Виктор Пронин - Фотография с прицелом (сборник)
– Ты настаиваешь?
– Я требую, – железным голосом, которого Пафнутьев еще никогда не слышал из уст Худолея, произнес его помощник.
Не говоря больше ни слова, Пафнутьев поднялся и углубился в кусты. Он вернулся минут через пять, так же молча, как и Худолей, сел за стол и выпил до дна свою кружку.
– Получилось? – легким голосом спросил его Шаланда.
– Началось, – мертвым голосом ответил Пафнутьев.
– Что началось?! Скажите мне уже наконец-то!
– То, чего мы, Жора, все ждали.
– А чего мы все ждали? Манны небесной? Пряников на подоконнике?
– Сходи в кустики, Жора. Не тяни время. Прошу тебя.
Шаланда пробыл в кустиках дольше других. Как и Пафнутьев с Худолеем, он молча сел за стол, выпил до дна свое пиво и показал на пустые кружки. Дескать, надо бы наполнить.
Худолею не надо было повторять дважды. Через две-три минуты полные кружки стояли на круглом столике.
– Надо бы вызвать группу, – проговорил Пафнутьев.
– Уже, – ответил Шаланда. – Будут здесь через пять минут. Ты знаешь этого?.. – Шаланда ткнул большим пальцем за спину, в сторону кустарника.
– Да, – ответил Пафнутьев. – Это один из трех. Зайцев. Пилот. Я пообещал ему, что он еще увидит в полете и синее небо, и белые облака.
– А он?
– Разрыдался.
– Живая, значит, тварь была.
– Он один не убивал. Но участвовал.
– Но участвовал, – сказал Шаланда так, будто вбивал гвоздь в бревно. – Молчал все десять лет. Вот теперь и получил. По заслугам.
– Согласен, – сказал Пафнутьев. – И все же он не убивал.
– А пуговка в кулачке у девочки?.. С его курточки?
– Да.
– Ну так и получай сполна, сучий потрох! – жестко произнес Шаланда. – А вот и мои ребята подъехали. Сейчас начнется работа.
Машина с включенными фарами протиснулась между столиками, Шаланда показал водителю, как удобнее обогнуть кустарник, приблизиться и осветить фарами повешенного человека. Он едва-едва не доставал ногами до травы. Возникало такое впечатление, что между деревьями бродит, слегка покачиваясь, хорошо так поддавший мужичонка. Но на самом деле в петле уже несколько часов болталось мертвое тело.
Утром на скамейке у своего кабинета Пафнутьев увидел двух посетителей, поджидавших его. Он не столько узнал их, сколько догадался, что это Мастаков и Ющенко. Они, конечно, уже знали о том, что накануне случилось с Зайцевым, и теперь, скорее всего, пребывали в полной растерянности.
– Здравствуйте, Павел Николаевич, – почти одновременно произнесли убивцы, поднимаясь со скамейки.
– Вы ко мне? Заходите. Присаживайтесь.
– Вот пришли…
– И правильно сделали. Маленько опоздали. Но еще не все потеряно, как мне кажется.
– Это в каком смысле?
– Как это в каком? В самом очевидном. Не всех пока повесили, еще кое-кто жив остался. Это я вас имею в виду. Похоже, поторопились вы на свободу выйти. Я вот увидел вас на скамейке, и первая мысль была вот о чем: не пришли ли вы обратно в камеру проситься?
– А что? – спросил Мастаков. – Пора?
– Решайте, ребята. Вам виднее.
– Как нам дальше жить, Павел Николаевич?
– Это вы у меня спрашиваете?
– А у кого же еще? Больше не у кого. Мы вот с вами несколько месяцев общались, пока шло следствие. Вы честно делали свою работу, попугивали нас время от времени крайними сроками. Но это, как я понимаю, для пользы дела. Так вот и приволоклись мы к вам с простеньким вопросом. Как нам дальше жить? Ведь приберут нас по одному. Похоже, тут грамотные ребята сколотились в кучку. Нам с ними не справиться. Мы-то на виду, а они – невидимки.
– Ну что ж, спасибо, как говорится, за доверие. Но ведь вы уже взрослые ребята, вам не по семнадцать-восемнадцать, как было десять лет назад. Разбегаться вам надо. Причем грамотно. Чтоб даже из родни никто не знал, что вы, к примеру, на Камчатке, на Сахалине, на Курилах. Я не предлагаю вам ни первое, ни второе, ни третье место, просто показываю, насколько надежно вы должны исчезнуть.
– Другого выхода нет?
– Может быть, он и есть, но мне неизвестен. Один из вас дальнобойщик, второй обосновался в Запорожье. Не спасет ни то, ни другое. Вот я бы лично, к примеру, нашел бы вас обоих в течение одного дня. Ребята, которых вы назвали невидимками, не столь опытные, как я. Им понадобится неделя на каждого. Сами понимаете, это не спасение. Как в песне поется. Уже изготовлены пули и мимо, похоже, не пролетят.
– Это вы к примеру, или пули действительно изготовлены? – первый раз подал голос Ющенко.
