Эд Макбейн - Они должны умерерть
– Перестань. Кругом люди.
– Ну и пусть. Кого это волнует? – подняв руку, он указал на толпу. – Эй ты, ты, толстяк?
С трудом пробиравшийся к заграждению, Фредерик Блок взглянул на Зипа.
– Эй, толстяк, ты видишь нас?
Блок отвернулся с выражением глубочайшего отвращения на лице. Рассмеявшись. Зип произнес:
– Вот видишь, дорогая, никто не обращает на нас внимания. – Он притянул ее к себе. – М... м... м... ты самая нежная.
– Не надо, – сказала Елена. – Только не после этой Чайны.
– Должен же кто-то защитить малышку Чайну, а?
Водя руками по ее телу, он дотронулся до груди, и она смущенно отодвинулась от него, но он опять притянул ее к себе, и теперь, уже не сопротивляясь, она находилась в плену его рук.
– Что ты собираешься сделать с Альфи Гомесом? – поинтересовалась Хуана.
– Не твоего ума дело, – ответил Зип.
– Великий человек, – продолжала Хуана. – Здесь каждый мнит себя большим шишкой. Просто с такими, как ты, опасно иметь дело.
– Господи, вся эта чушь так и отскакивает у нее от языка, – воскликнул Зип. – Хочу напомнить тебе еще раз, зануда. Я действительно большой человек, что ты на это скажешь? «Латинские кардиналы» не боятся никого и ничего!
– Кто слышал о каких-то «Латинских кардиналах», кроме тебя и твоей матери? – произнесла Хуана. – Стоит кому-то из «Королевских гвардейцев» появиться здесь и вы сразу же наложите в штаны.
– Я не боюсь никаких «Королевских гвардейцев», – рассердился Зип. – Я не боюсь никого. – Он искал решающий довод к своему аргументу и наконец выпалил: – Сейчас сюда придет один из наших парней и принесет два пистолета.
– Если один из них выстрелит, ты умрешь от испуга.
– Елена, скажи ей, чтобы она заткнулась, – предупредил Зип.
– Хуана, хватит вставлять шпильки...
– В данном случае оружие имеет всего лишь психологический эффект, – не унималась Хуана. – Тебе достаточно одного, ты все равно боишься.
– Я бы не побоялся прижечь твой язык, – произнес Зип.
– Большой человек, – повторила Хуана, но замолчала.
Зип посмотрел через головы людей.
– Полицейские возвращаются, – провозгласил он.
Глава 11
План был прост, но за долгие годы работы в полиции лейтенант Бернс пришел к выводу, что самые реальные и выполнимые планы были по своей сути просты.
Этот хитрый план был построен на врожденном чувстве человека ожидать каких-то неприятностей с одной стороны, но вдруг, неожиданно ему наносится такой удар, откуда он его совсем не ждет. Мирандо, по всей видимости, полагал, что полицейские вынудят его покинуть это помещение и постараются как можно быстрее арестовать. Если погоня переместится на улицу, атака примет форму фронтального боя и Мирандо придется обороняться у входной двери. В конце концов, она может вестись где угодно. Говоря иными словами, Мирандо необходимо было нанести удар в любом месте.
– Все готовы? – спросил Бернс.
– Мне нужна пожарная лестница, – сказал Паркер.
– Я позабочусь об этом.
– Я хочу лично схватить его, – сказал Паркер. – Мне очень хочется прострелить ему голову.
– Иногда, Паркер, от тебя просто тошнит, – процедил Бернс.
– Что?
– Ничего.
– Что вы хотите этим сказать?
– Ну ладно, оставим это. Тебе понятен план?
– Понятен, – сердито промолвил Паркер.
– Фрэнк?
– Все понятно.
– Стив?
– Можно еще раз вкратце, Пит?
– О'кей. Объясняю. В двух словах это так: я говорю Мирандо, что мы начинаем атаку. Когда начнется стрельба, почти все из нас вбегают на крыльцо. Мирандо, я надеюсь, не подумает, что мы ворвемся к нему в квартиру через коридор. Но один из нас оторвется от остальных и нанесет удар с другой стороны.
– Это буду я, – сказал Паркер.
– Кто бы то ни был, нужно с пожарной лестницы взобраться на второй этаж. Может быть, удастся схватить и вытащить Мирандо прямо из окна. Одним словом, необходимо проникнуть в квартиру и накрыть его там. Конечно, это сложнее и опаснее, но лучше я рискну одним человеком, чем дюжиной.
– Давайте начинать, – произнес Паркер.
– Один момент. Для этого трюка мне нужен доброволец.
– Доброволец перед вами, лейтенант, – сказал Паркер.
– И даже целых два, – добавил Эрнандес.
– Не становись на моём пути, Фрэнк. Это должен сделать я.
– Почему ты?
– Потому что я так хочу.
– Я сам решу, кого... – начал Бернс.
– Лейтенант, это безумие – посылать такого, как... – осекся Паркер.
