Иэн Рэнкин - Плоть и кровь
События освещались в теленовостях, уже прозвучало мнение о неоправданно жестких действиях полиции. Перед молодежным клубом давал интервью Питер Кейв, который утверждал, что был организатором вечеринки.
— Но мне пришлось рано уйти. Почувствовал, что заболеваю, — не то грипп, не то еще что-то.
В доказательство он высморкался.
— И это во время завтрака, — посетовал кто-то рядом с Ребусом.
— Я знаю, — продолжал Кейв, — что несу определенную долю ответственности за случившееся.
— Как это благородно с его стороны.
Ребус улыбнулся, думая: мы в полиции изобрели иронию, мы живем по ее правилам.
— Но есть вопросы, на которые должны быть даны ответы, — продолжал Кейв. — Полиция считает, что может действовать, руководствуясь угрозами, а не законом. Я поговорил с десятком человек, которые были в клубе вчера вечером, и все они утверждают одно и то же.
— Какое совпадение!
— А именно: двое полицейских заявились сюда с угрозами. И вели себя агрессивно.
Интервьюер дождался, когда Кейв закончит, и тогда спросил:
— А что вы, мистер Кейв, скажете местным жителям, которые утверждают, что ваш молодежный клуб — что-то вроде ювенальной «малины», где собираются молодежные банды района.
«Ювенальный» — Ребусу понравилось это слово.
Кейв сокрушенно замотал головой. Камера наехала на него.
— Это полная чушь.
Он снова высморкался. Режиссер благоразумно переключился на студию.
В конечном счете полиции удалось арестовать пятерых. Их привезли в отделение Драйлоу. Не прошло и часа, как перед отделением собралась целая толпа из Гар-Би, требовавшая их освобождения. Снова кидали кирпичи, били стекла, и только вызванные подкрепления разгоняли толпу. В течение всего вечера машины и пешие полицейские патрулировали Драйлоу и Гар-Би. У местных полицейских вид был ошарашенный. Ребус заехал посмотреть на пятерых арестованных — все с расцарапанными лицами и забинтованными руками. Кровь высохла, и образовалась корка, которую они выставляли напоказ, как боевую раскраску, как награду за доблесть.
— Смотри-ка, — сказал один из них другому, — это тот ублюдок, что вмазал Питу.
— Поговори еще, — пригрозил Ребус, — и будешь следующим.
— Ой как страшно.
Во время беспорядков возле участка полицейские выставили в окно видеокамеру. Качество было низкое, но после нескольких просмотров Ребус разглядел, что на одном из парней, кидавших камни, была расстегнутая джинсовая куртка, надетая на голое тело. Лицо он предусмотрительно спрятал под шарфом футбольного болельщика.
Ребус еще некоторое время потолкался в отделении, потом сел в машину и поехал в Гар-Би. Там мало что изменилось. Под покрышками хрустело битое стекло. Но местные магазины напоминали крепости: проволочные сетки, металлические ставни, замки, тревожная сигнализация. Потенциальные мародеры некоторое время носились туда-сюда по главной дороге на угнанном «форде кортине», а потом тараном вышибли дверь наименее защищенной лавочки, которая специализировалась на ремонте обуви и изготовлении ключей. Оставленная охранять имущество сонная овчарка бросилась было в драку, но, получив несколько тумаков, убежала прочь. По слухам, она до сих пор бегает по зеленым просторам.
В нескольких квартирах на первых этажах окна с выбитыми стеклами были заколочены досками. Вероятно, из такой квартиры и поступил первый вызов. Ребус не винил звонившего — он винил двух полицейских. Нет, это несправедливо. Что бы сделал он сам на их месте? Вот именно. И неприятностей было бы еще больше, если бы он…
Он не останавливал машину, чтобы не привлекать внимание зевак и прессы. Поскольку ИРА в последнее время ничего нового репортерам не подбрасывала, они слетелись сюда, как мухи на мед. К тому же он знал, что он не самый желанный гость в Гар-Би. Хотя констебли и не видели, кто в них кинул двухкассетником, они могли назвать наиболее вероятного подозреваемого. В отделении в Драйлоу Ребус видел его описание. Конечно, это был Дейви Саутар — парень, которому рубашка не по карману. Один из констеблей спросил Ребуса, почему он проявляет интерес к этому делу.
— Личные мотивы, — коротко ответил он.
Случись подобное несколько лет назад, центр был бы закрыт немедленно и бесповоротно. Но теперь муниципалитет, скорее всего, выделит трущобному району субсидии — во искупление вины. Да и то сказать, закрытие центра лишь усугубило бы ситуацию. В районе было множество пустующих квартир — числящихся как «несдаваемые». Они были заколочены, на дверях висели замки, но вскрыть их не составляло труда. Их использовали сквоттеры[43] и наркоманы; воспользоваться ими могли и банды. В нескольких милях отсюда в разных направлениях готовились к началу рабочего дня Барнтон и Инверлейт.[44] Другая планета. Тамошние жители вспоминали про Пилмьюир, только когда он взрывался.
