KnigaRead.com/

Фридрих Незнанский - Страшный зверь

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Фридрих Незнанский, "Страшный зверь" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Ну, что ты, Валюшенька, милая, хорошая, потерпи еще немного. Я тебя понимаю, и сам едва сдерживаюсь, но потерпи… так надо… Ты — прекрасная, замечательная, нежная, страстная, горячая, чудная, сумасшедшая… красавица моя… — продолжал с торопливым придыханием заклинать он, и чувствовал, что у него, кажется, получалось. Валя буквально таяла в его сильных руках.

Наконец, отпустил ее щеки, ласково погладил обеими ладонями, и она закивала, глядя на него мокрыми, виноватыми глазами.

— Прости, — сказала шепотом, — я действительно чуть с ума не сошла… Это невозможно больше терпеть… Я понимаю… Да, в самом деле, — она оглянулась и с горькой усмешкой, совсем «трезвым» голосом выдохнула: — Сумасшедшая… не здесь же, конечно…

— Вот и умница, — с ласковой улыбкой сказал он и, потянувшись к ней, нежно поцеловал губы, она же лишь чуть заметно шевельнула ими. «Кажется, удалось», — решил он, пряча свои глаза, чтобы она не увидела, о чем он подумал. Как там у чекистов? «Они не должны знать, что мы знаем о том, что они знают…» Вот-вот, о том самом…

Турецкий поднял с пола бумаги и сунул их себе за пазуху, — на всякий случай. Потом поднялся и помог подняться Вале. Она быстро пришла в себя, даже спокойно навесила в петли большой замок и закрыла его. Турецкий снова внимательно огляделся, подхватил Валю, и они быстрыми шагами прошли к подъезду. Там тоже никого не было. Ну, как говорится, дай бог!

Дома Александр Борисович устроился на кухне, у окна, выходившего во двор, чтобы увидеть, если кто-нибудь появится и станет совершать «шпионские» пассы. Света он не зажигал, чтобы не привлекать к квартире постороннего внимания. «Они» ж знают, на каком этаже…

Валя ушла в дальнюю комнату и прилегла на кровать. Ксения Александровна перешла к ней, и они там о чем-то негромко разговаривали, Турецкий не прислушивался. Он хотел как можно быстрее пролистать материалы, понять, что в них главное, придумать место для своего «схрона» и смыться отсюда раньше, чем мать выйдет из комнаты дочери. Уж если Валя решилась признаться ему, да так страстно, то от своей цели она не отступит. В конце концов, будь, что будет, — долой ханжество! — но только не сейчас, не теперь… Это сильно осложнило бы работу, — нашел он оправдание для себя.

А Валю-то он отлично понимал. Вот тут в первый раз и вспомнил об Альке, которая могла бы выручить в данной ситуации, но после этого наверняка создала бы уже свою собственную, уже куда более опасную. А, кроме того, за таким неохраняемым объектом, как ни наблюдай, все равно не уследишь. Другими словами, или уголовным делом заниматься, или… в принципе, понятно, чем.

Мелькнула-таки идея. Турецкий быстренько «обмозговал» ее и решил, что пора «отчаливать» в свою гостиницу, а по дороге… Он прислушался, отодвинул бумаги и вышел из кухни в коридор. Говорили явно о нем.

— Мама, ты ничего не понимаешь, — страдальческим тоном негромко повторяла Валя, а ей в ответ бубнила Ксения Александровна:

— Ну, дочка, как ты сама не понимаешь, у тебя же ничего не получится, кроме очередных огорчений… Надо же сперва хорошо подумать, прежде чем предпринимать какие-то шаги. Папа на твоем месте…

— Мама, мне наплевать, я не могу, пусть хоть час, но мой! — почти выкрикнула Валя и добавила свистящим шепотом: — Я же чувствую его, пойми… Ты не представляешь, как чувствую!.. И не хочу я слышать ни о каких условностях, пойми меня!..

«М-да, — подвел итог услышанному Александр Борисович, — тяжелая ситуация… А Валька здесь, что ли, собирается предпринять новую атаку? Так ведь и действительно не устоишь… Мама — сейчас единственное спасение… Нет, надо срочно отваливать в гостиницу… Отваливать от Вали, — неплохо сформулировано, — он хмыкнул. А затем постучал в филенку двери и сунул голову в комнату:

— К вам можно на минутку? — деловым тоном, не допускающим двоякого толкования, спросил он.

— Да-да, конечно, — мать торопливо поднялась с кровати, на которой сидела возле лежащей навзничь дочери, и с явной неприязнью опустила глаза.

— Дорогие дамы, — с легкой шутливостью произнес он, пряча, однако, глаза, — требуется ваша срочная помощь… Валюша, а ты уж не простудилась ли там, в гараже? — спросил с откровенным беспокойством. — Может, тебе лучше забраться под одеяло и чего-нибудь горяченького выпить? И ноги растереть бы спиртом. Или водкой. Хорошенько, докрасна.

