Алексей Макеев - Афера
– Он чего, каждого с ружьем встречает? – вполголоса пробормотал он недовольно. – Что за дела, Домовой? Или ему кто про нас стукнул?
– Что ты гонишь? Кто ему мог про нас стукнуть? – сквозь зубы ответил Домовой. – Ты посмотри, глушь вокруг какая! Жил бы здесь – сам бы со стволом не расставался.
– Ну, смотри! – неопределенно сказал Цыган. – Тебе виднее.
– Кто такие?! – крикнул с крыльца хозяин, не испытывая абсолютно никакого смущения от собственного негостеприимства. – Чего надо?
– Извини, друг! – добродушно крикнул Домовой. – Мы в Ветловку правильно идем? Нам сказали – по дороге. Мы идем-идем, а деревни все не видно…
– Нет тут никакой Ветловки! – отрезал хозяин. – И не было никогда. Там дальше поле, а еще дальше – река. Ближайшее село тут в десяти километрах к западу. А про Ветловку я вообще никогда не слышал. Ты точно название запомнил?
Домовой название только что выдумал, но сделал вид, будто эти слова ввергли его в сомнение.
– Вроде Ветловка! – сказал он, разводя руками. – Сват у меня там живет. Жигалин Сергей Антонович – не слыхал?
– Кто тут, Володя? – послышался вдруг женский голос, и на крыльцо выбралась полная простоволосая женщина с подоткнутым подолом. – А, чужие… А мне показалось, голос на Пашин похож… Померещилось. А чего хотят, ищут кого?
– Жигалина Сергея Антоновича, – сердито сообщил хозяин. – Ветловку какую-то. Не было тут отродясь никакой Ветловки! Вы, мужики, должно быть, хорошо опохмелились, раз сюда забрели. Советую вам обратно отправляться! И прямо до дороги! Попробуйте в другом месте свою Ветловку поискать!
– Понятно! – крикнул Домовой. – Мы так и сделаем. Только, это самое… У тебя нельзя как-нибудь переночевать, хозяин? А то мы, по правде сказать, уже на пределе. Километров десять по этой каше отмахали! Назад не дойдем. Тем более смеркается уже. Может, договоримся?
Хозяин задумался, покачал на ладони ружье, которое на фоне его огромного тела казалось игрушечным, оценивающе еще раз осмотрел пришельцев.
– Ладно, найду я вам угол! – решил он наконец. – Только с одним условием! У меня тут рабочих рук дефицит, а мне позарез дрова в сарай уложить нужно. Давайте-ка по-быстрому перекидаем сейчас все засветло, а потом сразу ужинать. Наташа, проводи мужиков в комнату, которая у нас пустая стоит. Пускай переоденутся. А я пока еще Степана позову. Вчетвером-то мы мигом управимся.
Он даже не стал слушать – согласны гости заняться физическим трудом или у них какие-то иные планы, – свистнул собак и пошел куда-то с крыльца, махнув Домовому рукой – мол, проходи, не стесняйся.
Домовой и Цыган пошли за полной женщиной. Она провела их через весь дом в маленькую комнатку без мебели и показала на прибитые к стене крючки.
– Вы одежу-то сюда повесьте, – посоветовала она. – А я вам сейчас для работы дам что-нибудь… – Она вышла.
– Ни хрена себе! – Цыган сплюнул прямо в раскрытое окно. – Житуха все интереснее, Домовой! Дрова вот сейчас таскать будем. А там, глядишь, полы вымоем, ботинки им всем тут почистим… А не пошли бы они все на…
– Ладно, закрой пасть! – мрачно сказал Домовой, вешая на крючок плащ. – Мне не больше твоего хочется пахать. Но выбора у нас нет, понимаешь? Слышал – тут ближе десяти километров ни хрена нет? Не согласимся сейчас – куда пойдем? Я в степи ночевать не привык.
– Правильно! Ты нас сюда затащил! – зло отозвался Цыган. – Козе было понятно, что делать тут нечего!
– А я вот не уверен! – заявил Домовой. – И у меня насчет всего этого свое соображение имеется. Пока он нас здесь переодевает, его племянник вполне может куда-нибудь спрятаться в надежное место. Ох, чую я, здесь он! Подожди, перероем все хорошенько – сразу все станет ясно!
Вернулась женщина с какими-то старыми халатами, которые были предложены гостям взамен плащей. Домовой и Цыган, сопя, натянули их на плечи и отправились вслед за хозяйкой.
Вскоре после того, как за ними закрылась дверь, в окне показалась физиономия здоровяка Володи. Он окинул взглядом комнату, подтянулся на руках и сел на подоконник. Потом не спеша скинул сапоги, бросил их вниз под окно, а сам в одних носках прошел через комнату и быстро обшарил карманы висящих на стене плащей. Какие-то находки заинтересовали его – он что-то долго рассматривал, хмыкая и покачивая большой головой, шуршал какими-то листочками. Потом сложил все обратно по карманам и покинул комнату тем же путем, что и пришел – через окно.
