Иэн Рэнкин - Плоть и кровь
Он встал и пошел мимо бара, но остановился, вернулся, взял ее руку в свои.
— Я вам позвоню, — пообещал он, потом добавил: — Если хотите.
Он дождался ее кивка, повернулся и вышел. Она допила лимонад, выкурила еще сигарету, загасила окурок в пепельнице. У него были горячие руки, совсем не похожие на руки патологоанатома. Подошел бармен, выкинул содержимое ее пепельницы в ведро, протер стол.
— Опять, я смотрю, вышла на охоту, — тихо сказал он.
— Ты слишком много про меня знаешь, Даги.
— Я про всех много знаю, цыпочка, — сказал Даги, забирая оба стакана и унося их к стойке бара.
Несколько месяцев назад Ребус говорил со своим знакомым, неким Мэтью Вандерхайдом. Разговор шел о деле, которое, как выяснилось, имело отношение и к Большому Джеру Кафферти. Вандерхайд, тогда уже много лет как слепой и к тому же, если верить слухам, белый маг, случайно упомянул одну фракцию Шотландской национальной партии. Фракция называлась «Щит и меч» и действовала в конце 1950-х — начале 1960-х.
Но, как выяснилось в ходе телефонного разговора с Вандерхайдом, организация «Щит и меч» прекратила свое существование приблизительно в то же время, когда «Роллинг Стоунз» выпустили свой первый альбом. И в любом случае они никогда не пользовались аббревиатурой SaS.[61]
— Я практически уверен, — сказал Вандерхайд, и Ребус представил себе, как Вандерхайд сидит в своей затененной гостиной с задернутыми шторами, утопая в глубоком кресле, с трубкой беспроводного телефона в руке, — что в Штатах и сейчас есть такая организация — «Щит и меч» или даже «Шотландский щит и меч». Но я о них ничего не знаю. Не думаю, что они связаны с «Храмом Шотландского устава» — ассоциацией североамериканских франкмасонов, но тут я могу ошибаться.
Ребус старательно записывал все, что говорил Вандерхайд.
— Не можете, не можете, — пробормотал Ребус. — У вас не голова, а Британская энциклопедия.
В этом и состояла сложность общения с Вандерхайдом: он редко давал один ответ, и вы уходили от него окончательно сбитый с толку.
— Я могу где-нибудь прочесть о «Щите и мече»? — спросил Ребус.
— Вы имеете в виду разные подробности? Не знаю. Не думаю, чтобы они опустились до дешевой популяризации, разных там книжиц для слабовидящих или аудиобесед.
— Наверное, вы правы. Но ведь должно было остаться что-то — уставные бумаги, документы?..
— Может, какой местный историк и знает. Хотите, чтобы я провел небольшое расследование, инспектор?
— Я был бы вам очень благодарен, — сказал Ребус. — А Большой Джер Кафферти никак не был связан с этой компанией?
— Не думаю. А почему вы спрашиваете?
— Да так. Не берите в голову.
Он повесил трубку, пообещав заглянуть к Вандерхайду, потом почесал нос, не зная, кому принести эту информацию — Килпатрику или Лодердейлу. Его откомандировали в ОБОП, но расследование убийства возглавлял Лодердейл. Он спросил себя, защитит ли его Лодердейл от Килпатрика. Ответ: нет. Тогда он переставил имена. И ответ получился: да. Поэтому он повез то, что насобирал, Килпатрику.
Вскоре он был вынужден признать, что насобирал немного.
Килпатрик хотел, чтобы Смайли тоже присутствовал при разговоре. Иногда Ребус спрашивал себя, кто из этих двоих тут главный. Тем временем Кэлум Смайли, должно быть, вернулся к своей работе под прикрытием. Вероятно, попивал виски в «Делл».
— Итак, Джон, — сказал Килпатрик, — подведем итоги. У нас есть слово «Немо» и латинская фраза…
— Которой частенько пользуются националисты, — добавил Смайли. — По крайней мере, в ее шотландском переводе.
— И у нас есть щит на гербе. И все это наводит на мысль о группе «Щит и меч», созданной в начале шестидесятых. Вы думаете, они снова высунулись?
Перед мысленным взором Ребуса возникла пружина, неожиданно выпрыгнувшая из-под обшивки старого матраса. Он пожал плечами:
— Не знаю, сэр.
— И потом, этот ваш источник говорит об американском «Щите и мече».
— Сэр, я знаю только, что сокращение SaS должно что-то обозначать. Кэлум Смайли говорит о группе под названием «Щит», которая, возможно, действует на рынке оружия. Кроме того, на шотландском гербе изображен щит и фраза, начинающаяся со слова «Немо». Я знаю, это довольно слабые звенья, и тем не менее…
Килпатрик посмотрел на Смайли, и тот ответил ему взглядом, который говорил, что он на стороне Ребуса.
