Фридрих Незнанский - Сенсация по заказу
— А-ня, — Турецкий погрозил ей пальцем. — А-ня! Я старый седой офисный волк! Никогда не поверю, что у людей, которые так много времени проводят вместе, не бывает… — Он сделал в воздухе неопределенное движение пальцами.
— Что — служебных романов? — цинично усмехнулась Нисенбаева.
— Невинных увлечений. Хотя у вас тут такие викинги работают… Не подступишься.
Нисенбаева невольно огляделась по сторонам. И раскрылась наконец.
— Соблазнять мужчину нужно умеючи.
— Да? А я думал — пара взглядов, движений…
— Это кому как. Например, в Средние века ожидающая своего воздыхателя дама всегда имела под рукой подушку. Расстояние, на котором она располагала ее, говорило кавалеру о многом. Сегодня подушка ни к чему. То есть к чему, к чему, — хихикнула Аня Нисен-баева, — но не всегда сразу. Есть масса более конкретных способов и методов, укладывающихся в ритуал любовного ухаживания. Ну и что толку? Все равно семьдесят процентов мужчин не могут расшифровать подаваемые им сигналы. Поэтому надо действовать просто и решительно.
Руку даю на отсечение, подумал Турецкий, у этой штучки с покойным профессором что-то было.
Не приученный к отсутствию пробок и светофоров, Александр Борисович неожиданно опоздал на десять минут, а вот Ляпин, по-видимому, был точен. Кушать никто желания не изъявил, и Ляпин предложил прогуляться. Леса тут чудесные, и он все вокруг прекрасно знает. Турецкий не возражал. Машину оставили возле трактира и стали потихоньку углубляться в осиновую рощу.
Все шутовство Ляпина исчезло, и говорил он теперь серьезным, деловым тоном:
— Для начала мне нужна полная конфиденциальность и возможность сменить работу.
Турецкий ушам своим не верил.
— Вы о чем?! Я вам что, программа защиты свидетелей?
— Я хочу перейти в институт Винокурова.
— А кто это?
— Вы что, с Луны свалились? — удивился Ляпин. — Нет, действительно не знаете?! Дела… Как же вас вообще к нам прислали… Ну да мне плевать. Винокуров — научный конкурент Белова. Но работает в гораздо более перспективных…
— …условиях, — подсказал Турецкий, по ходу соображая, что к чему.
— Направлениях, — уточнил Ляпин. — У него целый НИИ в Москве. Госпрограмма. Господдержка. Финансирование. И так далее.
— Так что, я должен вам дать туда рекомендацию? — съязвил Турецкий.
— Вы должны меня благоприятно представить. Потому что просто так человека из Лаборатории Белова он и на порог не пустит. А вот если ваше ведомство…
Турецкий вспомнил, как дотошно Ляпин изучал его документ, и сказал насмешливо:
— Ну вы ему что-нибудь предложите, и тогда…
— Я предложу ему свою голову, — гордо заявил Ляпин.
— Посмотрим. А пока главный вопрос. Почему Майзель, солидный ученый, тоже доктор наук, в отличие от Колдина, не считает гибель Белова убийством или, по крайней мере, ведет себя совсем иначе? Просто дело в возрасте?
— Это главный вопрос? — засмеялся Ляпин. — Не верю, как говорил театральный классик, когда в буфет завозили селедку. Почему? Да просто потому, что Майзель другого поля ягода. Солидный ученый? Хм… Доктор наук, подумаешь. Он — техник. Он конструировал все агрегаты Белова. Но он не биолог и не физик. Майзель сейчас по сути — просто администратор Лаборатории. На нем лежит груз технического обеспечения. — И материального.
— В смысле денег?
— Нет, финансами ведал сам шеф.
— Ваше оборудование стоит больших денег?
— Биофизика и микробиология — недешевое удовольствие. Ну так как?
— Что? — Турецкий заметил симпатичный подосиновик и нагнулся. — У вас есть ножик? А, ладно… — Кое-как подрезал ключом от машины и сунул в карман, подумал: еще несколько штук найду — домой отвезу, сделаем классные жюльены.
— Я говорю, как насчет Винокурова? Вы мне поможете, я вам… Вы же что-то ищете, что пропало у Белова из квартиры?
— Почему вы так думаете?
— Догадался.
Турецкому все это осточертело. Он просто взял Ля-пина за цыплячье горло и проворковал:
— Говорите, что знаете, безо всяких условий. Ляпин засипел.
Турецкий ослабил хватку, но горло не выпустил.
— Если вы что-то ищете… спросите у Лавочкиной. Бо…льно!..
— У Вероники? Почему?
— У нее… с Беловым… было…
Турецкий так удивился, что отпустил Ляпина совсем.
— Не врете?
