Вильям Каунитц - Полицейское управление
— Ломала голову, но так ничего больше и не вспомнила, — сказала она, намазывая маслом рогалик.
— Трудно поверить, что Сара так ревниво оберегала свою личную жизнь. — Дэвис отломил кусочек, не отрывая взгляда от лица хозяйки.
— Почему? Скрытных людей очень много.
— Какой она была, на ваш взгляд?
— Иногда казалось, что она боится окружающего мира, а иногда Сара была сильной и держала все в руках. — Джанет помолчала, — Вы поймаете тех, кто ее убил?
— Мы приложим все усилия.
Дэвис заметил, что глаза у Джанет зеленые.
— Сара была доброй и отзывчивой. Недавно у меня оборвался роман, и я была не в себе. Сара утешала меня, и я выплакалась у нее на плече. В ту пятницу, когда я собиралась уехать на уик-энд, она пришла и подарила мне свою Библию. Сказала, что книга принесет мне покой и наставит на путь истинный.
— У вас только что кончился роман, а вы собрались уехать на уик-энд с вашим боссом?
— Это ничего не значило. Я хотела проверить, смогу ли быть с другим мужчиной. — Она не поднимала глаз от чашки.
— А почему вы не рассказали о Библии раньше?
Она равнодушно пожала плечами.
— Я просто не подумала об этом. Это же всего лишь Библия. Хотите на нее взглянуть?
— Не откажусь.
Края страниц были потерты и надорваны. Литография на первой странице изображала навьюченных арабов, идущих по вечной Вифлеемской дороге над Сионской пропастью. Один из арабов напоминал Мэлоуна. Дэвис улыбнулся. На заднем плане старик вел ослика, на котором сидела девочка и, смеясь, махала рукой давно забытому художнику. Дэвис как бы перенесся в тот день, когда Земля была юной. Он чувствовал присутствие Сары Айзингер: ее духи, следы помады и грима. Дэвис машинально листал страницы.
— Могу я взять книгу на несколько дней?
— Если обещаете ее вернуть.
— Конечно. Теперь я у вас в долгу. — Он поднял чашку с кофе. — Может быть, пообедаем как-нибудь вечером?
Еще один женатый мужчина с проблемами. Но, в конце концов, разве не все они такие? Она улыбнулась и ответила:
— Почему бы и нет?
Дежурная комната детективов была пуста. Из-за двери кабинета лейтенанта доносились взрывы смеха. Мэлоун медленно повернул дверную ручку. Все детективы столпились вокруг доски.
В центре группы стоял О'Шонесси. К доске был прикреплен поспер с голой женщиной, которая лежала на спине, раскинув ноги; у поспера стоял Штерн с указкой в руке. Рядом — Старлинг Джонсон.
— Итак, господа, перед вами женский половой орган, — изрек Джейк Штерн. — Наш друг и коллега Пэт О'Шонесси наконец-то вкусил этот чудесный плод.
Группа собравшихся вежливо зааплодировала! Посыпались замечания:
— Прекрасная лекция.
— Лучше поздно, чем никогда.
— Добро пожаловать в клуб.
— Господа, этот напряженный отросток, напоминающий длинную лодку, — самое чувствительное место на теле женщины. Клитор. Прошу обратить внимание на маленький бугорок вверху, состоящий из губчатой ткани. Это лжеклитор — наиболее возбудимое место в райских кущах.
— Блестящая диссертация. — Хайнеман зааплодировал.
Разразилась буря рукоплесканий.
Штерн поклонился, принимая восхищение присутствующих. Он поднял руку, требуя тишины.
— Прошу обратить внимание, что лжеклитор напоминает человека, стоящего в лодке. Наш друг Пэт заблудился. Вместо того чтобы сосредоточиться на «человеке в лодке», он уделил внимание другой части.
— Да, так я и сделал, — признался пораженный О'Шонесси.
— Обычная ошибка новичков, — сказал Старлинг Джонсон.
Рассвирепевший Мэлоун ворвался в кабинет.
— Извини, что прерываю твою лекцию, но я истратил двадцать пять долларов на обед с Замбрано, чтобы рассказать ему, как вы переутруждаетесь и как не хватает людей, работающих по делу Айзингер. И что я вижу? Группу пожилых кобелей, поучающих друг дружку, как доставить удовольствие женщине. Если вы до сих пор не научились этому, то уже никогда не научитесь.
— Учиться никогда не поздно, — отозвался Штерн, шмыгнув за дверь последним.
Мэлоун не смог сдержать улыбку.
— Как поживаете, Лу?
Мэлоун обернулся. Курчавый ирландец сидел на стуле, подпирая стену, и чистил ногти серебряным перочинным ножом.
— Я — Джек Харриган. Меня одолжили вам на пару недель. Со мной шесть человек.
Детектив-сержант Джек Харриган, отличник университета в Гринпойнт. Мэлоун сразу почувствовал, что этому человеку можно доверять.
