Фридрих Незнанский - Операция «Сострадание»
Нет, Настя по-прежнему не желала продаваться. Но финансы поджимали: надоело сидеть на шее у родителей, хотелось хорошо одеваться, покупать книги, какие захочется, пополнять видео— и фонотеку — мало ли что человеку нужно! И тогда подруга студенческих лет привела ее в издательство «Глобус». Глянцевые обложки «глобусовской» продукции пестрели на каждом лотке. Внешне Настя презирала таких вот «попсовиков», а внутри замирала от страха: неужели она может стать в «Глобусе» своей, неужели ее здесь могут напечатать? Неужели ее сборник рассказов (для первого знакомства она выбрала вещи относительно остросюжетные и не самые авангардные по стилю) найдет дорогу к читателю? Неужели здесь она сможет получать за свою работу настоящие деньги? Неужели все это возможно? Настя боялась верить…
И правильно боялась! Все получилось совсем не так, как она думала. Во-первых, главный редактор «Глобуса» даже не поинтересовался ее литературными вкусами, тем, что у нее написано еще, кроме рассказов, и что она хочет в дальнейшем написать. «Анастасия Березина, А-нас-та-сия Бере-зина», — несколько раз задумчиво произнес он нараспев, поправляя роговые очки с очень тонкими стеклами. Настя, неубитым еще писательским чутьем, отметила, что стекла в очках, пожалуй, даже простые: весь смысл в оправе, которая облагораживает редакторское лицо… Затем он кратко сообщил, что ее рассказы прочел и что писать она умеет. Осчастливленная Настя ждала уж было продолжения относительно издания сборника — продолжения не последовало. Вместо этого редактор ошарашил ее информацией, что у них в «Глобусе» ощущается недостаток авторов, которые могли бы писать милицейские детективы. Не хотела бы она этим заняться? Эта работа гарантирует приобретение опыта, который пригодится для создания собственных произведений: ведь романы придется писать на основе реальных оперативных дел МУРа! Пусть Настя поработает, приобретет имя, а там, со временем, дойдет дело и до ее рассказов. Редактор дает гарантию, что ее удастся раскрутить: Анастасия Березина — такое имя звучит и запоминается!
Придя домой, Настя закрылась в своей комнате и, не отвечая на встревоженные призывы мамы, плакала не меньше часа. Настя чувствовала себя глубоко обиженной: она принесла главному редактору в ладонях целый мир, а от нее потребовали приторно-сладких леденцов на палочке! Получается, главную роль в том, что издательство ею заинтересовалось, сыграло имя, данное ей при рождении без ее согласия, когда она еще не блистала никакими талантами. Зачем только она дала согласие писать милицейские романы? А она это согласие дала… Почему? Во-первых, успела сжиться с мыслью, что скоро будет много зарабатывать: стыдно было бы признаться папе и маме, что у нее в очередной раз ничего не вышло. А во-вторых, она все-таки надеялась переломить ситуацию. Ну, один милицейский роман, ну, три, ну, десять, а дальше она раскрутится и сможет печатать все, что захочет. По крайней мере, за свой счет.
Несмотря на грустные мысли о неблагодарности заказанной темы, за дело Настя взялась бодро и с энтузиазмом. Она надеялась проявить себя хотя бы на этой уничижительной ниве милицейского детектива, поэтому старалась писать оперативно-розыскные романы в стиле, максимально похожем на стиль своих рассказов. Однако ее энтузиазм не встретил понимания у сотрудников «Глобуса», и старушка редакторша, которую учили стилю в суровые советские времена, постоянно пеняла молодому автору:
— Вот, смотрите, вы тут пишете «…истекала рекламной кровью». Что вы имели в виду?
— Понимаете, — Настя тщетно пыталась пробиться сквозь советскую закалку, — здесь ирония, которая характеризует героиню. Ведь она — актриса…
— Не надо иронии. Напишите просто: «истекала кровью».
— Но тут нужен какой-нибудь уравновешивающий эпитет, иначе фраза развалится!
— Ну, напишите: «истекала алой кровью».
Кровь обязана быть алой. Небо — голубым или, в крайнем случае, синим. Все многообразие жизненных проявлений сводилось к ограниченному числу штампов. Насте казалось, что она слепнет, что ее глаза, которые подмечали раньше тысячи оттенков колыхания ветвей на ветру, городского асфальта, человеческого поведения, перестают видеть даже очевидное. Зато отсутствие прежнего пристального вглядывания в детали положительно сказалось на быстроте работы. В «Глобусе» Настя стремительно поднималась в гору. Восхождение подтвердил роман «Место происшествия», который вошел в список бестселлеров и был экранизирован. А за Анастасией Березиной окончательно закрепилось звание популярной писательницы.