— Может, и вру. — Ляпин потер горло и отступил на пару шагов. Голос у него изменился и немного сипел: — Только видел, как он ее трахал в этом вот самом лесочке! Позиция интересует?
— Заинтересует — спрошу, а сейчас заткнитесь, мне надо подумать.
— Эх вы, сыщик! Да она влюблена в него была, как кошка!
Турецкий сделал шаг к нему, и Ляпин тут же отскочил.
Но Турецкий и не думал его трогать, он осмотрелся и обомлел.
— Слушайте, Ляпин… Да мы же заблудились?!
— Бросьте, я все здесь знаю, — безапелляционно заявил Ляпин.
— Ну ведите тогда, господин вуайерист.
Через полчаса безумной беготни по лесу они наконец остановились. Теперь и Ляпин понял, что они заплутали, забрели бог знает куда. Осиновый лес давно закончился. Ляпин вертел головой во все стороны и ничего не узнавал. Их определенно занесло куда-то не туда. Это был буковый лес, и очень старый. Корни деревьев выступали из земли, сучья были корявые. Они шли между толстыми стволами, и солнечный свет, проникая сквозь листву, пятнами лежал на траве. Несмотря на высокие деревья и густую листву, в лесу не было сумрачно. Никакого подлеска — только мягкая трава, очень зеленая и свежая, и высокие серые деревья, стоявшие просторно, словно в парке.
— Я думал, у вас где-нибудь вертолет припасен на такой случай, — не выдержал Ляпин.
— Я вам что, Джеймс Бонд? Между прочим, мы уже крепко влипли. Так еще день-два, и будет вам вертолет. Много вертолетов.
— Здорово. А впрочем, мне все равно.
— И телефон сел… — Турецкий попытался осмотреться, но везде было одно и то же. Он искоса посмотрел на Ляпина: тому было явно не все равно, но он все еще продолжал держаться уверенно.
— Нам надо на юг, это я точно знаю. Тогда рано или поздно окажемся на шоссе.
— Но где он, ваш юг? Куда двигаться?
— Сначала поищем мох, — предложил Ляпин. — Мох — самое надежное дело, мох предпочитает расти там, где темно, холодно и сыро. Стволы деревьев обычно зарастают мхом с северной стороны, потому что там бывает мало солнца.
Турецкий хмыкнул, следя за его тщетными усилиями: в густом лесу, сыром и темном, стволы деревьев заросли мхом со всех сторон.
Ляпин почесал голову, потом вспомнил что-то еще. Посмотрел на небо.
— Видите облака? Постарайся определить направление их движения. Обычно они переносят осадки с запада на восток.
От ученого со всеми его фундаментальными познаниями было мало проку.
— Ни черта это не значит, — вздохнул Турецкий. — В Москве вчера тучи гоняли по случаю какого-то события на Манежной площади. Так что сейчас они могут двигаться как угодно. Сделаем вот что…
Турецкий выломал палочку. Достал спичечный коробок и отмерил 75 сантиметров. Воткнул палочку в землю. Потом снял с руки внушительные «сейко».
— Смотрите, кандидат наук. В Северном полушарии часы надо положить так, чтобы часовая стрелка была параллельна тени от палочки. В Южном направление тени должно совпадать с линией, идущей от цифры шесть к цифре двенадцать.
— Мы вроде в Северном полушарии, — не совсем уверенно сообщил ученый.
Турецкий хмыкнул, положил часы на землю так, чтобы часовая стрелка была параллельна тени, которую отбрасывал шест. Потом нашел точку на циферблате, лежащую посередине между часовой стрелкой и цифрой 2.
— Представим себе луч, идущий из найденной точки через центр циферблата, он направлен с севера на юг. Наш юг там, где солнце.
Сорок минут спустя они выбрались на пыльное шоссе и еще через четверть часа остановили попутную машину. Это был разбитый «Запорожец» неизвестного цвета.
— Отец, к трактиру отвези, — попросил Турецкий мужчину с седой щетиной.
— Сам ты отец, — ответил тот неожиданно тонким голосом. И вдруг заинтересовался, внимательно рассматривая двух мужчин. — Цивильные такие все из себя… А это не ваша тачила возле трактира дедешинс-кого болтается? Тогда садитесь живей. А то ее деревенские уже на запчасти разбирать начали.
— Что?! — взвыл Турецкий.
Машина была цела, только скрутили «дворники» и зеркальце заднего вида, а может, Турецкий просто вовремя приехал. Правда, еще на левом боку «Волги» появилась глубокая продольная царапина и надпись (слава богу, краской):
«Пацаны, это не мент, это реально нормальный мужик!»
Ляпин захихикал, но ничего не сказал. Турецкий вернулся обратно в Лемеж и надежду отечественной науки захватил с собой, куда ж его денешь.
