Хьелль Ола Даль - Смертельные инвестиции
Гунарстранна почесал подбородок и буркнул:
– Ружье на крыше…
Она посмотрела ему в глаза и вдруг заметила:
– Вы производите впечатление интеллигентного человека.
Гунарстранна осекся. Их взгляды встретились. Стало еще труднее.
Кристин Соммерстедт заговорила о том, как трудно приходится женщине в современном мире. Нужно постоянно притворяться, играть какую-нибудь роль. Слушая ее, Гунарстранна думал о мертвой девушке, которая работала на почте, в супермаркете, а потом стала торговать программным обеспечением. «Ей-то кем приходилось притворяться?» – Он почувствовал, как в нем почему-то просыпается гнев. Он посмотрел на свою симпатичную собеседницу. Полные красные губы и завораживающая родинка у подбородка… Губы говорили о том, что значит быть женщиной среди мужчин. Особенно если ты умная, если ты гораздо умнее окружающих тебя мужчин.
– Рейдун была очень смышленой, – объяснила Кристин. – Умнее большинства. Но старалась не показывать виду… Рейдун была из тех, кто приспосабливается к обстоятельствам. Она изображала тупую блондинку, все время играла, стремилась не выделяться, старалась всем угодить…
Инспектор медленно кивнул. Представления жертвы о себе – очень важно! Неужели «розочка» Юхансена на самом деле была маленькой самодовольной всезнайкой?
– И хорошо она играла свою роль?
– Замечательно.
– Она вызывала раздражение у окружающих?
– Нет, она жила как хотела. И делала что хотела.
– Она манипулировала другими?
– Я бы не стала употреблять такое слово. Она делала что хотела.
– Но кого-то она раздражала?
– Я этого не говорила.
– Вы только что рассказали о старикашке, который звонил ей с угрозами…
Кристин не ответила.
Гунарстранна в который раз попытался представить себе живую Рейдун Росендаль – веселую, бесшабашную. Рейдун, которая исполнила стриптиз для противного старика, следящего за ней в бинокль.
Кристин пристально посмотрела на него и продолжала:
– Не поймите меня неправильно. Она… не такая. Не могла быть такой.
– Угу, – ответил Гунарстранна, думая о своем. – А как у нее складывались отношения с Брегором?
– Понятия не имею!
– Вы с ней не откровенничали?
– О таких вещах – нет.
– О каких?
Кристин рассмеялась, как будто услышала хороший анекдот.
– Мы не обсуждали мужчин! – Она смеялась искренне, от души, показывая мелкие острые зубки. Какое-то время они сидели молча; она первая нарушила молчание. – Иногда они… я имею в виду, все сотрудники компании… куда-то ходили вместе… Она даже говорила, как называлось место, куда они ходили… – пробормотала Кристин.
Гунарстранна резко остановился и спросил:
– Случайно, не в ресторанчик под названием «Скарлет»?
Кристин ссутулилась.
– Не помню. О том, где они бывали, мы тоже не особенно говорили. – Она виновато улыбнулась.
– Но название ресторана вам знакомо?
– Я там ни разу не бывала.
– И в прошлую субботу тоже?
– Конечно.
– Кстати, а где вы были в прошлую субботу?
Она посмотрела ему в глаза с прежней улыбкой. Как если бы ждала его вопрос.
– В кино с хорошими друзьями. Потом… кажется, в половине двенадцатого… мы пошли в «Рокфеллер». Домой я вернулась в три.
– Одна?
– Да. Если хотите, я дам вам телефоны моих друзей. Они подтвердят, что я была с ними в кино и в «Рокфеллере».
– Отлично, – буркнул Гунарстранна и снова принялся расхаживать по комнате. – Если понадобится, я возьму у вас телефоны. Кстати, о чем вы с Рейдун в основном разговаривали?
– О ковроткачестве. – Его собеседница кивком указала на ткацкий станок.
Гунарстранна кивнул. В текстиле он совершенно не разбирался.
– Сегодня рано утром вам звонил я, – неожиданно для себя признался он. – Чтобы проверить, живы ли вы.
Кристин Соммерстедт ему очень нравилась. Умная девушка. Около тридцати, не замужем. Судя по всему, уверенная в себе, с сильной волей… Наверное, примерно такой же была и покойная Рейдун Росендаль… Во всяком случае, Гунарстранне так казалось.
– Куда от вас отправился Клавестад? – дружеским тоном осведомился он.
Кристин пожала плечами:
– По-моему, на работу. Настроение у него было подавленное, – добавила она с озабоченным видом.
Инспектор поморщился. Головная боль усиливалась.
– До свидания, – буркнул он без всяких предисловий и поспешил откланяться.
