Юсси Адлер-Ольсен - Тьма в бутылке
Ничего хорошего этот ответ не предвещал.
— Почему нет?
— Потому что намного проще отыскать всю требуемую информацию в Интернете, к чему висеть на телефоне за двадцать минут до конца рабочего дня?
Карл попытался проигнорировать, как его эго в один момент скрылось за плиссированными оборками ее юбки. Может, стоит дать ей шанс?
— Карл, взгляни-ка, — с порога обратился к нему Ассад, немного отодвинувшись, чтобы пропустить Ирсу. — Я долго всматривался, — продолжил он и протянул Карлу копию письма. — Что ты скажешь? Сначала я долго думал о том, что в третьей строке упоминается Баллеруп, затем заглянул в путеводитель «Кракс» и просмотрел все улицы Баллерупа, обнаружив, что единственная, которая подходит по написанию к слову перед буквой «в», — это улица под названием Лаутрупванг. Действительно, парень написал «Лаутроп», через «о», но ведь он не очень грамотный.
На секунду его взгляд остановился на мухе, носившейся кругами под потолком. Затем он посмотрел на Мёрка.
— Так что скажешь, Карл? Как считаешь, может такое быть? — и указал на соответствующий фрагмент в копии.
ПОМОГИТЕ
В день.6 февравля 1996 нас похиттили
Нас схватили у автобуссной остановки у Лаутропванг в
Баллерупе — человек ростом 18. … ко… ем. волос..
Карл кивнул. Выглядело действительно довольно правдоподобно. В таком случае оставалось как можно скорее порыться в архиве.
— Ты киваешь. Значит, ты принял это. Ай, Карл, здорово, — воскликнул Ассад, перегнувшись через стол и поцеловав его в макушку.
Мёрк отпрянул с настороженным взглядом. Он еще мог допустить сладости в сиропе и приторный чай. Но на эмоциональные порывы в свойственной обитателям Ближнего Востока концентрации он совсем не рассчитывал.
— Итак, теперь нам известно, что это случилось либо 16, либо 26 февраля 1996 года, — сосредоточенно продолжал Ассад. — Мы также знаем, где; а также то, что похититель — мужчина, ростом более 180 сантиметров. Нам не хватает всего одного слова в последней строке, каким-то образом характеризующего его волосы.
— Верно, Ассад. И еще какой-то мелочи в виде 65 процентов остального письма, — сказал Карл.
Однако в общем и целом интерпретация выглядела весьма похожей на правду.
Мёрк взял бумагу поднялся и вышел в коридор посмотреть на увеличенную копию письма. Полагая, что Ирса тем временем вовсю прочесывала счета пострадавших от пожаров компаний, он глубоко ошибался. Напротив, она стояла посреди коридора, абсолютно безразличная к происходящему вокруг, и впитывала в себя впечатление от содержания письма из бутылки.
— Эй, Ирса, нам надо тут кое-что сделать, — сказал Карл, но она не сдвинулась с места.
Хорошо знакомый с тем, насколько заразительным бывает поведение сестер, он пожал плечами и оставил ее в покое. Рано или поздно у нее заболит шея от долгого стояния в такой позе.
Карл и Ассад встали рядом с ней. При внимательном взгляде на предложенную Ассадом трактовку и при сравнении ее с тем, что висело на стене с не таким уж большим количеством букв, возникали размытые и все же вероятные очертания букв, которые ранее были абсолютно нечитабельными.
Да, действительно, все догадки Ассада выглядели достоверно.
— Ну, вполне может так и быть. Не так уж по-дурацки смотрится, — заметил Мёрк и затем поручил Ассаду выяснить, не было ли все же в архиве заявления о каком-либо преступлении на улице Лаутрупванг в Баллерупе в 1996 году, которое тем или иным образом могло быть связано с похищением людей.
Он наверняка справится с заданием ко времени возвращения Карла из Рёдовре.
Антонсен сидел в своем небольшом кабинете и пригласил войти в совершенно невероятную духоту, насквозь пропитанную запахом трубочного табака и сигарилл. Никто никогда не видел, как он курит, и тем не менее он курил. Ходили слухи, что Антонсен оставался на работе после того, как все служащие расходились по домам, и пару раз затягивался в тишине и спокойствии. Год назад его супруга объявила, что он бросил курить. Однако это произошло только по ее мнению.
— Вот описание предприятия в Дамхусдэлен, — с этими словами Антонсен протянул ему пластиковую папку. — Как ты можешь видеть по первой странице, речь идет об импортно-экспортной компании, чьи партнеры зарегистрированы на адреса в бывшей Югославии. Так что явно у фирмы настал непростой переходный период, когда на Балканах развернулась война и все сокрушила. На сегодня «Амундсен энд Муяджич А/С» — вполне процветающее предприятие, однако, когда случился пожар, они сидели на экономической мели. В тот момент ничто не подтвердило подозрений в отношении фирмы, да мы и до сих пор не изменили своего мнения. Но если тебе есть что добавить в этом деле, милости просим.
