KnigaRead.com/

Николай Леонов - Стервятники

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Николай Леонов, "Стервятники" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Гуров отошел в сторону, подозвал к себе Котова, левой рукой обнял за плечи, правой вынул из подмышки оперативника пистолет, положил в карман своего плаща.

— Извини, Гриша, служба.

— Я понимаю, зачем вы меня с собой взяли?

— По справедливости ты должен своими руками их взять. А если завяжется перестрелка, я тебе "макарова" верну и ты меня прикроешь.

Двадцать верст по глине, ухабам и лужам они прошли быстро и без остановок. Рассвело, и крыши брошенной деревеньки появились из-за поворота.

— Встань у ближайшей хаты, — приказал Гуров, — переобуться, проверить оружие. Вперед меня никому не лезть.

Станислав, страхуешь, Григорий пока остается в машине, Валентин, возьми бинокль, огляди хаты, если обнаружишь движение, скажешь.

Гуров и Крячко надели резиновые сапоги, выскочили и, чавкая по тяжелому осклизлому грунту, направились к хате, окна которой были крест-накрест забиты досками.

Чуть в стороне залаяла собака, ей ответили две шавки похлипче. Ближайшая хата темнела сорванной с петель дверью.

— Почему не взяли собаку? — спросил Гуров. Станислав счел вопрос риторическим и промолчал. Он держался на шаг позади и чуть правее своего друга и начальника, сдерживая себя, чтобы не выскочить вперед.

До хаты оставалось метров двадцать, оптимальное расстояние для пистолетного выстрела. Крячко поймал себя на подлой мысли. Если Гурова ранят, когда он, Крячко, был страхующим, то ему хватит позора на всю оставшуюся жизнь.

До черного дверного проема оставалось шагов десять, когда висевшая на одной петле дверь качнулась. Гуров прыгнул в сторону, упал в грязь. Станислав выстрелил навскидку, в хате, словно ребенок, закричала кошка.

Они вошли в хату, включили фонари, убедились, людей здесь давно нет, а кошка сидела на верхней полке, сверкала зеленью глаз.

— Человек от страха падает в лужу, кошка от страха кричит и забирается повыше. Стреляешь, Станислав, ты здорово, теперь все живые на этом кладбище знают, мы приехали. — Гуров вымыл руки в бочке с водой, кое-как отряхнулся.

— К следующей хате я иду впереди, ты страхуешь, палишь по кошке, заявил решительно Крячко.

— Хорошо, — мягко ответил Гуров.

Они двинулись вдоль забора на соседский огород, точнее, участок плохо огороженной, давно уже не обрабатыванной земли.

— Заметил женщину в четвертой хате по правую руку, — сказал запыхавшийся от тяжелой ходьбы Нестеренко. — Я иду с вами, вы, кроме Арбата и Тверской, ничего не понимаете. Городские! — Он презрительно сплюнул.

— Хорошо, — вновь согласился Гуров. Станислав взглянул на него подозрительно.

Гуров сошел с огородов, двинулся по единственной улице, отер ладони о куртку, закурил. Крячко и Нестеренко переглянулись, вопросов не задавали, двинулись за полковником. У забора, за которым лаял пес, хрипел, рвал цепь, Гуров остановился, кивнул Станиславу на калитку, безразлично сказал:

— Зайди, переговори. — Гуров повернулся к Нестеренко, вздохнул: Лопухнулись мы, Валентин. Я хоть в деревне и не жил, но глаза видят не только Арбат. Лопухнулись, следовало вчера приезжать. Своему чутью не доверяю, видно, стар становлюсь, ленив.

Пес наконец умолк. Крячко и коренастый рыжебородый мужик быстро шли через двор.

— Зацепин я, — сказал рыжебородый, обращаясь к Гурову. — В пятницу прибыли двое парней, я сразу понял, деловые и прячутся. Нынче тут делать нечего, а водку трескать можно и в Москве.

Парни остановились у Егоровны, вроде как сродственники. Два дня не выходили, потом заглянули к соседке-молодухе.

Она у нас одна, а мужик ейный, тракторист, не просыхает. Ну, чего у них там было, я не ведаю, мне не наливали. А вчера, еще засветло, подкатила машина, похожа на вашу, вот я номер записал, — мужичок протянул обрывок бумаги. — Приехало трое, может, четверо. Из хаты доносился шум, видно, пили сильно, темень сгустилась, машина уехала, фарами брызнула, цепями лязгнула, гостей увезла.

— Всех? — с надеждой спросил Гуров.

— Нет, только тех, что приехали, двое остались.

— Так уже темно было, как же вы разглядели?

Мужичок кривился, теребил бороду.

— Не обижайтесь, говорите, я слушаю. — Гуров бросил окурок, зажег новую сигарету, угостил мужичка, услужливо дал прикурить, чем снискал уважение.

— Я, начальник, сам по молодости не без греха, почуял неладное. Ну, отвязал своего Мишутку, двинул к Егоровне. В хате топор вешай, надымлено, водярой воняет, дух не перевести. Два парня и Егоровна еще теплые, но уже. — Он перекрестился. — То ли водка дурная, то ли что еще. Пойдемте, покажу.

