Мартен Кумберленд - Кошмар для полиции
— А, месье комиссар! Как поживаете? Вы помните меня?.. Сен-Жен… Эта несчастная женщина… как ее звали?… Лорд!
Сатурнин утвердительно кивнул и пожал руку Алекса.
— Я отлично помню вас, доктор.
— Какое печальное дело. По-моему, это все же было самоубийство. Если что-нибудь не ускользнуло от меня. В моей профессии это случается.
Молодой врач засмеялся. Он был элегантно одет во все серое и тоже держал в руках сумку с коньками.
— Ничто от вас не ускользнуло, — произнес Сатурнин. — По всем медицинским данным это было самоубийство.
— Ужасно! Но нет худа без добра. Ужасные сцены могут привести к очаровательным встречам.
Он бросил взгляд на Фелисити Видмер, которая с момента его появления не спускала с него глаз. Теперь она отвела их в сторону и покраснела.
— Мама, — воскликнул Поль, — неужели ты опять собираешься кататься на коньках? Ты ведь ходила вчера и позавчера?!
— Нет на свете лучшего отдыха, — заявил молодой врач. — А вашей матери, Поль, это необходимо. Вы ведь хотите, чтобы она чувствовала себя хорошо и была красивой, не так ли?
Искоса взглянув на него, Поль потянул мать за платье.
— Мама, не ходи! — ныл он. — Или хотя бы возвращайся к завтраку. Я не люблю завтракать один!
— Ну, мой дорогой…
Она колебалась.
— Я заказал столик в «Триумфе», — сказал врач. — В вашем возрасте, Поль, нельзя быть таким ребенком.
— Но, мама, я не хочу завтракать один. Я…
— Мама, — передразнил его врач, — я ненавижу завтракать один! Выходит, мама не должна выходить на воздух, не должна кататься на коньках, целыми днями должна сидеть дома и держать вас за ручку?
Поль бросился на врача, пытаясь ударить его ногами. Он старался изо всех сил, но врач, который так хорошо имитировал его ноющий голос, со смехом схватил его за запястья и ловко уклонялся от ударов.
— Будь мужчиной, дорогой, — сказала Фелисити. — Я вернусь к пяти часам. Не делайте ему больно, Камилл.
— Мадам, — сказал Сатурнин, — я вернусь в более подходящее время. Мне нужно будет поговорить с вами об очень важных вещах.
Он вышел из холла и покинул дом.
Глава 23. Странный парень из кафе
Сатурнин Дакс остановился на улице Ваграм, чтобы взглянуть на террасу одного кафе. Оно было открыто недавно, всего несколько недель, и полуденное солнце весело играло на свежих красках его декора.
Крупная надпись гласила: «Таити. Кафе. Ресторан. Кухня высшего класса». Металлические столики выстроились на террасе, защищенные от солнечных лучей красными, оранжевыми, фиолетовыми зонтиками квадратной формы.
Довольное выражение промелькнуло на лице комиссара и, окинув взглядом стоящие на тротуаре столики, он выбрал один в конце первого ряда. Со вздохом облегчения он сел. Было еще слишком рано, кафе было не заполнено, и официант тотчас же подошел к нему.
— Что месье желает?
Это был крупный рыжий парень невзрачного вида. Длинный и не очень чистый передник доходил до огромных черных башмаков, которые нуждались в щетке. Но его ясные глаза были живыми и умными, а быстрый взгляд, которым он окинул комиссара, видимо многое ему сказал.
— У вас есть марк? — спросил Сатурнин.
Вторичный взгляд парня, еще более внимательный, оценил добротную одежду комиссара.
— Это можно, месье. Я пойду спрошу патрона.
Две минуты спустя он вернулся с небольшим стаканом марка.
— Бывают чудеса, и я их видел, — сказал он, подмигнув глазом. — Месье просто везет, можете мне поверить. Но мы недавно открылись и хотим привлечь к себе серьезных клиентов.
— Я уверен, что вам это удастся, — вежливо ответил Сатурнин. — И, попробовав марк, повторил: — Да. Безусловно вам это удастся.
Он вынул из кармана снимок Поля, на котором был снят Колла с таинственным незнакомцем.
— Раз мы заговорили о ваших клиентах, вы, случайно, не знаете этих двух людей? Ведь на этом фото видна ваша терраса, правда? Ваши зонтики, если не ошибаюсь, и столик перед нами тот самый?
Рыжий взял фотографию и тотчас же кивнул головой.
— Я обслуживал этих двоих, месье. Но что касается «серьезных клиентов», то к ним это не относится. — Продолжая рассматривать моментальный снимок, он фыркнул: — Эти господа — совсем не то, на что рассчитывает «Таити». Но они были здесь четыре дня назад, и я их обслуживал.
— Четыре дня назад? Значит, во вторник?
— Во вторник, днем.
Парень вернул фотографии и уставился на клиента.