Из-за дома доносился прозрачный деревянный стук – гости в компании наемного работника Степана складывали поленницу. Хозяин ухмыльнулся и пошел в противоположную сторону. Он обогнул амбар, свинарник и вышел к маленькой мастерской, внутри которой горел свет и звякало железо. Хозяин открыл дверь.
Внутри два молодых человека возились с мотоциклом. Один, помоложе, лицом был удивительно похож на хозяина дома, однако в комплекции уступал ему сильно. Видимо, эта разница должна была наверстаться с годами. Второму было лет тридцать, и он тоже имел отдаленное сходство с хозяином. При этом, в отличие от своего молодого напарника, в работе над мотоциклом он участвовал явно без охоты. Выражение глубокой задумчивости словно застыло на его лице. На вошедшего он посмотрел с некоторым беспокойством, но не сказал ни слова.
Заговорил сам хозяин.
– Так, братцы-кролики! – с насмешливой интонацией сказал он. – Целый день тут гнобитесь, а где результаты? Или решили в холодке отсидеться?
– Батя! Ты же сам говорил, что без мотоцикла как без рук! – с упреком заметил молодой, не поднимая головы. Он возился в моторе, и у него был перепачкан в смазке даже кончик носа.
– Да гори он огнем, твой мотоцикл! – с пренебрежением сказал хозяин. – Мне завтра в райцентр за удобрением ехать. Не на мотоцикле же!.. Я вижу, ты нашел себе игрушку!
– Так бросать, что ли? – с сожалением пробормотал из-под мотоцикла сын.
– Да ладно, корячься, если другого занятия у тебя нет, – махнул рукой отец и повернулся ко второму молодому человеку, который молча стоял в стороне, перебирая в испачканных пальцах гаечные ключи. – Владиславу вон надоели все наши проблемы! Физиономия у него кислая, как будто мы его исключительно одними лимонами кормили. Что, племяш, по-другому себе жизнь в деревне представлял? Лужайки, ручейки, цветочки?.. Нет, брат, тут говно! Говно и труд с раннего утра до позднего вечера! А кому ручейки нужны – пускай в Москве в Ботанический сад идет!
– Дядя Володя, давай не будем! – поморщился Владислав. – Знаю я все твои тезисы. Наизусть выучил. Я ведь тебе денег дал за проживание. При чем тут эта ежедневная мораль?
– А при чем тут деньги? – не растерялся хозяин. – Я, может, хочу, чтобы из тебя человек вышел?
– Да вроде поздно, дядя? – без сожаления сказал Владислав. – Вроде уже все выросло?
– К сожалению! – буркнул дядя. – Ладно, тебе жить. Я чего зашел? Ты, конечно, в такую глушь примотал, потому что по дядьке с теткой соскучился, по брату двоюродному, это понятно… Только вот что интересно – за тобой следом сюда еще гости из Москвы пожаловали! Необычно, правда? Годами ни одна собака не забредает, а тут…
Гаечный ключ со звоном выпал из руки Владислава. Он невольно дернулся, словно хотел побежать.
– Что?! Из какой Москвы?! То есть я хочу сказать – что за люди?
– А это уж я не знаю, – усмехнулся дядька. – Двое. Здоровые такие! Я их сейчас послал дрова в сарай укладывать. А что? Пускай поработают, раз уж приехали. И у тебя будет время подумать. А из Москвы – это точно. Я в карманы их заглянул – железнодорожные билеты сохранились. Один на фамилию Широков, другой на фамилию Рубанов. Не знаешь таких? Ну, тогда к столу не выходи – Ленька тебе сюда ужин притащит. Но ты хорошенько подумай – может, зря ты сюда приехал?
Глава 8
Гуров снисходительно посмотрел сверху вниз на поникшую девичью фигурку, которая робко семенила рядом с ним по широкому коридору, стены которого были увешаны большими глянцевыми фотографиями. Агрессивные сочетания цвета, неожиданные ракурсы, рискованные позы – фотографии в основном изображали обнаженную женскую натуру. Но были здесь и портреты знаменитостей – не врачей и космонавтов, конечно, а знаменитостей из особого замкнутого круга, героев столичной тусовки, законодателей мод и кумиров толпы. Все эти лица были Гурову смутно знакомы, а некоторых он даже сумел вспомнить по фамилии, что немало порадовало его, потому как давало надежду, что он тоже шагает в ногу со временем. Правда, в определении конкретного вклада каждого конкретного лица в общее тусовочное дело Гуров уже несколько затруднялся, но утешался тем, что никто не в состоянии объять необъятное. Фотографий и героев в редакции было очень много, потолки высокие, интерьер современный, дерзкий, сотрудники раскованные, деловые и креативные – они летали по коридорам и переговаривались звонкими отрывистыми голосами. От женщин пахло удивительными духами. Мужской контингент брал белозубостью, дорогими галстуками и тщательно выпестованной небритостью. Посторонний человек чувствовал себя здесь не слишком уютно. Тут за версту видели персону. Простые смертные мало кого здесь интересовали – ну разве что в качестве читателей.