– Могу уточнить. Не пули, а кабанья картечь.
– Так вы их знаете?! – почти обрадованно воскликнул Ющенко.
– Нет, я их не знаю.
– Честно?
– Да, ребята. Честно. Не сомневайтесь.
– Так у них точно кабанья картечь?
– Точно.
– Значит, не промахнутся?
– Исключено. Стреляют в живот, который вместе со всеми органами превращается в фарш.
– Значит, бежать? – который раз повторил Мастаков.
– Лучше сегодня до обеда, чем завтра после такового.
– А вот интересно, Павел Николаевич, как бы вы это проделали чисто технически? Можете поделиться?
– Могу. Выйдя из этого здания, я остановил бы первую попавшуюся машину и отъехал на расстояние, которое мог бы оплатить, не вызывая особых подозрений у водителя. А потом повторил бы эту операцию еще раз и еще.
– Настолько они опасны?!
– А вы этого еще не почувствовали? Сколько вам еще нужно трупов, чтобы вы это поняли? Вот вы не обратили внимания на одну маленькую подробность. Первое, что я сделал, войдя в кабинет, – это закрыл дверь. На два оборота ключа. Потом задернул шторы и только после этого предложил вам сесть.
– Это что же получается?.. – растерянно проговорил Ющенко.
– Удачи вам, ребята, – усмехнулся на прощание Пафнутьев. – Десять лет назад вам крупно повезло. Как говорится, пронесло. Но так будет не всегда. Скорее всего, ничего подобного не случится уже никогда.
Вечером того же дня Пафнутьеву неожиданно позвонил Шаланда и предложил срочно, прямо-таки вот в эту же секунду покинуть свой кабинет и сесть в машину, поджидавшую его.
– Жора, так мы вроде не договаривались…
– Вот в машине и договоримся.
– Может, и Худолея прихватим?
– Перебьется.
– Жора, у меня такое чувство, будто что-то случилось.
– Да, случилось.
– Я даже боюсь предположить…
– Не бойся. Не ошибешься.
– Боже, – простонал Пафнутьев. – Неужели опять?
– Запирай кабинет и бегом по лестнице вниз.
– Неужели это когда-нибудь кончится?
– Не переживай. Кончится очень скоро. Один остался.
– Жора, мне страшно, – проговорил Пафнутьев, уже стоя на крыльце. – Как дальше жить?
– Не бойся. Я с тобой. Я не брошу тебя на произвол судьбы.
– Не бросай, Жора. Прошу тебя. – Эти слова Пафнутьев произнес, уже сидя в машине рядом с Шаландой. – Осталась одна надежда. На тебя, Жора.
Шаланда слушал сейчас эти вроде бы не совсем серьезные слова и вполне мог бы подумать, что Пафнутьев куражится. Но полковник изредка, на ходу поглядывал на своего пассажира и каждый раз убеждался в одном и том же. Пафнутьев не шутит, он действительно сбит с толку, пребывает почти в ужасе от своей догадки.
Наконец, немного успокоив себя собственными причитаниями, Пафнутьев решился задать вопрос:
– Жора, ты это, не тяни душу. Кто на этот раз?
– Мастаков.
– Что с ним?
– Голова проломлена. Похоже, молотком.
– Он жив?
– Нет.
– Так. Значит, не прислушался он к моему совету.
– А что ты ему посоветовал?
– Не заходя домой, прыгать в первую попавшуюся машину и мчаться в любом направлении, пока не кончатся деньги.
– Очень хороший совет. В его положении я бы обязательно им воспользовался.
– Куда мы едем?
– К оврагу, Паша. Опять к тому самому месту, где девичьи скелетики нашли. Видишь, что получается. Убийцу все-таки тянет на место преступления. Он дома уже и вещички собрал, но не мог уехать из города, не побывав в этом кошмарном овраге. Ладно, Паша. Разберемся. Приехали. Мои ребята уже давно здесь.
– Мне-то чего раньше не позвонил?
– Я и сам не знал, что к чему. А когда картинка открылась, сразу к тебе подался. И вот ты уже на месте преступления. Так что на меня бочку не кати, я хорошо себя веду в таких случаях.
– Виноват. Прости великодушно. – Пафнутьев похлопал Шаланду по плечу.
– Бог простит, – с усмешкой проговорил тот. – Значит, так, Паша. Докладываю обстановку. Вот овраг. Вниз протоптана тропинка. По ней редко кто ходит. Чуть дальше проложена асфальтированная дорожка. По ней-то люди в основном и спускаются к берегу. Мастаков облюбовал тропинку. Здесь и людей почти нет, и на травке можно присесть, и пивка пригубить. Он пришел сюда с бутылкой, но так и не успел ее выпить. Возле него она и валялась.
– А тело Мастакова где?
– Мои ребята уже в анатомичку его доставили. Можешь заглянуть, там тебе кое-что расскажут. А картинка вырисовывается такая. Мастаков пришел сюда один. Выбрал местечко и расположился. Тропинка проходила за его спиной, так что незаметно подойти к нему было не трудно.