– Какого? – спросил Эрнандес.
– О'кей, я скажу. У которого имеются личные счеты.
– Личные? Какого черта? О чем ты говоришь?
– Вы жили с Мирандо в одной среде!
– Какое это имеет значение? Мы хотим выманить его из этого дома, не так ли?
– Мы хотим убить его. Он давно это заслуживает. Вокруг него столько шумихи и скандала, – уточнил Паркер.
– О каких скандалах ты говоришь, Паркер? Много ли их было на твоем веку? Ты...
– Предостаточно. Я работаю здесь...
– Можно подумать, все эти скандальные истории застряли у тебя в зубах и ты думаешь о них день и ночь.
– Это ты рассказываешь мне про мой участок? Я знаю его как свои пять пальцев. Здесь нет ничего такого, о чем бы ты мог...
– Конечно, ничего. Для тебя этот участок – одно большое нарушение, одно большое преступление, совершаемое каждый час. Ты боишься здесь всего. Ты боишься всего на свете.
– Боюсь? Какого черта...
– Знаешь, для меня здесь все люди! И у каждого из них должен быть свой шанс. И так же, как ты, они хотят расправиться с этим сукиным – сыном.
– Им хотелось бы, чтобы он держал в страхе весь этот проклятый город! И ты это прекрасно знаешь! – крикнул Паркер.
– Просто они хотят, чтобы пуэрториканец выиграл в этой игре. О'кей, если это дело доверят мне – он выиграет.
– А если мне...
– Если тебе, ты просто постараешься искупить свою вину. Думаешь, убийство поможет тебе, Паркер? Думаешь, это выход?
– Черт возьми, я просто не могу понять, куда ты клонишь?
– Если выбор падет на тебя, то что ты сделаешь, будет равно нулю. Этим ты ничего не докажешь ни себе, ни городу. Ты просто сделаешь Мирандо героем. Я знаю, что говорю. Если ты убьешь его, то скоро все дети, по крайней мере, полтора месяца будут играть в игру – Пепе Мирандо и полицейские.
– К черту детей! Ты думаешь, мне интересно...
– Кому ты хочешь выставить его напоказ, Паркер? Или тебе хочется иметь сотни таких, как Мирандо?
– Конечно, ты хочешь выставить его напоказ? – съязвил Паркер.
– Если убью его я – все получат мертвого подонка, и не более, – серьезно произнес Эрнандес.
– Фрэнк, я доверяю это дело тебе, – сказал Бернс.
– Спасибо.
– А ты, Паркер, ступай к машине. Передай остальным, чтобы больше не прятались. Я хочу отвести огонь от этих окон.
– Вы посылаете Эрнандеса?
– Да. Что-нибудь не так?
– Но я...
– Оставь право решать это за мной, – сердито произнес Бернс и, повернувшись, зашагал к полицейскому с мегафоном. Паркер внимательно посмотрел ему вслед и, плюнув, пошел к дежурной машине.
Появившийся на другой стороне баррикады репортер схватил за рукав Эрнандеса и спросил:
– Вы здесь за главного?
– Нет.
– А кто? Нам нужно кое-кого сфотографировать.
– Фотографии вышлет полицейский отдел. – Отстранив репортера, Эрнандес с трудом пробрался сквозь толпу к кафе.
– Ты только посмотри на этих юнцов. Так же, как и Мирандо, это стремление к жестокости и насилию они всосали с молоком матери, – сказал он Луису. Покачав головой, добавил: – Знаешь, Луис, что я думаю? Там, наверху, Мирандо ждет своей смерти. Он ждет, когда же наконец мы убьем его.
Луис покачал головой.
– И еще я думаю вот о чем. Мне кажется, он хочет умереть. Мне кажется, он хочет покончить с этим раз и навсегда.
* * *Появившиеся из-за поворота девушки остановились в самом начале улицы. Все происходящее их, кажется, очень интересовало. Обе были высокие брюнетки. На одной было надето обтягивающее шелковое платье ярко-красного цвета; на другой – такое же, только желтое. Покрой их платьев был таков, чтобы их обладательницы не могли засекретить ни одну часть тела. «Выставить и обнажить» – таков был, кажется, девиз этого фасона. Каждая клеточка тела под плотно облегающим шелком, каждый слабый намек на мускул или кость, каждый плавный изгиб, каждая впадина и каждая складка настоятельно кричали о своем существовании всем случайным прохожим. Девушки были не робкого десятка. Основной задачей – выставить и показать, – наряду с покроем, служили и плавные движения бедер, ног и высоко вздымающаяся грудь. Голливудское понятие о проститутках им, наверное, было настолько хорошо знакомо, что, с первого взгляда, их поведение казалось неплохим отражением. Главным качеством проституток 87-го участка была способность смахивать на кого угодно, но только не на уличных шлюх. В большинстве случаев они были одеты лучше всех на улице. Тщательный уход за своей внешностью являлся важным фактором для их рода деятельности.
