Эд Макбейн - Легавые
Из соседней комнаты вышла девица. На ней были мини-юбка, белые чулки и фиолетовая блузка с глубоким вырезом. Рот ярко накрашен, на веках зеленые тени.
– Идешь? – спросил Доннер.
– Иду.
– Надень пальто.
– Надену.
– И сумку возьми.
– Хорошо.
– С пустыми руками не возвращайся.
– Понятно, – кивнула она и двинулась к двери.
– Я тоже пошел, – сказал Уиллис.
– Я позвоню.
– Только поскорее.
– Чего я ненавижу, так это выходить на улицу в такой холод, – сказал Доннер.
Девушка не спеша спускалась по лестнице, на ходу застегивая пальто. Уиллис догнал ее и спросил:
– Ты откуда?
– Спроси Доннера, – ответила она.
– Я спрашиваю тебя.
– Ты легавый?
– Да.
– Из Джорджии, – ответила девушка.
– Давно в нашем городе?
– Два месяца.
– Сколько тебе лет?
– Шестнадцать.
– Что ты делаешь у этого типа? – спросил Уиллис.
– Не знаю, – ответила девица, не глядя на Уиллиса. Она шла, опустив голову. Когда Уиллис распахнул дверь парадного, их обдало холодом.
– Почему ты от него не уходишь? – спросил Уиллис.
Девица подняла голову.
– А куда я пойду? – сказала она и, резко повернувшись, двинулась по улице, профессионально покачивая бедрами. Сумка болталась на плече, каблуки постукивали по тротуару.
* * *В два часа дня девушка, которая была в машине, разбившейся о парапет набережной, скончалась, не приходя в сознание. В регистрационном журнале больницы «Буэна Виста» появилась запись: «Смерть в результате черепно-мозговой травмы».
Глава 9
В понедельник с утра пораньше в следственном отделе начал трезвонить телефон.
Сначала позвонил репортер из сердитой ежедневной газеты. Он хотел поговорить с начальником детективов, а когда ему сказали, что лейтенанта Бернса нет на месте, попросил подозвать к телефону его заместителя.
– Детектив второго класса Мейер. Сейчас я замещаю Бернса.
– Детектив Мейер, с вами говорит Карлайл Баттерфорд. Я хотел бы проверить достоверность информации.
Сначала Мейер решил, что это розыгрыш, поскольку у журналиста не может быть столь изысканного имени, как Карлайл Баттерфорд. Но затем он вспомнил, что в этой газете у всех сотрудников такие имена и фамилии: Престон Финглевер, Клайд Мастерфилд, Эймлер Купермер.
– Я вас слушаю, мистер Баттерфорд, – сказал он. – Чем могу помочь?
– Сегодня утром к нам в редакцию звонил один человек.
– Кто же?
– Он не назвался, – сказал Баттерфорд.
– Вот как?
– Да. Он посоветовал нам связаться с восемьдесят седьмым участком. Нас интересуют звонки и письма с требованием денег, которыми преступник вас шантажировал перед убийствами смотрителя парков Каупера и заместителя мэра Скэнлона.
Возникла продолжительная пауза.
– Детектив Мейер, есть ли в этом сообщении хотя бы доля правды?
– А почему бы вам не обратиться в отдел по связям с общественностью Главного полицейского управления? – спросил Мейер. – Свяжитесь с детективом Гленном.
– Думаете, он располагает информацией насчет звонков и писем? – осведомился Карлайл Баттерфорд.
– Вам лучше спросить об этом его самого.
– А у вас есть такая информация?
– У меня лично есть информация по очень многим вопросам, – ответил Мейер. – Убийства, разбойные нападения, грабежи, изнасилования, вымогательства – все что душе угодно. Но, как вам, наверно, известно, детективы работают одной командой, и попытки некоторых лиц преувеличить собственное значение у нас не поощряются. Если вы желаете поговорить с лейтенантом, советую позвонить часов в десять. К этому времени он обязательно появится.
– Послушайте, – попросил Баттерфорд, – может, вы все-таки сделаете для меня исключение?
– Виноват, дружище, но ничем помочь не могу.
– Я, как и вы, на службе.
– Лейтенант тоже, – сказал Мейер и положил трубку.
Второй звонок раздался в 9.30. Трубку взял дежурный сержант Дейв Мерчисон и передал ее Мейеру.
– Говорит Клифф Сэвидж, – услышал он. – Помните такого?
– Еще бы! – хмыкнул Мейер. – Чем могу быть вам полезен, Сэвидж?
– Кареллы нет поблизости?
– Отсутствует.
– Я хотел бы с ним поговорить.
– Зато он вряд ли этого хочет, – отрезал Мейер. – Ваши дурацкие статейки чуть было не угробили его жену. Могу дать вам совет – держитесь от него подальше.
– В таком случае я хотел бы поговорить с вами, – сказал Сэвидж.
– Если по правде, вы и мне не особенно нравитесь.
– Благодарю за откровенность, хотя меня интересует кое-что другое.
– Что же?
