Александр Ковалевский - Дело о черной вдове. Записки следователя (сборник)
– А я тебе говорю, отведи его в дежурку! – увещевал полковник Пунцов подполковника Сокольского.
– Я, по-моему, вам русским языком уже сказал: никого никуда не поведу, и вообще выйдите из кабинета и не мешайте работать, – спокойным голосом отвечал Сокольский.
– Что-о?! – взревел Пунцов. – Да как ты смеешь, подполковник, так разговаривать со старшим по званию!
– Не ори, полковник, ты мне не начальник, – отрезал Сокольский.
– Ты что, не понял, подполковник? Прокурор города приказал немедленно отпустить задержанного!
– За это не переживай. Прокурора я уведомлю о задержании Тишкова по подозрению в ограблении банка в установленные законом сроки. А тебя я по-человечески прошу: не мешай работать. Или мне начальнику Управления нужно звонить, чтобы он тебе более популярно все объяснил?
Полковнику Пунцову, лично убедившемуся, что начальник УУР ему не по зубам, ничего не оставалось, как ретироваться. Как только он покинул этаж розыска, Зоя заглянула к Сокольскому.
– Ну ты его и отшил! Он мне тоже, конечно, не начальник, но я бы так не смогла, – призналась она. – Сережа, только я тебя прошу, ты хоть с прокурором будь немного повежливее. С тебя-то как с гуся вода, а на мне он отыграется.
– Не беспокойся. С ним у тебя не будет никаких проблем. А за то, что мы с тобой задержали этого клоуна, – кивнул он на вжавшего голову в плечи охранника, – прокурор должен будет тебе премию выписать.
– А что, преступление уже раскрыто?
– А как же! Пока ты с прокурором сражалась, а я с этим гопником вел задушевные разговоры, мои опера прошлись по его связям. Далеко ходить не пришлось – у него, оказывается, еще младший братец имеется. Недавно только из армии вернулся. Когда опера приехали к нему домой, свет в его квартире горел, значит, дома кто-то есть. Позвонили в дверь, на звонок никто им не открыл. Опера ломиться в квартиру не стали, один остался у двери, а остальные заняли позицию под окнами – второй этаж все-таки, если клиент вздумает бежать, то только через окно. Так и случилось. Младший братец этого гопника сначала выбросил из окна спортивную сумку, набитую деньгами, а потом спрыгнул сам, но неудачно – сломал ногу, так что операм даже бегать за ним не пришлось. Деньги в сумке оказались в банковской упаковке того же банка, что эти придурки сегодня ограбили. Вот, в принципе, и вся криминальная история. А подробности тебе наш герой сейчас под протокол все расскажет. Так, Гена? – обратился он к поникшему охраннику.
– Явку с повинной примете? – спросил тот.
– Валяй, – махнул рукой Сокольский.
Пока Тишков-старший корпел над чистосердечным признанием, городские опера доставили в дежурную часть его младшего брата. Прокурор с начальником райотдела, решившие пропустить по сто грамм за «начальника угро Сокольского», которого Щепкин грозился если не посадить, то хотя бы снять с должности, чуть не подавились водкой, когда дежурный им сообщил, что задержан еще один Тишков, причем опера городского угрозыска доставили его со сломанной ногой.
– Да что ж они творят, эти розыскники?! – задохнулся от возмущения Щепкин.
– А что вы хотите от этих «орлов» Сокольского? Какой у них начальник, такие и подчиненные – беспредельщики, – бросил Пунцов еще один камень в огород Сокольского.
– Ничего, он у меня теперь за все ответит! Прокурора, понимаешь ли, он ни в грош не ставит! – не на шутку разошелся Щепкин, и оба, горя праведным гневом против дерзкого нарушителя законности Сокольского, рванули в дежурную часть, где их ждало небольшое разочарование: Тишков-младший к их прибытию уже заканчивал сочинять свое чистосердечное признание.
Прокурор, ознакомившись с его признанием в ограблении банка и убийстве кассирши, которые он совершил вместе со своим старшим братом Геннадием Тишковым, только развел руками. Обвинить Сокольского и Василевскую в том, что они незаконно задержали охранника банка, теперь, по понятным причинам, уже нельзя. Наоборот, для Щепкина стало приятным сюрпризом, что не успел он вступить в должность прокурора города, как под его чутким руководством городская прокуратура сумела раскрыть ограбление банка фактически по горячим следам. Щепкин лично проследил, чтобы в сводке отметили его руководящую роль в этом раскрытии, после чего начальник райотдела Пунцов пригласил его к себе в кабинет отметить столь удачно закончившийся день.