— Нет, нет, — Валя села и легко скинула ноги с кровати.

И у Турецкого при виде ее обнаженных выше колен, сильных и напряженных ног, словно нарочно обращенных к нему, будто что-то оборвалось в животе. Вполне понятное волнение, чай тоже не железный, к тому же и сам только что хорошо постарался, чтобы утихомирить Валин стихийный взрыв, — до сих пор на губах вкус ее помады и аромат духов, надо же!.. И он замер на миг, неотрывно глядя на эти совершенно «обалденные» ноги, тут же вспомнил Катю и покачал головой: та, конечно, очень хороша, но до Вали ей все же далеко. А когда опомнился и воровато поднял глаза, понял, что Валя успела зафиксировать его взгляд. Даже, кажется, едва заметно усмехнулась. Вот уж, воистину, валькирия-победительница!.. Но как хороша, зараза!..

— Мне бы вот, что нужно узнать, дорогие мои, — поморгав глазами, словно от яркого света, сказал он, — как добраться на ту окраину? Каким видом транспорта?

— Одного я тебя не отпущу, — твердо, будто решила давно, ответила Валя. — Только вдвоем.

— Вдвоем, Валюшенька, мы слишком заметны.

— Значит, надо стать незаметными, — решительно возразила она. — Мама, посмотри, кажется, у нас остались в кладовке старые рыбачьи папины валенки с галошами, тулуп там и прочее, что он брал с собой на рыбалку.

— Зачем? — изумилась мать.

— Надо, — ответила Валя, и Турецкий сразу понял ее задумку. А, поняв, искренне восхитился:

— Молодец, Валька! — совсем по-мальчишески воскликнул он. — Еще бы и удочку в руку, да? И ящик рыбацкий, и кошелку старую… Прекрасно, да только эта маскировка — для морозов, для раннего утра, а не для ночной рыбалки… Хотя, с другой стороны, а почему бы нам не выбрать нечто среднее?

И вот тут восхитилась она: только что усталые и тусклые глаза ее засверкали, засияли, она с таким восторгом уставилась на Сашу, что тот понял — опять переиграл. Но, раз уж так получается, то положение еще можно спасти.

— А тебе, Валюшенька, тогда надо бы надеть какой-нибудь древний капор и шарфом подпоясаться. Я буду старый и горбатый, а ты — моим поводырем. И пройдем по жердочке, как две храбрые птички. А поймаем такси, в нем и переоденемся. Вернее, снимем маскировку и затолкаем в ту же кошелку…

Темнело быстро, и если где-то неподалеку затаился наблюдатель, то он наверняка не обладал приборами ночного видения, а, значит, должен был бы как-то выдать себя: ну, хотя бы приблизиться к подъезду. Света на кухне Турецкий так и не зажег, и Ксению Александровну попросил не делать этого. Он пристально всматривался в окно и убедился, наконец, что был прав.

Не человек приблизился к подъезду, а машина тихо подъехала, постояла напротив, будто выбирала себе место, и затем медленно проехала к следующему, где был прогал между машинами, куда она ловко втиснулась. Еще короткое время постояла и погасила фары, но из салона никто так и не вышел. «Что и требовалось доказать», — пробормотал привычную фразу Александр Борисович.

— Дорогие мои, — сказал он, выходя из кухни, — все, как я и предполагал. За нами следят. Поэтому будем делать вид, что в квартире никого нет, свет не зажигаем, давайте обойдемся пока настольной лампой, вон той, и поставим ее на пол, чтоб самим видно было. А мы с тобой, Валюша, одеваемся и начинаем спектакль. Им и в голову не придет, что мы — это мы. Вас же, Ксения Александровна, я попросил бы смотреть сегодня телевизор негромко, и ни о чем не беспокоиться. У вас, я видел, щеколда на двери, вот ее и задвинете, когда мы уйдем. И никому не открывайте, пусть звонят, стучат, не отзывайтесь, не войдут и не влезут. Я оставлю вам один из своих мобильников, мы позвоним, предупредим, а если случится что-то непредвиденное, то сами и в госпиталь позвоним. Вы же посмотрите телевизор и спокойно ложитесь спать, хорошо?

— Да, но как же?.. — попыталась возразить она, но Валя перебила:

— Мама, если Саша так говорит, значит, надо. Давай слушаться его. А за меня ты не беспокойся, если он будет рядом, можешь быть уверена, что со мной ничего не случится.

И Турецкому почудилось, что в последнюю фразу она вольно или невольно вложила изрядную долю эпического пафоса далеко не бесталанной провинциальной трагической актрисы.

«Ну, что ж, — он мысленно „пожал плечами“, — чему быть, того, очевидно, уже не миновать. Возможно, по-своему, по-женски, она права, эта прекрасная победительница. Да и кто мы такие, чтобы противоборствовать желанию высших сил? Или главному своему предназначению в этой недолгой в сущности жизни? Непослушные, самонадеянные дураки…»

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*