— Может быть, — сказал Смайли, подтверждая впечатление Ребуса, — мы могли бы попросить наших американских друзей навести справки. Работать будут они — мы тут ничего не теряем. А с их возможностями ответ нам они смогут дать через два-три дня. Как я уже сказал, мы ничего не теряем.
— Пожалуй. Что ж, тогда так и сделаем. — Килпатрик сложил ладони в молитвенном жесте. — Джон, мы даем этой версии ход.
— Кроме того, сэр, — сказал Ребус, понимая, что нарывается, — мы могли бы провести небольшое расследование и выяснить подробности о первоначальном «Щите и мече». Если это название снова всплыло, то не с бухты-барахты.
— Справедливое замечание, Джон. Я попрошу Блэквуда и Ормистона заняться этим.
Блэквуд и Ормистон будут ему за это безмерно благодарны — завалят Ребуса букетами и конфетами.
— Спасибо, сэр, — сказал Ребус.
11
Едва узнав о беспорядках, отец Лири пытался связаться с Ребусом, оставляя ему на Сент-Леонардс послание за посланием. И когда он наконец застал Ребуса на месте, тот смилостивился и взял трубку.
— Как видите, святой отец, мое вмешательство вышло боком, — бодрым тоном сказал он.
— Значит, тако желает Господь. — Во всяком случае, Ребус «тако» услышал, решив поначалу, что Лири зачем-то приплел блюдо мексиканской кухни.
Ребус последовал примеру святого отца и отделался общей фразой:
— Иного я от вас и не ждал.
Он смотрел на Шивон Кларк. Она приближалась к нему, подняв кверху большие пальцы и улыбаясь во весь рот.
— Извините, святой отец, дела. Помолитесь за меня.
— Разве я всегда этого не делаю?
Ребус повесил трубку.
— Ну, что у тебя?
— Кафферти, — сказала она, кидая папку ему на стол. — Зарыто было глубоко, еле откопала.
Она вытащила листок бумаги и протянула Ребусу. Тот быстро прочел.
Конечно зарыто, потому что это было только подозрение, одно из сотен за время бандитской карьеры Кафферти, которые полиции не удалось доказать.
— Отмывание грязных денег.
— Для Ольстерских добровольческих сил.
Кафферти в свое время вступил в нечестивый союз с одним головорезом из Глазго — Джинки Джонсоном, они на пару и отмывали деньги для ОДС. Потом Джонсон исчез. Ходили слухи, что он либо сбежал, прихватив с собой денежки ОДС, либо присваивал себе понемногу, а ОДС, разобравшись, покончили с ним. В любом случае Кафферти с этой деятельностью завязал.
— И что вы думаете? — спросила Кларк.
— Это свидетельствует о связи Кафферти с протестантскими вооруженными формированиями.
— А если они сочли, что он знал о проделках Джонсона, то большой любви к нему не питали.
Но у Ребуса были сомнения касательно сроков.
— Не стали бы они десять лет ждать, чтобы отомстить. И опять же, Кафферти известно, что означает «SaS». Он слышал об этом.
— Новая террористическая группа?
— Да, я так думаю. Определенно. И они действуют здесь, в Эдинбурге. — Он посмотрел на Кларк. — И если мы не будем чрезвычайно осмотрительны, то люди Кафферти найдут их первыми. — И он улыбнулся.
— Вас это, похоже, не очень беспокоит.
— Меня все это так волнует, что я, пожалуй, поставлю тебе стаканчик.
— Идет, — сказала Шивон Кларк.
Он ехал домой, ощущая запах сигарет и выпивки на своей одежде — новый пороховой заряд для Пейшенс. Черт, нужно еще не забыть вернуть в прокат видеокассеты. Сама она ни за что этого не сделает. Придется доплачивать за просрочку, а он даже не посмотрел фильмы.
Чтобы оттянуть неизбежное, он остановился у паба. Паб оказался немногим меньше, чем «Оксфорд-бар», но «Окс» при этом был уютен. И самое главное, там царила праздничная атмосфера или по меньшей мере веселый треп. И там всегда можно было заказать четвертушку пинты. Он выпил пива, доехал до дома Пейшенс и припарковался на своем обычном месте около спортивного «мерседеса». На Куинсферри-роуд кто-то пытался петь «Завяжи желтую ленту».[62] Оранжевое уличное освещение выхватывало из сумерек верхушки зданий, ощетинившиеся трубами каминных дымоходов. В теплом воздухе висел слабый запах пивоварен.
— Ребус?
Темнота еще не сгустилась. На другой стороне улицы Ребус увидел человека. Теперь тот приближался, держа руки глубоко в карманах куртки. Ребус напрягся. Человек заметил это и вытащил руки из карманов, показывая, что у него нет оружия.
— На пару слов, — сказал человек.
