Николай Леонов - Аферисты (Мутное дело)
– Бр-р-р, какой ужас! – сказала Мария, возвращая мужу фотографию. – Как обманчива бывает внешность! Может быть, эта Марго не знала, с кем имеет дело?
– Наоборот, знала очень хорошо. Собственно говоря, она – соучастница преступления.
– Час от часу не легче! – вздохнула Мария. – Уже и над служителями Мельпомены занесен карающий меч… Ты будешь теперь проверять все театральные подмостки столицы?
– Не думаю, что это разумно. Ты меня убедила, что вашего брата развелось больше, чем могут вместить театральные подмостки. А кроме того, Марго может и не быть артисткой. Она может быть мечтательницей и петь в своем кругу романсы. Ее мы будем искать попутно. В первую очередь мы займемся мужчиной. Я уже дал задание навести справки. Вот приехал проверить, каков результат.
– Значит, можно надеяться, что эти два дня мы вместе, – заключила Мария. – Точнее, две ночи. Но и это уже немало. Если только…
– Ты хочешь сказать, если полковник Гуров не променяет любимую жену на ночные погони и засады в грязных подворотнях? – засмеялся Гуров. – Вероятность этого не слишком велика. Поиск – дело длинное. Не уверен, что нам хватит даже недели.
– Вспомни, что мы говорили тут о сердце, – сказала Мария. – Оно не ошибается. А сейчас оно мне подсказывает, что все будет совсем не так, как хочется, и отпущенное нам время ты будешь проводить в тех самых милых твоему сердцу подворотнях.
– Ну уж ты скажешь! – возмущенно произнес Гуров, но слова его прозвучали не слишком уверенно – у него тоже были предчувствия.
В главк они приехали с Крячко одновременно, даже не созвонившись. Иногда Гурову вообще казалось, что от долгой совместной работы между ними установилось что-то наподобие телепатической связи и они давно понимают друг друга без слов.
С генералом Орловым они работали тоже давно, но тот все-таки предпочитал общаться словами, и поэтому оба сразу отправились к нему с докладом. Орлов был на месте и принял их практически без задержки.
Впрочем, особой радости при виде своих лучших работников генерал не выказал. Он показался им озабоченным и даже сердитым.
– Явились – не запылились! – констатировал он, рассматривая обоих, точно прикидывая, что с этими людьми делать и не отправить ли их на заслуженный отдых ввиду полной профессиональной несостоятельности. – Что-то я в толк не возьму. Сначала как сквозь землю провалились, хотя договаривались, что будете держать меня в курсе ежедневно, а потом вдруг сваливаетесь как снег на голову. Что, все кончено? В Пожарске больше не нуждаются в нашей помощи?
– В Пожарске нашу помощь воспринимают неоднозначно, – ответил Гуров. – Настолько неоднозначно, что сегодня, допустим, кормят бесплатными обедами, а завтра дерут втридорога за них же.
– А вы, значит, обиделись, что халява кончилась, и рванули назад? – саркастически поинтересовался генерал и, не дожидаясь ответа, нажал на столе кнопку селектора. – Поторопите там Сорокина! – рыкнул он в микрофон. – Чтобы через десять минут был у меня!
Гуров подмигнул Крячко и сказал невинным тоном:
– Ясное дело, такого обращения мы не стерпели – хлопнули дверью. А то, что мы не держали руководство в курсе, так это, мягко говоря, неточно. Мы же отзвонились насчет Вельского.
– Кто такой Вельский? Я не знаю никакого Вельского, – сурово сказал генерал. – Я знаю полковника Гурова, который должен был со всей серьезностью отнестись к поставленной задаче. А он, понимаешь, устроил какое-то соревнование скаутов на поляне! Я сижу тут как дурак, ничего не знаю, а потом меня вызывают к министру и говорят, что мои опера нарушили в Пожарске работу всего аппарата. Говорит, что честные граждане от вас там стоном стонут. Вы окружили их атмосферой подозрительности и нетерпимости. Вместо того чтобы ловить преступников…
– Мы занимались собственным пиаром, – закончил Гуров. – Надо сказать, что ребята в этом Пожарске довольно прыткие. Я ждал, что они достучатся до Москвы максимум через неделю, а они уже все оформили. Нас ждет выговор или что-то покруче?
– Это я жду, – заявил Орлов. – Ваших объяснений. И перестань валять дурака. Вас с Крячко будто поменяли местами. Он почему-то помалкивает.
– Не решаюсь раскрыть рта в присутствии таких высокопоставленных особ, – тут же разрушил надежды генерала Крячко. – А то бы я такого тут наговорил! Пусть уж Лева отдувается. Одно могу сказать – в Пожарске мне не понравилось.