– Сегодня утром мне позвонил человек, который отказался назвать себя. Он сообщил очень любопытные новости. – Сэвидж сделал выразительную паузу. – Скажите, вам что-нибудь об этом известно?
У Мейера сильно забилось сердце, но он спокойно ответил:
– Я не ясновидящий, Сэвидж.
– А я думал, вы в курсе.
– Сэвидж, я уже потратил на вас пять минут крайне ценного времени. Если у вас есть что-то конкретное, то ради Бога...
– Ладно, ладно. Тот, кто мне позвонил, сказал, что вам в восемьдесят седьмой участок несколько раз звонили и угрожали убить смотрителя парков Каупера. Затем вы получили три письма, в которых преступник требовал денег и грозил убить заместителя мэра Скэнлона. Вам что-нибудь об этом известно?
– Насчет телефонных звонков вам лучше обратиться в телефонную компанию.
– Кончайте, Мейер. Не надо водить меня за нос.
– Мы не имеем права давать информацию представителям печати, – сказал Мейер. – Неужели вам это неизвестно?
– Сколько? – спросил Сэвидж.
– Что сколько?
– Сколько вы хотите, Мейер?
– А сколько вам не жалко?
– Сотню. Годится?
– Маловато.
– А две?
– Тоже. Мой приятель, торговец наркотиками, платит мне за охрану куда больше.
– Триста – мой предел, – признался Сэвидж.
– Будьте любезны повторить ваше предложение, – сказал Мейер. – Я хочу записать его на магнитофон. Мне нужны доказательства, что вы предлагали взятку сотруднику полиции.
– Я предлагал взаймы.
– Взаймы мы не берем и сами в долг не даем, – сказал Мейер и положил трубку.
Ничего хорошего эти звонки не сулили. Все обстояло довольно скверно. Мейер уже собрался позвонить домой лейтенанту, чтобы поговорить с ним до его ухода на работу, но телефон на столе снова напомнил о себе.
– Детектив Мейер, восемьдесят седьмой участок.
Звонил репортер одной из дневных газет. Он сказал примерно то же, что и его коллеги, и попросил Мейера прокомментировать эти сведения. Мейеру уже надоело отнекиваться: шила в мешке все равно не утаишь. Посоветовав журналисту обратиться к лейтенанту, он подтвердил, что в слухах есть доля истины. Положив трубку, он взглянул на часы и решил подождать, не будет ли еще звонков, а потом уж звонить лейтенанту. К счастью, в городе лишь четыре большие ежедневные газеты – результат мудрой политики газетных профсоюзов, которые считали, что лучший способ обеспечить высокие оклады и пожизненные контракты сотрудникам – это предъявить хозяевам газет жесткие требования. Оклады повысили, но газеты стали гибнуть одна за другой.
Ждать долго не пришлось. Через пять минут Мейеру позвонил представитель четвертой газеты. У него был звонкий птичий голос и заискивающие интонации. Разумеется, он тоже ничего не добился и быстро дал отбой.
Часы показывали без пяти десять. Звонить домой Бернсу было уже поздно.
В ожидании лейтенанта Мейер рисовал на листке человечка в ковбойской шляпе и с кольтом калибра ноль сорок пять. Человечек был как две капли воды похож на Мейера, только из-под шляпы у него выбивалась роскошная шевелюра. Такая же в прошлом была у самого рисовальщика. А когда же это было? В первом классе. Мейер посмеялся собственной шутке. В комнату вошел Бернс. Вид у лейтенанта был кислый. Мейер решил, что он скучает без маляров. Как ни странно, сотрудникам 87-го участка их очень не хватало. Они вносили в жизнь участка теплоту и веселье.
– У нас неприятности, – начал Мейер, но не успел он пожаловаться, как снова зазвонил телефон.
Мейер снял трубку и сказал, что шеф на месте. Бернс вздохнул и побрел в кабинет к своему телефону.
* * *В тот день телефон звонил тридцать три раза. Восемьдесят седьмой участок и различные муниципальные службы отчаянно пытались найти выход из положения. Если действительно произошла утечка информации, имело смысл наладить контакт с газетчиками. Так или иначе, подробности преступления должны были всплыть. Но у звонившего могло и не быть никаких конкретных фактов, а лишь гипотезы насчет вымогателя. В таком случае информация могла только приблизить опасность, которая пока маячила на горизонте. Что делать? Господи, что же делать?!
Телефоны трезвонили в самых разных кабинетах. Возникали новые и новые планы. Эмоции били через край, головы шли кругом. Мэр Джеймс Мартин Вейл отменил свою обычную прогулку из муниципалитета до Гровер-парка и лично позвонил лейтенанту Бернсу, чтобы узнать, что происходит. Тот живо свалил ответственность на начальника следственного отдела Главного управления полиции, который в свою очередь напустился на капитана Фрика, начальника 87-го участка. Фрик не придумал ничего лучшего, как посоветовать секретарю мэра позвонить шефу городской полиции, а тот ни с того ни с сего заявил, что должен проконсультироваться у начальника автоинспекции. Последний отправил шефа полиции в дорожное управление, откуда позвонили главному ревизору, который срочно связался с мэром и спросил, что происходит.
