Эд Макбейн - Послушаем за глухого!
— Да, вам надо отдать должное, вы все предусмотрели, — сказал Керри, покачивая головой. Он сделал длинный глоток из стакана и продолжил: — Лично мне план нравится. — Он отсалютовал стаканом Глухому и сказал: — Я согласен.
Глухой кивнул. Он не подсказал Керри вопрос, который задал бы на его месте: «А почему, мистер Таубман, вам самому не отрастить усы и не побриться наголо?» Глухой мысленно поблагодарил Керри за то, что тот не задал этот вопрос. Впрочем, если бы Керри это и спросил, он, Глухой, не растерялся бы и ответил что-нибудь весьма убедительное. Он действительно отличался и предусмотрительностью и находчивостью.
Три секунды спустя он пошел наполнить еще раз стаканы, чтобы выпить за успех предприятия.
Второе изображение японского истребителя «Зеро» пришло с дневной почтой, когда Карелла уже уходил из отдела. Мейер прикрепил новый экспонат к доске рядом с пятью предыдущими. Карелла посмотрел на снимок, потом взял большой манильский конверт, в котором прибыла картинка, посмотрел на адрес.
— Снова адресовано мне, — сказал он.
— Я это заметил, — сказал Мейер.
— Только фамилию «Карелла» он пишет с одним «л».
— Я на это не обратил внимания.
— Слушай, тебе не кажется, что ему известно, что у меня двойня? — вдруг спросил Стив Мейера, оглядывая экспозицию.
— С чего ты взял?
— Видишь ли, он посылает все эти картинки лично мне, причем в двух экземплярах. Может, он намекает на моих близнецов?
— Тебе так кажется?
— Ну да. А что ты на это скажешь?
— На это я скажу, что, по-моему, ты скоро спятишь, — отозвался Мейер.
Когда Карелла явился к Сэнфорду Эллиоту с ордером на обыск, тот работал. Он сидел за длинным деревянным столом, заляпанным воском. Под голой электрической лампочкой стояла жестянка из-под печенья, в которой был расплавленный воск. Лампочка, по-видимому, должна была излучать не только свет, но и тепло, необходимое для того, чтобы воск не застыл. Эллиот время от времени запускал в жестянку пальцы или лопаточку и накладывал очередной слой воска на маленькую обнаженную фигурку женщины, стоявшую перед ним. Он был так поглощен этим занятием, что никак не отреагировал на появление Кареллы, который проник в студию через дверь, что вела из магазина. Карелле вовсе не хотелось пугать хозяина. Как-никак этот человек мог иметь отношение к убийству, а испуганный убийца вдвойне опасен. Он остановился у шторы, отделявшей магазин от студии, и кашлянул. Элиот тут же поднял голову.
— Это вы? — спросил он.
— Это я, — ответил Карелла.
— Что у вас на сей раз?
— Вы всегда работаете с воском, мистер Эллиот?
— Только когда надо отлить вещь в бронзе.
— Что вы хотите этим сказать?
— Я не даю уроков по изобразительному искусству, — буркнул Эллиот. — Что вы принесли?
Карелла молча протянул ему ордер.
«Именем народа данного штата…
Любому представителю управления полиции города…
Детективом Стивеном Л. Кареллой представлено заявление относительно существования вещественных доказательств совершения преступления (убийства), с указанием на лицо, обладавшее возможностью совершить данное преступление.
В силу вышеозначенного предписывается в промежутке между 18.00 и 21.00 произвести обыск помещения на первом этаже дома 1211 по Кингс-серкл, занимаемого Сэнфордом Эллиотом, а также любого другого лица, каковое может оказаться владельцем или временным держателем белой теннисной туфли на правую ногу (размер двенадцать). В случае обнаружения данный предмет должен быть представлен в криминальный суд сего района.
Ордер действителен в течение десяти дней с момента выдачи».
Эллиот прочитал текст, проверил дату и подпись судьи, затем спросил:
— О какой туфле речь? Что-то я не понимаю.
— В прошлый раз я видел на вашей правой ноге такую туфлю. Ордер дает мне право отыскать и изъять ее.
— Вы в своем уме?
— Вроде бы.
— Я в жизни не носил теннисных туфель.
— Если вы не возражаете, я попробую поискать.
— Как тут возразишь? — Сэнфорд Эллиот пожал плечами и вернулся к своему занятию.
— Может, вы расскажете мне про воск? — нарушил молчание Карелла. Он ходил по комнате, отыскивая взглядом шкаф или буфет, где мог бы храниться интересующий его предмет. Он увидел еще одну штору, закрывавшую, как подумал Карелла, стенной шкаф. Он ошибся. Когда он отдернул штору, то за ней оказались холодильник, раковина и плита. Он открыл холодильник и обнаружил, что тот полон рук, ног, грудей, голов. Конечно, все они были сделаны из воска, но все равно он инстинктивно отпрянул от этого жутковатого хранилища. Ему показалось, что это результаты массового расчленения каких-то лилипутов.