– Это ясно, ну а все-таки, каковы результаты вашей поездки? Или их нет?
Гуров перестал, как выразился генерал, «валять дурака» и сухо изложил все факты, касающиеся дела об убийстве в Пожарске, включая разговор с Визгалиным и Томилиным.
– Поняв, что с этого момента на нас будут давить особенно сильно, а доказательства прятать будут особенно тщательно, я принял решение вернуться на время в Москву, – закончил он. – Вельский отсюда. Марго, надо понимать, тоже. Эти люди знают, зачем бизнесмены из «Маркет-Тим» приезжали в Пожарск. Их нужно искать здесь.
– Ты хочешь сказать, что между Визгалиным и сомнительной конторой была заключена какая-то нечистая сделка? – спросил генерал. – И теперь в Пожарске всеми силами стремятся от этой сделки откреститься? А ты понимаешь, что если не удастся доказать причастность Визгалина к передаче денег – а это почти на сто процентов недоказуемо, – то вся твоя затея лопнет?
– Как она может лопнуть? – удивился Гуров. – Мы ищем преступника, убийцу, который к тому же осведомлен о каких-то секретных делишках пожарской администрации. Рано или поздно мы его найдем…
– Вот насчет этого у меня большие сомнения, – недовольно сказал Орлов. – Один из преступников погиб во время нападения, другой убит сразу после ареста, третий в бегах… «Маркет-Тим», насколько мне известно, всего из двух человек и состояла. Их уже тоже нет в природе. Трудная у вас будет задачка!
– Ну, погибшие коммерсанты не в безвоздушном пространстве жили. У них наверняка есть тут родственники, знакомые, компаньоны. Будем отслеживать их контакты. А одновременно искать Вельского и его подружку Марго. Кстати, что-нибудь по этому человеку известно?
– А ты думаешь, для чего я сюда Сорокина пригласил? – отозвался генерал. – Он этим делом занимался. Вот пусть сейчас и доложит, что ему известно.
Он снова включил селектор и осведомился, пришел ли Сорокин. Узнав, что тот уже здесь, приказал заходить.
Появился подполковник Сорокин. Он совсем недавно получил вторую звездочку и все еще находился в приподнятом настроении. Поэтому войдя в кабинет генерала, он не смог сдержать улыбку. Так, улыбаясь, и приветствовал начальство.
– Чего лыбишься? – хмуро спросил его Орлов. – Настроение хорошее? Так я сейчас его тебе угроблю. Ты по Вельскому материалы собрал?
– Так точно! – нисколько не смутившись, отрапортовал Сорокин и похлопал ладонью по кожаной папке, которую держал в руках. – Вот он, у меня весь здесь, товарищ генерал!
– Что-то больно тощая у тебя папка для всего-то! – заметил Орлов. – Пыль в глаза пускаешь?
– Никак нет, – с улыбкой ответил Сорокин. – Но, правда, сведений немного. Так и примечательного не слишком много. С нами он дела почти не имел – два привода за пьяную драку да условная судимость за вооруженный грабеж. Но это еще до армии было. За давностью лет погашено. А вот в последние два года – только эта мелочь. В протоколе указывается, что в пьяном виде особенно буен. Но оба раза вину свою осознал, беспрекословно заплатил штраф…
– Ты подожди, Сорокин! – не выдержал Гуров. – Ты что-то не с того конца зашел. Ты сразу про то, какой он, понимаешь, в пьяном виде! Ты бы прежде про трезвого рассказал. Адрес, фамилия, имя-отчество… Кстати, у тебя родственника в Пожарске не имеется? Экстремала? Который на Эльбрус на велосипеде катается?
– А разве на Эльбрус можно на велосипеде? – удивился Сорокин. – Нет, таких родственников у меня точно нет. А что касается Вельского, так я думал, Лев Иванович, что тебя прежде всего криминальная сторона интересует. А так что же… Прописан и проживает Александр Леонидович Вельский в Дубнинском проезде. Там у него однокомнатная квартира в пятиэтажке. Кстати, вы удивитесь, но человек с таким именем и фамилией в Москве всего один. Ну, то есть еще двое, но одному уже девяносто лет, а другой – известный хирург. В тот день, когда в Пожарске коммерсантов мочили, он за операционным столом стоял. Поэтому мы не особенно напрягались, когда на вашего Вельского вышли…
– А это еще вопрос – наш ли это Вельский, – спокойно возразил Гуров. – Почему я и прошу тебя докладывать по порядку. Сколько лет вашему?
– Тридцать первый пошел, – сказал Сорокин. – Десять лет как армию отслужил.
– Фотография имеется?
– Обязательно, – сказал Сорокин. – Не самая лучшая, но…
Гуров полез в карман и достал снимок, который совсем недавно обсуждал с Марией.