Для Василевской с Сокольским рабочий день, однако, еще не закончился. Зоя провела допрос обоих братьев сначала по отдельности, потом устроила между ними очную ставку, на которой были расставлены все точки над «i».
Тишков-старший, устроившийся охранником в банк, два месяца изучал банковские помещения, сигнализацию всех черных входов и выходов. Он рассчитал лучшее время для ограбления – в субботу, когда в отделении работала всего лишь одна кассирша, которую при ограблении он не собирался оставлять в живых, поскольку она могла его опознать даже в маске. Сам он провернуть такую операцию не мог, поэтому взял на дело своего младшего брата, недавно вернувшегося из армии и остро нуждавшегося в деньгах.
Ограбление прошло точно по разработанному плану, только вот со скотчем они немного не рассчитали. Вдвоем они закатывали в скотч кассиршу, на которую и израсходовали почти весь рулон, хотя по идее налетчики должны были бы связать охранника сильнее, чем женщину, не способную оказать им какое-либо сопротивление. На очной ставке оба сожалели, что не догадались взять с собой два рулона скотча, чтобы хватило и на Тишкова-старшего. Если бы Тишков-младший так же упаковал своего старшего брата, как кассиршу, оставив, естественно, ему щелку, чтобы тот мог дышать, то никто бы не заподозрил их в инсценировке.
Василевская же с Сокольским лишний раз убедились в том, что даже при идеально подготовленном преступлении предусмотреть абсолютно все преступники не могут и прокалываются обычно на мелочах. Для наших горе-героев такой мелочью стали какие-то метры скотча.
Закрепив их показания на допросах, Зоя с чистой совестью вынесла постановление об их аресте по обвинению в убийстве кассира и ограблении банка, а изъятую у Тишкова-младшего спортивную сумку с банковскими деньгами, как главный вещдок, приобщила к делу. И только когда братьев-разбойников увезли в СИЗО, Зоя с Сергеем позволили себе расслабиться и приняли приглашение начальника районного угрозыска майора Ищенко отметить раскрытие «ограбления века». Краснооктябрьский райотдел был для Сокольского с Василевской почти родным. Лет десять назад они вместе здесь работали, а Ищенко они помнили еще молодым опером. Их тоже многие розыскники знали еще по совместной работе в райотделе, так что на вечер воспоминаний подтянулись все свои.
Ищенко расставил на столе одноразовые стаканчики, Зоя, как единственная дама в их мужском коллективе, взяла на себя сервировку стола, соорудив из того, что принесли из своих запасов розыскники, вполне приличные бутерброды. Когда все наконец расселись, Ищенко выставил на стол традиционную бутылку водки, а специально для Зои районные опера где-то разжились бутылкой ее любимого мартини. Не успел он разлить по стаканчикам водку, а Зое – вино и открыть рот, чтобы произнести первый тост, как дверь в его кабинет резко распахнулась и на пороге возник прокурор города собственной персоной.
– Зоя Юрьевна, а вы что делаете в этой веселой, как я понял, компании? – окинув недоброжелательным взглядом всю честную компанию, строго спросил он.
Зоя от растерянности не нашлась что ответить, но чисто рефлекторно успела спрятать свой стаканчик с вином под стол. В том, что розыскники устроили в райотделе пьянку, ничего из ряда вон выходящего не было, и неожиданное появление прокурора оперов не очень-то смутило, но бутылки со стола они все же убрали. А вот ее присутствие на этом застолье как представителя органа, надзирающего за милицией, было, мягко говоря, не совсем уместным, во всяком случае с точки зрения застывшего на пороге прокурора, но у него все же хватило такта удержаться от замечания в присутствии оперативников.
– Я, собственно, чего зашел. Я в прокуратуру сейчас еду, могу вас подвезти, – предложил он.
– Спасибо, Василий Петрович, не нужно. На сегодня я все следственные действия закончила, так что мой рабочий день уже закончился. И прошел он, как вы знаете, весьма плодотворно, – сочла нужным напомнить она.
– Да, следователь вы действительно неплохой, – вынужден был признать он. – Вас можно на минутку?
– Да, конечно. Сейчас выйду, – сказала она, но не смогла встать, поскольку ее рука зависла под столом с полным стаканом вина.
Прокурор же терпеливо ждал, когда она выйдет из-за стола. Ситуация была дурацкой. Не могла же она сказать прокурору, чтобы тот ожидал ее за дверью. Затянувшаяся немая пауза становилась невыносимой, и тут положение спас, как он думал, хозяин кабинета.
