Андрей Кивинов - Мыс Доброй Надежды
Сутулый Шакил, обряженный в одеяние из львиных шкур, с грозной и медлительной величественностью направился к приехавшим гостям, поднимая дорожную пыль босыми пятками. Его хищное лицо, которое казалось вырезанным из цельного куска черного дерева, не предвещало ничего хорошего для Петрухи. Шакила сопровождали несколько мощных накачанных парней с равнодушными лицами. Они были вооружены самыми популярными в мире автоматами Калашникова. Парни держали их стволами вверх. В позах явно чувствовалось тлетворное влияние голливудского кинематографа.
— Понты дешевые, — сквозь зубы процедил Петруха. Он решил брать быка за рога.
— Петя, а они нас не съедят? — шепотом спросил Рогов.
— В Трансваале нет людоедов, — успокоил его Нгубиев. — Поджарить могут, а жрать — нет. Не будут.
Шакил приблизился и надменно поздоровался с Петрухой. Вождь баквена отплатил ему той же монетой.
— Шакил, это беспредел, — без предисловий объявил Нгубиев, переходя на инглиш. — Так дела не делаются. У вас же с дедом договор был.
— Твой дед и отец были настоящими воинами, а ты…
Шакил гневно завращал белками глаз, пытаясь подобрать подходящую формулировку, но Петруха прервал его:
— Только без оскорблений! — Он приподнял свой жезл.
Опера не поняли из разговора ничего, однако заметили, что после слов Петрухи накачанные парни с автоматами заметно напряглись.
— Ты даже не знаешь своего языка, — продолжал обвинительную речь Шакил.
— К твоим годам выучу, — нагло парировал наезд Нгубиев. — Москва не сразу строилась…
— На что идут твои деньги? — не слушал возражений оппонента обозленный Шакил. — Дома, машины, виски… Видел бы это твой дед!
— Я знаю, кто напевает тебе эти песни, — насупился Нгубиев. — Мой индуин настучал?
— Люди говорят.
— А у тебя самого счет в банке, — нанес ответный удар Петруха.
— Врешь! — закричал Шакил, потрясая своим жезлом, украшенным золотой головой слона. — Я трачу деньги на медицину, школы строю, адвокатов нанимаю!
— А у меня шаман лечит! Бесплатно! И лучше всяких врачей!
— Похоже, грузит он его по полной, — прошептал Вася Игорю. — Как бы не переборщил, а то попадем под раздачу.
Плахов кивнул в ответ. Шакил внимательно посмотрел на сопровождающих вождя баквена. Кто это такие, он не знал, и они ему явно не нравились.
— Ты два года обряд посвящения в мужчин не проводил! — продолжал бушевать Шакил. — Это позор для баквена! Будешь получать половину! Я все сказал!
Петруха поднял посох и с силой ударил им по земле. Все вокруг притихли, и питерские представители поняли, что произошло нечто серьезное. Шакил в недоумении уставился на дерзкого вождя баквена, а стволы автоматов телохранителей стали медленно опускаться вниз — по направлению к визитерам.
— Шакил, кончай меня грузить! — проорал Петруха по-русски и повторил то же самое на инглиш.
Повисла долгая пауза.
— Ты мне угрожаешь? — прошипел Шакил.
— Ты знаешь, кто эти люди? — Нгубиев показал на Рогова и Плахова, с делано равнодушными лицами стоящих у него за спиной.
Шакилу очень хотелось это узнать. Он молча таращился на белых.
— Они из русской мафии, — заявил Петруха. — Ко мне прилетели.
Услышав это, охранники синхронно опустили стволы автоматов и направили их на русских мафиози. Шакил жестом остановил их.
— Игорь, дай удостоверение. — Нгубиев повернулся к Плахову.
— Ты чего гонишь, Петя? Чего они так напряглись?
— Потом объясню. — Нгубиев повторил свою просьбу. Игорь выудил из кармана рубашки красную книжицу и передал Петрухе.
Петруха раскрыл удостоверение и поднес его к лицу Шакила.
— Они там в полиции служат. Для прикрытия. И у меня с ними договор. Теперь понял? — грозно объявил Петруха и добавил по-русски: — Старый бабуин.
— Ты там не очень заливай, — сказал Нгубиеву догадливый Вася.
— И ксиву верни, — добавил Плахов.
Петруха повернулся к ним, подмигнул, а потом, придав лицу жуткое выражение, посмотрел на Шакила.
— У них в Мозамбике десять вертолетов команды ждут, — «перевел» Петруха слова оперов. — Говорят, в случае чего здесь все сожгут.
С Шакила сразу же сошла вся спесь. Некоторое время он растерянно пялился то на Нгубиева, то на его спутников, а потом вежливо пригласил их в свое жилище. Парни с автоматами, поигрывая мышцами, проводили их недовольными взглядами. Пострелять сегодня у них так и не получилось, хотя очень хотелось. Но против вертолетов не попрешь.