— Месье из полиции?
Сатурнин утвердительно кивнул.
— Комиссар Дакс. Первая подвижная бригада. Судебная полиция.
— Да… Теперь я вспоминаю, что видел фотографию в газетах, хотя я их читаю очень редко. Времени нет. Да я и не хочу вмешиваться в темные дела.
— Это правильно. И все же вам показалось, что те двое мужчин не желательные клиенты?
— Это рабочие, месье. Меня не удивляет, что месье комиссар разыскивает их. Тот, который разинул на фото пасть, мне кажется, итальянец. У него рабочие руки и от него пахло машинным маслом. Он выпил лучшее вино и взял большую сигару. Я решил, что он заставляет своего приятеля плясать под свою дудку.
— Да?
— Да, месье. Механик-итальянец заказывал дорогие вещи и сказал второму: «Я знаю, что вы хотите угостить меня, приятель». У него был очень хитрый вид, когда он произносил это, но в голосе было что-то угрожающее. Я почувствовал это… Мадам! Что вам угодно?
Парень замолчал и отправился обслуживать толстую женщину с ребенком. Она заказала пиво и сироп, и официант вошел в кафе.
Сатурнин закурил сигарету и вытянул ноги. Он нашел наблюдательного свидетеля. По какой-то причине оба клиента ему не понравились, и это усилило его наблюдательность. Нужно было выяснить, какую цену имеют его наблюдения.
Парень вернулся с заказом и, обслужив женщину с ребенком, подошел к Сатурнину.
— Да, месье, итальянец… я уверен, что он итальянец… ловкий малый. Всякие жульничества. Плутует в картах, а время от времени небольшой шантаж… Но месье его знает, нет?
— Да. А другой мужчина? Именно он интересует меня. Судя по фото, у него длинные волосы, очки и трость слепого?
— Да, но это притворство. Месье может мне поверить. Это один из тех слепых, которые отлично видят! Слишком даже хорошо видят, что может плохо окончиться.
Парень подмигнул, потом наморщил лоб.
— Он пытался прикинуться большим барином. Он сделал мне замечание, что я веду себя нескромно, разглядывая его, что я любопытен и нахален.
Лицо его стало красным, под цвет волос.
— Этот человек плохо воспитан, месье. Я любопытен! Боже мой! Если два подозрительных субъекта, один из которых в парике и темных очках, устраиваются за самым отдаленным столиком, касаются головами и о чем-то шепчутся, что должен делать уважающий себя человек? Разумеется, полюбопытствовать. Я даже ожидал, что они вынут ножи и затеют драку.
— Вы не слышали ни одного имени?
— Нет, месье. Когда я подходил к ним, они умолкали. Они были осторожны, особенно человек в очках с белой тростью.
— А вы уверены, что на нем был парик?
— Уверен, замечательный парик… но его сразу видно. Было тепло и он снял шляпу. Волосы были очень естественными. Но пробор! По пробору всегда можно узнать парик, не так ли?
— Это точно. А вы еще что-нибудь не заметили? Этот человек был высоким или небольшого роста? Ростом с меня?
Сатурнин на мгновение встал, и парень воскликнул:
— О нет, месье просто гигант. Нет, — продолжал он, — тот был среднего роста и скорее худощавый.
— Меньше ростом и тоньше итальянца?
— Да, месье. Мне кажется, что он не был ниже ростом, но тоньше его. В этом была между ними разница.
Сатурнин опорожнил стакан.
— Итак, вы не заметили никаких признаков того, что слепой не был слепым?
— Простите! Я еще заметил, что у него была татуировка.
— Да? Татуировка?.. Где? На запястье?
— На левой руке, месье, и довольно высоко. Когда он подносил сигарету ко рту или когда жестикулировал, обшлаг откидывался, и я видел татуировку. Тут-то он и выругал меня за любопытство.
— А что это была за татуировка?
— Красное и синее, как почти все татуировки. Я рассмотрел нечто вроде рисунка… возможно, это было сердце… и буква «Ж».
— Ж? Не М?
— Нет, месье. Я отчетливо видел, хотя рукав и мешал. Вероятно, женское имя на букву «Ж». Жюльетта, например.
— Может быть, мой друг. И этот тип был недоволен, что вы заметили татуировку?
— Боже мой! Вот тут-то он сразу же стал корчить из себя большого барина. Я дал ему выговориться. Он сказал, что пожалуется на меня патрону, чтобы меня выгнали и все в таком духе.
— И пожаловался?
Парень снова подмигнул.
— Нет, месье. Он скоро успокоился, и знаете почему? Из-за своего парика, очков, и трости слепого. Если бы он поговорил с патроном, мне тоже было бы что сказать. Я попросил бы его величество снять парик, а потом назвать свое имя и адрес… Нет, он не собирался предавать гласности наш разговор. И даже наоборот, он дал мне крупные чаевые… подонок!