Дорога до Феттса отсюда тоже не заняла много времени, даже с учетом утренних транспортных заторов. Он подумал, что, наверно, будет первым, кто появится в управлении; чего доброго, это истолкуют как чрезмерное рвение. Что ж, можно сначала посмотреть, как обстоят дела, и в случае чего отсидеться в столовой, пока народ не начнет собираться. Но, открыв дверь кабинета, он увидел, что его опередили: здесь уже был Смайли.
— Доброе утро, — сказал Ребус.
Смайли кивнул в ответ. Он показался Ребусу уставшим, а это кое о чем говорило. Он прислонился задом к одному из столов и сложил руки на груди.
— Вы знаете инспектора Абернети?
— Особый отдел, — сказал Смайли.
— Точно. Он все еще здесь?
Смайли поднял на него взгляд:
— Улетел вчера вечерним самолетом. Вы хотите его видеть?
— Не то чтобы очень.
— Ему тут нечего делать.
— Нечего?
Смайли отрицательно покачал головой:
— Если бы что было, мы бы об этом знали. Мы лучшие. Мы бы обнаружили это раньше его. Квед.
— Quod erat demonstrandum — QED.[45]
Смайли посмотрел на него:
— Вы думаете про Немо, да? По латыни — «никто».
— Видимо, так. — Ребус пожал плечами. — Похоже, никто не допускает мысли о том, что Билли Каннингем знал латынь.
Смайли ничего не ответил.
— Мне здесь не особенно рады, верно?
— Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду, что не нужен вам. Зачем же Килпатрик позвал меня? Он наверняка знал, что я буду всем действовать на нервы.
— Лучше спросите у него сами.
— Может быть, и спрошу. Если понадоблюсь, я буду на Сент-Леонардс.
— Мы без вас зачахнем.
— Не сомневаюсь, Смайли.
— Чем занимается эта женщина?
— Ее зовут Милли Докерти, — сказала Шивон Кларк. — Она работает в фирме по продаже компьютеров.
— А ее бойфренд — компьютерный консультант. И они делили квартиру с безработным почтальоном. Странное сочетание.
— Не очень, сэр.
— Да? Ну, может быть.
Они сидели друг против друга за столиком в столовой. Ребус время от времени откусывал кусочек от сыроватого тоста. Шивон свой уже доела.
— Ну и как там, на Феттс? — спросила она.
— Ну, ты же знаешь: романтика, опасность, интриги.
— Значит, совсем как здесь?
— Совсем как здесь. Я читал кое-какие материалы по Кафферти вчера вечером. Там отмечено, докуда я дошел, — теперь ты читай дальше.
— Втроем веселее, — сказал Брайан Холмс, подтаскивая стул к их столику. Он поставил свой поднос на столешницу, заняв все свободное место. Ребус с тоской посмотрел на жареху в тарелке Холмса, понимая, что такая диета не для его желудка. И все равно… Колбаса, бекон, яйца, помидоры и жареный хлеб!
— К такому обеду нужно прикладывать ярлык, как к сигаретам: вредно для здоровья, — сказала вегетарианка Кларк.
— Слышали про беспорядки? — спросил Холмс.
— Я съездил туда сегодня утром, — сообщил Ребус. — Там мало что изменилось.
— Говорят, в двух полицейских запустили усилителем.
Процесс создания легенды начался.
— Итак, насчет Каннингема, — без всяких переходов сказал Ребус.
Холмс подцепил ломтик помидора.
— Что насчет Каннингема?
— Что-нибудь выяснили?
— Не очень много, — снизошел Холмс. — Безработный почтальон Королевского почтового ведомства — и другой постоянной работы у него было. Мать души в нем не чаяла и все время давала деньги, на которые он и жил. Он вроде бы сочувствует экстремистам-лоялистам, но никаких сведений о членстве в Оранжистской ложе не имеется. Сын известного гангстера, хотя сам Билли об этом и не знал.
Холмс подумал секунду, решил, что больше ему сказать нечего, и вонзил вилку в нарезанную колбасу.
— Кроме того, у него найдены анархистские материалы, — сказала Кларк.
— Ну, это ничего не значит, — отмел ее соображение Холмс.
— Какие анархистские материалы? — спросил Ребус.
— У него в шкафу лежали кое-какие журналы, — объяснила Кларк. — Мягкое порно, футбольные программки, две книжки, посвященные выживанию в критических условиях. Мальчишки любят всякую такую дребедень — насмотрелись фильмов про Терминатора.