Пораскинув военными мозгами и заклеив пластырем следы своего поражения, Рыбаков решил продолжить поиск автора письма. Последнее послание было написано на открытке с видом отеля. Андрей Борисович видел такие в небольшой сувенирной лавочке, стоящей как раз напротив стойки администратора.
Молодая чернокожая продавщица, одетая в традиционный африканский наряд, любезно улыбалась клиенту.
— Пожалуйста, вспомните, кто вчера купил эту открытку? — Рыбаков достал из кармана таинственное послание и продемонстрировал его девушке.
— Ну что вы, — растерялась продавщица, — у нас столько клиентов…
— Очень вас прошу, — ласково улыбнулся Рыбаков. — Человек мне сюрприз сделал. Хочу его отблагодарить.
Продавщица задумчиво посмотрела на открытку, затем на Рыбакова.
— Возможно, что тот, кто покупал ее, был русским, — добавил Андрей Борисович.
— Ах да, — вспомнила продавщица и снова заулыбалась. — Был один такой, объяснялся жестами…
— Как он выглядел?
— Плотный шатен лет сорока, — ответила девушка, еще немного подумала и добавила: — Высокий.
— А во что он был одет?
— В шорты и серую футболку. На ней еще была какая-то надпись… Да, вспомнила: на ней было написано «BOSS».
— Большое спасибо, — поблагодарил девушку Рыбаков. В благодарность он оставил на витрине коричневую купюру со слоном — двадцать рэндов.
Рыбаков вышел из отеля и направился к бассейну, где его ждал Войцеховский. По дороге он вспоминал, где же видел человека в серой футболке с надписью «BOSS».
А в доме Шакила продолжалась межплеменная разборка. Правда, она уже приняла более теплый и сердечный характер: хозяин усадил гостей на циновки, симпатичные прислужницы принесли чай и фрукты.
— Шакил, я не хочу войны, — примирительно провозгласил Нгубиев. — Нашим народам нечего делить, и война принесет только лишние расходы…
— Это мудро, — согласился Шакил, делая маленький глоток душистого чая.
— На твою долю я не претендую, — продолжал лечить вождя сохо Петруха. — Давай решать все полюбовно.
— Я согласен. — Шакил натянуто улыбнулся русским «мафиози», расслабленно попивавшим чаек.
— Ты возвращаешь мне деньги, — подвел итоги переговоров Нгубиев, — а я покупаю одноразовые шприцы, посвящаю своих парней в воины, отдаю сестру в институт и начинаю учить язык предков. Нормально?
— Дед бы тебя похвалил, — степенно кивнул Шакил. — Со временем ты станешь знаменитым вождем, Питер Нгуби.
— Чего он сказал? — осторожно спросил Вася.
— Говорит, старый хрыч, что я крутой, — похвастался Нгубиев. — Вот пройдоха.
— Значит, все развели? — задал вопрос Игорь.
— Все пучком, мужики, — улыбнулся Нгубиев. — С меня поляна.
— Что они сказали? — Шакил внимательно посмотрел на Нгубиева.
— Они рады, что им довелось познакомиться с великим человеком, — «перевел» Петруха слова оперов. — Они благодарны тебе за теплый прием.
Шакил величественно поклонился Васе и Игорю. Они ответили тем же. Мир между племенами сохо и баквена был на время восстановлен.
Войцеховский сидел на топчане возле бассейна и, низко опустив на лоб шляпу, внимательно изучал какую-то книгу по геологии.
— Вы не видели здесь мужчину в серой футболке с надписью «BOSS»? — тихо спросил Рыбаков профессора, подойдя к нему.
Войцеховский оторвался от чтения.
— Что? — рассеянно переспросил он, и Рыбаков повторил свой вопрос.
— Если честно, я не обращал внимания. Здесь так много людей, извините…
— Хорошо, — кивнул Андрей Борисович. — Но если вы вдруг заметите такого, скажите мне.
— Договорились. — Войцеховский вновь уткнулся в книгу.
— Чем вы так увлеклись? — поинтересовался Рыбаков.
— Последняя книга профессора Томпсона. Его теория о происхождении кимберлитов.
— И как? — Рыбаков стал раздеваться. — С вашей совпадает?
— Весьма сомнительная, — скептически заметил Войцеховский. — Да-с… Весьма.
Когда Рыбаков остался в одних плавках и собрался уже прыгнуть в бассейн, мимо них лениво прошел коренастый мужчина в серой футболке. На плече у него висело махровое полотенце, ноги в резиновых шлепанцах бодро хлюпали по керамической плитке. Мужчина, по-видимому, находился в хорошем настроении — он весело насвистывал какой-то мотивчик.
