозил Вишневскую на новое место жительства, так он сказал, что когда приехал по вызову, то блондинка с собачкой и двумя большими сумками назвала ему новый адрес, объяснив, что передумала ехать к сестре, а поедет к матери.
– К матери лучше, чем к сестре, – задумчиво произнес Суржиков. – Ты посмотри, какая она хитрая стала. Сто процентов, что она и с того места взяла новую машину и только потом поехала, куда ей было нужно. И как мы теперь ее искать будем? К тому же, я уверен, Вишневская могла вновь поменять свой облик, не фотомодель, а Мата Хари какая-то.
– Чего дальше делать? Как ее искать? – растерянно развел руками Бричкин.
– Надо подумать, – почесал затылок Суржиков. – Если ты помнишь, Вишневскую разыскивают еще люди Башлыкова, – хмыкнул он. – Начальник у них некий Геннадий Жарков, он сейчас находится в квартире Башлыкова, вероятно, ждет, когда она объявится.
У Бричкина заблестели глаза.
– Ну, вы ас! Сколько вас знаю, столько удивляюсь…
– Ничего здесь удивительного нет, – сухо сказал Суржиков. – Горничная Екатерина сообщила, что звонила Маргарита и просила, чтобы Башлыков связался с ней.
– Понятно, а Екатерина сообщила об этом Жаркову.
– Правильно понял, – кивнул Суржиков.
– Тогда можно будет установить место, откуда звонила Вишневская, – загорячился помощник.
– Установили уже, звонила из центра. Сегодня должна перезвонить Екатерине.
– И чего тогда мы ждем? – заволновался Бричкин. – Нужно срочно ехать к дому Башлыкова и садиться им на хвост…
– Какой хвост? Жарков в лучшем случае даст команду найти ее Мишане, который находится на съемной квартире в пятиста метрах от нас. А если она опять позвонит из центра, то только проследить за ней, но скорее всего, они свяжут ее с Башлыковым, а потом будут делать, как он прикажет. Так что наше дело ждать.
Маргарита позвонила Екатерине ровно в пять вечера из района Кузнецкого Моста.
Трубку взял Геннадий Жарков.
– Привет, Маргарита, это Жарков. Узнаешь?
– Узнаю, только мне Иван нужен.
– Он в Англии, я передал, что ты его ищешь, но он велел, чтобы ты все вопросы решала со мной.
– Ах, ты не дашь мне его телефон?! Хорошо, тогда я продаю картину, у меня и покупатель уже есть…
Жарков засмеялся:
– Один покупатель уже коньки откинул.
– Ты про Арнольда? – с ужасом произнесла Маргарита. – Так это вы его?
– На фига он нам нужен! Делай выводы, кто-то охотится за тобой, красавица, избавишься от картины, избавишься от бед.
– Хорошо, я избавлюсь. Я порву ее на кусочки и выброшу в помойку, – со слезами в голосе крикнула Маргарита.
– Погоди, не горячись, – участливым тоном заговорил Жарков. – Лучше скажи, что ты хочешь, а я передам шефу.
– Я хочу за картину пятнадцать миллионов рублей, это компенсация за квартиру и машину, которые он мне обещал.
Жарков присвистнул:
– Ничего себе, хорошо, я с шефом переговорю, позвони через пару дней в это же время.
Прослушав разговор, Суржиков устало вздохнул.
«Все очень просто, как я раньше не догадался. Вишневская украла картину у Башлыкова, а Арнольду Чижикову пыталась ее продать. Но здесь-таки встает проклятый вопрос: если Башлыков знает, что это копия, почему он гоняется за ней? И если это копия, почему убили Арнольда Чижикова? И кто? Зачем Чижиков разыскивал Вишневскую? И при чем тут тогда покушение на Вишневскую и убийства девушки и художников с этими чертовыми розочками? Нет, такого сложного дела не было давно».
Суржиков встал, подошел к столу, взял остывший пирожок и начал жевать.
За окнами окончательно стемнело, пошел дождь, отчаянно забарабанив по стеклам. Листва тревожно трепетала в неизбежности надвигающейся грозы. Где-то уже прогрохотало, и мелькнула молния.
Взглянув в окно, Суржиков вздохнул. Идти домой по такой погоде не хотелось. Бричкин давно убежал, и он остался в кабинете один.