— Что это? — спросил Карелла.
— Части, — ответил Эллиот, который явно решил не только не оказывать детективу содействия, но и вообще не баловать его излишней учтивостью. Его, впрочем, можно было понять. Детектив отнюдь не заглянул на чашку чаю. Он явился с бумажкой, дававшей ему право перевернуть тут все вверх тормашками.
— Ваша работа?
— Да.
— Держите в холодильнике, чтобы не расплавились?
— Гениально!
— Но зачем вы их вообще храните?
— Я сделал их по резиновым формам. Они мне нужны как образцы, в зависимости от целей и задач я их потом видоизменяю.
Карелла кивнул, закрыл холодильник, начал расхаживать по мастерской. Он увидел нечто похожее на контейнер для переноски малогабаритных грузов, но, когда приподнял крышку, понял, что Эллиот хранит тут свою одежду. Он присел возле этого гардероба и начал просматривать джинсы и свитера, трусы и носки, рубашки и куртки, стараясь не нарушать порядка. Он отыскал сандалию, парную той, которая сейчас была на правой ноге Эллиота. Кроме того, там лежала пара мокасин. Но белая теннисная туфля отсутствовала. Карелла закрыл крышку, встал.
— Почему вы работаете с воском, если он такой непрочный? — спросил он.
— Я же сказал, что пользуюсь им, только когда хочу что-то отлить в бронзе. — Эллиот положил на стол свой инструмент, обернулся к Карелле и добавил: — Это называется cire perdue.[4] По восковой модели делается форма, при нагревании воск тает, и его место занимает расплавленная бронза…
— Стало быть, восковая модель гибнет? — спросил Карелла.
— Гениально! — отозвался Эллиот и взял нож.
— Что вы делаете с бронзовой отливкой?
— Спиливаю заусенцы, проделываю необходимые отверстия, полирую, ставлю на мраморную подставку.
— А там у вас что? — спросил Эллиота Карелла, показывая на закрытую дверь.
— Нечто вроде склада.
— Что в нем?
— Формы покрупнее.
— Разрешите взглянуть?
— Вы забавник! — усмехнулся Эллиот. — Приходите с этой бумажкой, рыщете по мастерской, а потом спрашиваете позволения…
— Почему бы нет? Что толку грубить?
— А зачем эти церемонии? Вы ведь расследуете убийство, так?
— По-моему, вы как-то не отдавали себе в этом отчет, мистер Эллиот.
— Я прекрасно отдаю себе в этом отчет, мистер детектив. И еще раз повторяю: я не знаю, кто был убитый.
— Да, вы мне это уже говорили. Только беда в том, что я не очень-то вам верю.
— Тогда суньте себе в задницу вашу вежливость, — буркнул Эллиот. — Если я подозреваюсь в убийстве, то могу обойтись без вашей учтивости.
Карелла не ответил и вошел в каморку. Как и говорил Эллиот, тут хранились скульптурные изображения больших размеров. Все в гипсе. Все воспроизводили Мери Маргарет Райан. В дальнем конце склада виднелась дверь.
— А она куда ведет? — спросил Карелла.
— В проулок.
— Не могли бы вы открыть ее?
— У меня нет ключа. Я никогда ею не пользуюсь. Она всегда заперта.
— В таком случае мне придется выбить замок ногой.
— Зачем?
— Чтобы посмотреть, что за дверью.
— Там нет ничего. Проулок как проулок.
В гипсовой пыли отчетливо виднелись следы. От правой ноги причем по обе стороны от отпечатков имелись кружочки — явно следы от костылей. Они вели к двери в проулок.
— Итак, вы откроете ее, Эллиот?
— Повторяю, у меня нет ключа.
Не говоря худого слова, Карелла сильным ударом каблука выбил замок.
— Вы имеете на это право? — осведомился Эллиот.
— Подавайте в суд, — отозвался Карелла и вышел из дома.
У кирпичной стены стояли мусорный бак и две картонные коробки, доверху заполненные всяким хламом. В одной из коробок Карелла обнаружил тот самый предмет, который искал, — а именно, белую теннисную туфлю, замеченную им на правой ноге Эллиота. Он вернулся в мастерскую, показал находку хозяину и спросил:
— Не ваша?
— Первый раз вижу.
— Я так и подумал, — сказал Карелла, потом добавил: — Не хочу показаться пародией на полицейского из телесериала, но все же вынужден предупредить вас, мистер Эллиот, не покидать этот город.