— Что за люди с тобой? Хорошо их знаешь? — нахмурясь, с сомнением спросил Мэлоун.
Харриган уловил беспокойство, сквозившее в вопросе Мэлоуна.
— Я лично их отбирал, по одному. Если прогорим, каждый будет держаться как Гибралтарская скала.
— Умеют обращаться с оборудованием для подслушивания и пользоваться видео?
— Несомненно, как и то, что летом гвинейцы ходят в майках. — Харриган пододвинул стул к столу. — Так в чем там дело?
Следующие полтора часа Мэлоун знакомил сержанта с подробностями дела Айзингер. Закончив, взглянул на Харригана.
— Я хочу, чтобы ты координировал операцию.
Харриган, склонив голову, подергал себя за мочку уха.
— Каждый год совершается масса убийств. Мы спускаем тормоза, только когда убивают полицейского или если какому-нибудь важному типу надерут задницу. Так почему столько шума из-за дела Айзингер?
Мэлоун помассировал переносицу.
— Оно стало для меня очень личным, Джек.
Харриган сжал губы и кивнул.
— Я понимаю. Четыре года назад у меня было такое дело. Когда убийцу приговорили к пожизненному заключению, я просто испытал наслаждение. — Он нахмурился. — Но для такой операции, какую вы задумали, у нас явно не хватает людей и машин. Шесть-семь детективов не в состоянии вести круглосуточную слежку за полудюжиной подозреваемых.
Мэлоун согласился. Он поделился с Харриганом планами: две пары детективов будут, сменяя друг друга каждые двенадцать часов, вести слежку за Восточной судоходной компанией. То же у «Интермедии». Остальные будут сменять друг друга, ведя слежку за разными людьми, то есть их не станут приставлять к конкретному человеку. Может быть, кому-нибудь повезет.
— А как насчет колес?
— Кое-что я уладил. Телефонная компания дает на время несколько грузовиков после ремонта. Еще достал почтовый фургон и «скорую» из готамского пункта. «Кон Эдисон» дает один фургон. В понедельник навестил друга в Бед-Стай. Дает два такси-универсала. В радиомагазине купил восемь портативных раций, настроенных на одну волну.
— И где вы собираетесь разместить весь этот автопарк?
— У Первого участка. Там будет штаб, Я договорился с отделом наркотиков. Дают стол и телефон.
Харриган ухмыльнулся.
— Да, вы выполнили домашнее задание.
Вскоре пришел Бо Дэвис и, доложив Мэлоуну о свидании с Джанет Фокс, отдал Библию. Когда Дэвис удалился, Мэлоун взвесил книгу на руке и, пролистав несколько страниц, бросил на стол.
Спустя три часа в кабинет заглянул Хайнеман.
— Пришел Андерман и привел двух бородатых.
— Арази и Хенков. — Мэлоун поспешил в дежурную комнату.
— Видите, полицейский? Я говорил, что приведу их, — сияя, сказал Андерман.
Двое из грузовика молчали, дерзко вскинув головы.
Потертые джинсы, жидкие бороденки, ермолки. Арази — тощий парень с небесно-голубыми глазами навыкате и дергающимся кадыком. Хенков — коротышка с мощной грудью и круглыми плечами, говорившими о недюжинной силе. Переносица заклеена широким пластырем. Мэлоун кивком указал им на стулья. Они уселись, ерзая и с нахальной ухмылкой разглядывая стены.
— Зачем вы оба преследовали Олдриджа Брэкстона и его друзей? — спросил Мэлоун.
Арази взглянул на лейтенанта.
— Мы не обязаны вам отвечать.
Мэлоун почувствовал раздражение от визгливого голоса.
— Ни один фашист-полицейский не может принудить нас отвечать, — заявил Хенков.
Встав со стула, Хайнеман подошел и остановился между лейтенантом и допрашиваемыми, потом каблуком тяжелого ботинка изо всех сил ударил Арази по ноге. Тот вскочил и запрыгал на одной ноге, обеими руками схватившись за поврежденную.
— Ты сделал это нарочно!
Лицо Хайнемана выражало полную невинность. Он прижал руки к сердцу.
— Сэр, мы здесь не бьем людей. Это было бы непрофессионально.
Андерман приблизился к своим работникам, зло прищурив глаза и всем видом выражая недовольство их поведением.
— Оставьте свои низкопробные фокусы для других, — прошипел он.
— Ну что же, попробуем еще раз, — сказал Мэлоун. — Зачем вы следили за Олдриджем Брэкстоном? — повторил он.
— Мы не за ним следили, — ответил Хенков. — Нас интересовали два его арабских дружка.
— Как их зовут?
— Ахмад Марку и Айбан Язиджи, те двое, что были с ним в «Интермедии». Марку — саудовец, а Язиджи из Ливана Оба состоят в «Мусульманском братстве».