Смотреть на трупы было неинтересно. Гуров приказал собрать со стола посуду, упаковать, забрать трупы молодых, дал двести тысяч рыжебородому, попросил схоронить Егоровну.

Возвращались на скорости, трупы еще не пахли, но действовали на оперативников гнетуще. Плохие люди придумали, мол, человек к смерти привыкает.

Ни черта похожего, оперативники смерть за время службы повидали разную. Честно сказать, убитых не жалели, но смерть ощущали, каждый по-своему винил себя, что везут не живых, а мертвых.

"Не отомстил, прошляпил, — думал Котов. — Как супруге в глаза смотреть буду?"

"Ночью, когда Гуров распорядился начать, с города, обрадовался, — корил себя Нестеренко. — Уж больно не хотелось в деревню ехать".

"Ты второй номер, Станислав, — злился Крячко. — И нечего с глупыми советами лезть. "На столе посмотри, затем только под столом". Чуял, лодырь, что Гуров хочет сразу в деревню махнуть".

"Виноват всегда старший, таков закон, — рассуждал Гуров. — Все правильно. Ты, сыщик, чуял, следует ехать, тянул, вдруг обойдется, убийцы проявятся в Москве. А "вдруг" ничего хорошего не случается. Напрасно свидетелей устанавливали, убийц выявляли... С начальством переругался, Горсткову кланялся, все зазря. А начальнику МУРа я припомню. Оперов хороших не дал, а я ему подарок на блюдечке преподнес.

Он теперь проведет опознание покойников, которых мы разыскали и привезли. Опознавать станут свидетели, которых опять же раскопали и охраняли. Они, белоручки, бумажную работу проведут и уголовное дело по факту убийства трех человек закроют. А возможно, еще и схимичат, припишут к раскрытым. Всякое случается".

Глава 5

Толик Агеев не замечал перемен, которые происходили с ним в последнее время. Всегда подтянутый и хорошо одетый, с гордо поднятой головой, он стал еще спокойнее, приобрел в движениях некую медлительность, стал еще молчаливее, говорил лишь по делу, делая паузы. Он чувствовал, отношение к нему окружающих изменилось. Данный факт его радовал и злил одновременно. Его, как и многих, пригласили на опознание трупов Алексея и Виктора, привезенных ментами из деревни.

Менты утверждали, что парни отравились водкой-самопалом, такая версия Толика вполне устраивала. Но если отравление, которое порой случалось и никого не удивляло, то почему в морге присутствовал пожилой майор, начальник розыска отделения милиции? Почему он подчеркнуто не смотрел на Толика, различные вопросы задавал многим, только не Агееву? А в глазах рядовых из группировки появился страх, отношение парней к Толику неуловимо изменилось. Если раньше они хотя и разговаривали с ним почтительно, но как с равным, только более умным, то теперь они его явно боялись и незаметно сторонились.

Толик гордился своим мастерством, неугодных и опасных удалось ликвидировать руками троих отморозков, которые в группировке не состояли, но очень хотели встать в ее ряды. И он устроил им нечто приемного "экзамена". Все прошло без сучка и задоринки. Менты напали на след убийц необыкновенно быстро, шерстили их московские связи.

Толик чувствовал, вот-вот сыскари появятся в дальней деревне, ареста исполнителей допустить было нельзя. И он, Толик Агеев, опередил людей знаменитого полковника. Толик победил, и сознание своей победы, значимости согревало. Он не имел опыта рецидивиста, не прошел тюремной и лагерной школы, однако чувствовал, праздновать полную победу еще рано. Слишком быстро менты оказались в деревне, привезли и опознали трупы. Никто не говорит об убийствах, тогда почему такая оперативность и слаженность в действиях ментов? Ну, отравились парни водкой, таких случаев навалом, менты к подобным отравлениям относятся равнодушно. Почему трупы не захоронили в той же деревне, привезли в Москву?

Зачем проводили опознания, словно имеют доказательства, что именно Шестерка и Червь совершили убийства на Солянке? Какое отношение к убийству и отравлению водкой в деревне имеет он, Толик Агеев? Никто ничего не говорил, но он чувствовал, в группировке убеждены, все убийства организованы Агеевым. Признание его авторитета щекочет самолюбие, но больше злит и беспокоит. Если рядовые бойцы знают, значит, знает и уголовка. Он не наивен, понимает, если на него и не стучат напрямую, то болтают лишнее непременно. А для уголовки болтовни недостаточно для ареста, но вполне хватает, чтобы поставить человека на оперативный учет, начать им заниматься. Да и сам факт появления в районе людей Гурова доказывает, что известный сыщик заметил Толика, пока приглядывается, его следует отвлечь, а потребуется, так и остановить. Сказки стариков о неуязвимости, заговоренности Гурова хороши для дебилов и суеверных. Он лишь человек, кости, мясо, мозги и прочие составляющие, значит, смертен.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*