— «Амундсен энд Муяджич». Муяджич — вроде югославская фамилия, верно? — уточнил Карл.
— Югославская, хорватская, сербская… не все ли равно? Я думаю, сейчас у них не осталось ни Амундсена, ни Муяджича, но ты можешь сам заняться выяснением, если хочешь.
— Весьма откровенно.
Карл немного поерзал на стуле и посмотрел на своего давнего коллегу.
Антонсен — правильный полицейский. Он был несколькими годами старше Карла и всегда значился на чуть более высокой ставке; и все же у них случались совместные удачные профессиональные вылазки, которые подтверждали, что они одного поля ягоды. Ни у кого, ни у единого человека не получалось сбить их с толку. Это были не такие люди, которых можно было заболтать или запросто похлопать по плечу или затеять в коридоре пустой треп. Если кто в личном составе и не был приспособлен к дипломатическим действиям, то именно эти двое. Именно поэтому Антонсен так и не стал начальником полиции, а Карл вовсе ничего не добился. Вполне закономерно.
Но между ними встало кое-что, терзавшее Карла в данный момент, а именно — этот дурацкий пожар. Ибо, как и теперь, тогда тот же Антонсен находился у руля.
— У меня складывается впечатление, — продолжил Карл, — что ключ к объяснению последних пожаров в Копенгагене можно отыскать в деле о пожаре в Рёдовре. Тогда было обнаружено тело с отчетливыми следами на фаланге мизинца, которые указывали на то, что жертва в течение многих лет носила кольцо. В точности такой же опознавательный знак отличает сгоревших в свежих пожарах. И вот я задаю тебе свой вопрос: Антон, ты можешь утверждать со всей честностью, что в тот раз дело было тщательнейшим образом расследовано? Я спрашиваю без обиняков; ответь мне, и я ничего не стану предпринимать, мне просто нужно знать. Ты был как-то связан с этой фирмой? У тебя было или есть что-то общее с компанией «Амундсен энд Муяджич А/С», и поэтому ты вел дело именно таким образом и с именно с теми людьми?
— Ты обвиняешь меня в чем-то противозаконном, Карл Мёрк? — Его лицо вытянулось. Все добродушие куда-то улетучилось.
— Да нет. Но я просто не понимаю, почему вы в тот раз не установили со стопроцентной точностью причину пожара и личность погибшего.
— Так ты, значит, обвиняешь меня в невыполнении моих профессиональных обязанностей?
Карл посмотрел ему в глаза.
— Да, обвиняю. Так? Потому что мне нужно от чего-то отталкиваться дальше.
Антонсен протянул Карлу банку белого «Туборга», и Карл так и просидел с ней в руке до самого конца беседы. Старый лис сделал из своей банки большой глоток, вытер рот и выпятил нижнюю губу.
— Дело не вызвало у нас беспокойства, Карл, если отвечать напрямую. Пожар на чердаке и бомж, вот как все обстояло. И, если честно, оно действительно немного прошло мимо меня. Но не потому, что ты думаешь.
— Тогда почему?
— Потому что в тот момент Лола трахалась с одним из наших сотрудников, и я сидел в глубоком кризисе.
— Лола?
— Да, черт возьми. Послушай, Карл. Мы с женой прошли через это. Сейчас все так, как должно быть. Но я охотно признаюсь тебе в том, что мог бы больше внимания уделить тому делу.
— Ладно, Антон, хорошо. Сойдемся на этом.
Мёрк встал и посмотрел на курительную трубку Антонсена, похожую на корабль, застрявший в пустыне. Скоро она вновь отправится в плавание. В рабочее время или после.
— Ах да, — окликнул его Антонсен, когда Карл уже был в дверях. — Еще кое-что. Помнишь, когда этим летом произошло убийство в высотке в Рёдовре, я сказал тебе, что, если ваше отделение плохо обойдется с ассистентом полиции Самиром Гази, я надеру вам одно место? Я слышал, Самир возвращается к нам. — Тут он взял трубку и слегка потер ее. — Почему он это делает, не знаешь? Он сам мне ничего не сказал, но, насколько мне известно, Якобсен был им вполне доволен.
— Самир? Не-е, я не в курсе. Я его довольно плохо знаю.
— Ну ладно. Тогда скажу тебе, что и в отделе «А» все удивлены, а вот я слышал, что тут каким-то образом замешан твой человек. Ты совсем-совсем не в курсе?