Быть популярной писательницей — это нечто совсем другое, чем писать книги, которые хорошо продаются. Быть популярной писательницей — это означает, в первую очередь, продавать не книги и даже не свой талант, а себя. «Торговать мордой» — так это грубо называется. Служить лицом издательства. Выступать, где только можно. Быть гостьей телепередач, где надо ворковать о любимых домашних животных, любимых домашних растениях, любимой даче, любимых кулинарных рецептах. Поддерживать определенный уровень богатства и комфорта… Кстати, приобретя титул популярной писательницы, Анастасия Березина и не подумала осуществить заветную мечту и издать за свой счет рассказы. Прежде всего, мечта перестала быть заветной: написанные, казалось, давным-давно, где-то в прошлой жизни, рассказы теперь служили скорее упреком, чем предметом гордости. А кроме того, ее имя больше не принадлежит ей: оно — собственность издательства. Если «Глобус» сочтет целесообразным, под именем Анастасии Березиной будут выходить романы, написанные не ей, а кем-то другим. Разумеется, это тоже будут милицейские детективы, и стиль останется прежним — копировать этот стиль так легко!
Однажды в литературной лавке, заваленной килограммами макулатуры, которая почти не раскупается, Анастасия Березина извлекла из разваливающейся стопки книжечку в четверть листа, с бумажной обложкой, которая явно быстро оторвется. Ее привлекло имя на книжном корешке — оно принадлежало другой популярной писательнице, с которой Анастасия несколько раз встречалась. Так странно было видеть его на этой обложке — тонкой, непритязательной, совсем не глянцевой. Книга издана в этом году… Что это — пьесы? Ну да, авангардные пьесы, которые нет надежды пристроить в какой-нибудь театр, а читать драматургию охотников мало. Анастасия Березина пожала плечами: стоило становиться популярной писательницей, чтобы возвращаться в самиздат! А все-таки что-то защемило: вот, оказывается, одна из популярных продолжает что-то писать и издавать вдали от рекламы, для немногих ценителей, для себя…
Начав с речевых штампов, Анастасия Березина сама превратилась в ходячий штамп. Она была достаточно бесстрашна, чтобы признаться себе в этом. Никакого ужаса она не испытала, так же как и стыда — она давно отучилась краснеть. Румянец на лице — это что-то совсем не для нее. А скоро и ее лицо перестанет полностью принадлежать ей: точнее, превращение уже совершилось, и стоит лишь выждать, чтобы это стало очевидно для всех.
Пластическую операцию, а конкретно — участие в передаче «Неотразимая внешность» ей рекомендовало издательство, считая, что это привлечет к Березиной внимание. Но дело не только в воле издательства: Анастасия вдруг сама захотела изменить внешность. Это был один из приступообразных поступков, властно подчинявших ее себе и заставлявших потом удивляться: что это было, что заставило меня совершить это безумие? В таком состоянии Анастасия обычно совершала дорогие и ненужные покупки.
Пластическая операция — тоже своего рода покупка, только сопряженная с риском значительно большим, чем риск потерять деньги. Наслушалась Березина пациентских страшилок в больничной курилке! В отличие от нее, новичка, есть здесь такие завсегдатаи клиник пластической хирургии, которые в результате многоэтапных вмешательств полностью расстались с первоначальной внешностью. Эти-то, прошедшие огонь и воду, нагнетают атмосферу, передавая факты, вгоняющие в дрожь. Многие косметологи используют опасные несертифицированные препараты. Другие работают, не имея лицензий. Остро стоит вопрос о квалификации кадров. Ложишься на операцию (причем безумно дорогостоящую) ради того, чтобы получить прямой носик или высокую грудь, а после снятия повязок с ужасом обнаруживаешь, что нос искривился, как у Бабы-яги, а молочные железы отныне не подвластны ни одному лифчику, так как одна из них увеличилась, а другая уменьшилась, и в придачу они расположены теперь на разной высоте.
Но изуродованное лицо или разнокалиберная грудь — это еще не самый страшный результат операции. В результате непрофессионализма врачей пациенты порой умирают прямо в клинике. Были случаи, когда из страха перед ответственностью врачи даже не вызывали реанимацию. А допустившие роковую ошибку медики так и остаются безнаказанными!