«Пережду грозу, потом поеду, все равно дома никто не ждет», – печально вздохнул следователь.
За свои сорок лет он ни разу не был женат, все как-то решительности не хватало, но самое главное – это его постоянная занятость, какая женщина согласится с тем, что муж чуть ли не круглыми сутками пропадает на работе? И вот так он на службе уже двадцать два года. Как только он окончил школу, сразу пошел на работу в милицию.
Внезапно заверещал служебный телефон и прервал его печальные размышления.
Следователь взял трубку и чуть не оглох от воплей Чарущева:
– Алло, алло, – надрывался Чарущев. – Позовите Суржикова к телефону!
– Я слушаю, – ответил Суржиков. – Что случилось?
– На меня сейчас напали в подъезде, чуть не убили!
– Где вы сейчас?
– У своего дома, приезжайте.
– Еду, адрес скажите.
Чарущев продиктовал адрес, и Суржиков с тоской взглянул в окно. Дождь разошелся, и нужно было каким-то образом пробежать, не промокнув до нитки, к машине, а у него не имелось ни зонта, ни плаща, и рубашку сегодня надел как назло с коротким рукавом.
Закрыв кабинет, он прошел по пустынному коридору мимо дежурного и, кивнув ему на прощание, выскочил на улицу.
Дождь окатил Суржикова ледяным холодом, и он, ежась, побежал к своему «Ниссану».
Когда он через двадцать минут подъехал к дому Чарущева, испуганный и дрожащий то ли от страха, то ли от негодования владелец фотостудии стоял под козырьком подъезда в окружении соседей и что-то рассказывал им.
Дверь в подъезд была настежь распахнута.
Суржиков вышел из машины и подошел к потерпевшему.
– Вот видите, – протянул Чарущев плачущим голосом, показывая порезанную руку и кожаный разрезанный портфель. – Какой-то гад полоснул меня в темноте, и если бы не сосед, то и меня убили бы…
Молодой спортивный парень выдвинулся вперед.
– Я чудом успел, – произнес он. – Кто-то вывинтил в подъезде лампочку, и было темно. Я спускался по лестнице и услышал, как внизу хлопнула дверь, и тут же раздался крик Арсения. Я окликнул его и побежал на помощь, но преступник успел удрать. Когда мы выскочили на улицу, его и уже след простыл.
В подъезде уже горел свет, и Суржиков смог рассмотреть капли крови на полу и валяющийся в углу стилет.
Устало вздохнув, Суржиков позвонил экспертам. Вызвав их, он стал изучать место происшествия. Рядом со стилетом он обнаружил в углу крохотные следы красной глины.
Глава 25
Преследователи идут по пятам
Ляля довольно дорого продала браслет Маргариты, а кулон и цепочку вернула со словами:
– Денег у тебя теперь предостаточно, может, не будешь их продавать?
Маргарита на радостях закатила пир горой. Купила дорогое шампанское, семгу, козий сыр, швейцарский шоколад, фрукты.
Девушки сердечно пообщались, засидевшись до полуночи.
Прощаясь, Ляля сказала:
– Если тебе нужна работа, я могу помочь, нам в универе библиотекарша нужна, заодно к вступительным экзаменам подготовишься.
– Спасибо, я подумаю, – грустно вздохнула Маргарита.
– У тебя все в порядке? – испытующе взглянула на нее Ляля. – Проблемы? Может, я смогу помочь?
Поддавшись внезапному порыву, Маргарита печально произнесла:
– Боюсь, это не в твоих силах.
– Что, серьезные проблемы?
– Очень, – опустила голову Маргарита. – Но я не могу тебе рассказать.
– Ну как хочешь, – вздохнула Ляля. – Спокойной ночи.
Проводив соседку, Маргарита убрала со стола и легла в постель. Но ей не спалось: задумавшись о последних событиях, Маргарите стало себя жалко до слез. Вот Лялька учится, занимается любимым делом, счастлива и весела как птичка, ни от кого не прячется. А она окончила бессмысленную школу фотомоделей вместо того, чтобы получить полноценное, нормальное образование, потом связалась с женатым мужиком и попала в дикую историю. И никто, никто не вмешался, не сказал: «Дорогая, ты занимаешься не тем, ищи себя, возьмись за что-нибудь серьезное».