Глава 17
На станции скопилась плотная толпа пассажиров. Все они вышли из поезда и торопились к выходу на площадь Эгерторг. У подножия эскалатора толпа еще больше спрессовывалась. Большинство составляли жители пригородов, которые каждый день приезжали на работу в центр Осло и каждый вечер возвращались обратно. У всех глаза были тусклые, остекленелые. Почти никто не озирался по сторонам. Сигур Клавестад выделялся на их фоне. Франк Фрёлик сразу заметил, что Клавестад не привык ездить на метро. Он напоминал деревенского паренька, который впервые оказался в большом городе. Он встал на эскалаторе слева, мешая пройти тем, кто спешил на автобус. Его пихали сзади. Какой-то бесцеремонный тип в шляпе оттолкнул его вправо и буркнул:
– Что за болван!
Клавестад вежливо пропустил тех, кому мешал пройти, а потом вернулся на прежнее место. Вот идиот, подумал Франк Фрёлик.
Выйдя на улицу, Сигур остановился и огляделся. Потом довольно быстро зашагал по Карл-Юхансгате. Шел он неуклюже, вприпрыжку. Странная походка… Фрёлик невольно сравнил его с менеджером по финансам. Брегор – настоящий бык с ногами как бревна. Трудно представить двух более непохожих друг на друга людей, чем менеджер по финансам и Сигур Клавестад. У одного – вислые усы; у другого – конский хвост и трехдневная щетина… Франк заметил, что девушки часто косятся на Клавестада; некоторые даже оборачивались и смотрели ему вслед. Такие, как Сигур, несомненно, нравятся женщинам.
«Чувственный тип, – подумал Фрёлик. – Женщины таких сразу замечают».
Клавестад понесся на работу к Рейдун, надеясь найти там родственную душу, человека, который бы его понял. Они с фрекен Соммерстедт пили красное вино, держались за руки… Клавестад даже прослезился. Нежная душа. Наверное, он рассказывал ей о своем эдиповом комплексе, как другие рассказывают о том, как болели гриппом.
Франк Фрёлик представил, как Брегор утром в воскресенье идет по лесу или по берегу озера. А зимой час за часом просиживает у лунки на подтаявшем льду и ждет, не клюнет ли форель… Болтаются уши зимней шапки. Потом – шарк-шарк – к следующей лунке, проверяет наживку… Нет, он не рыбак, а охотник. Ну да… с такими-то ножищами. Точно, охотник. И усы самые подходящие.
И вот двух совершенно разных мужчин объединила близость с одной и той же женщиной. С женщиной, которая везде казалась своей. Хамелеон? Он вспомнил слова Брегора: «То сущая школьница, то мечта рецидивиста». Интересное сравнение! Может, Брегор и сам когда-то сидел за решеткой?
Сигур остановился у скамейки перед выключенным на зиму фонтаном на декоративном озере, который в народе назывался «Суп из гвоздей». Сел. Франк купил в киоске на углу Розенкранцгате газету «Дагбладет» и шоколадный батончик. Он прислонился к дереву и смотрел, как Сигур, сидя на скамейке, блаженно курит, делая дыры в озоновом слое.
Франк вспомнил изуродованную грудь убитой. В голову пришла неожиданная мысль: ее квартирка какая-то безликая. Неуютная, лишенная характерных черт хозяйки… Одинокая книжная полка с дешевыми изданиями. Многие книжки в бумажных обложках нечитаные, есть неразрезанные страницы… Там же, на полке, стоят «для украшения» синие керамические бокалы ручной работы. На стенах – ничего, если не считать двух широкополых дамских шляп, покрытых толстым слоем пыли. Зеркало в стильной раме. Несколько разнородных дисков: Паваротти, Рэнди Кроуфорд, норвежский фолк-музыкант Лиллебьёрн Нилсен. Полная мешанина… И что тут можно сказать о ее характере?
Потом он вспомнил: одежда. И еще альбом с набросками, который нашли в ее сумке. В альбоме узоры и зарисовки, много эскизов. В том числе эскизов одежды. Куртки, юбки, выполненные углем, тощие фигуры. Вот что по-настоящему говорит о ней как о человеке. Правда, он совершенно не разбирается в дизайне и не знает, был ли у нее талант.
Фрёлик покачал головой. Клавестад больше часа не двигался с места. Шоколадного батончика явно не хватило, чтобы насытиться… От голода Франка замутило. Чтобы хоть чем-то отвлечься, он стал помогать активистам, которые развешивали на площади Эйдсволл транспаранты.
Наконец, над живой изгородью показалась голова Клавестада. Франк распрощался с активистами и радостно проследовал за своим объектом в сторону «Макдоналдса».
Яркий неоновый свет, яркие цвета, счастливые люди за прилавком. Посетителей мало. Фрёлик хотел посмотреться в зеркало, но удержался. Вместо этого рискнул и встал в очередь за Клавестадом.
