Алексей Макеев - Подставное лицо
– А за это не перепадало? – рассмеялся Гуров.
– Нет. Угадать я мог всего за пару минут до того, как он был взят. Так что… Кстати, вы мне только позвонили, а я уже примерно знал, кто и зачем мне звонит. Но, скажу сразу, я не рентген, не ходячий полиграф. Ну, по-другому, "детектор лжи". Поэтому давайте подумаем вместе: чем именно я могу вам помочь? Как вы себе это представляете?
– Сейчас мои коллеги на похоронах Ритушина. Они наблюдают за этой грустной процедурой, ожидая чего-либо, выходящего из ряда вон. Вплоть до неуместных ухмылок кого-либо из присутствующих. Я уверен, что причастные к убийству или даже сам заказчик там будут обязательно. Необходимо выявить, пусть и по косвенным признакам, – кто хоть краешком «коготка» увяз в этом деле. Ну а уж потом вычислить «птичку» будет проще. Поэтому мы, помимо визуального наблюдения, решили организовать и скрытую видеосъемку. Думаю, скоро видеозапись будет готова, и я очень хотел бы, чтобы вместе с нами ее посмотрели и вы.
– Хм… – Михаил Захарович пожал плечами. – Давайте попробуем. Где намечается видеопросмотр?
– У нас в управлении. Я вас доставлю и туда, и обратно. – Гуров вынул из кармана сотовый и набрал номер Стаса.
Крячко откликнулся сразу же. Он сообщил, что Ритушина уже похоронили и рабочие похоронной фирмы уже начали устанавливать памятник и ограду. Примерно через полчаса он обещал быть в управлении с видеокассетами.
– Я так понял, нам нужно выезжать уже сейчас. – Михаил Захарович встал из-за стола и направился в соседнюю комнату. – Переоденусь.
Через несколько минут он вышел одетый в темный, отменно сидящий на нем костюм. Теперь старик выглядел гораздо значительнее, и казалось, от него исходила некая властность, некое право повелевать.
– Извините за комплимент, но в те времена, я так понял, начальники выглядели более начальственно, – приятельски улыбнулся Гуров.
Михаил Захарович ничего не ответил, лишь чуть развел руками, как бы говоря: уж такое было время. Они вышли из квартиры и стали спускаться по гладким, вытесанным из камня ступеням лестницы. Михаил Захарович, несмотря на груз лет, шел легко, без малейшего намека на характерное стариковское шарканье. Когда они приблизились к застекленной двери подъезда, старик внезапно остановился и крепкой, сухощавой рукой схватил Гурова за рукав.
– Вы сюда ехали, «хвоста» за собой не замечали? – Михаил Захарович говорил спокойно, но в его взгляде была заметна тревога.
– Нет, нет. – Гуров припомнил весь свой маршрут. – Точно – нет. Если кто-то повисает сзади, я его замечаю уже чисто автоматически. Никого сзади не было.
– А кто знает о том, что вы поехали ко мне?
– Никто. Даже лучший друг. Я ему сказал, что у меня встреча. Но с кем и где – не знает даже он.
– Понятно… – чему-то усмехнулся Михаил Захарович. – Следует думать так, что разыскиваемые вами злоумышленники не прочь продемонстрировать свою вездесущность и всеосведомленность. Видите вон того молодого человека, который смотрит в сторону нашего подъезда? Он послан сюда, чтобы нас с вами убить. Но один ли он? Сейчас посмотрим… – Некоторое время старик пристально следил за каждым движением незнакомца, затем коротко кивнул. – Есть и второй. Тот спрятался вон за тем деревом.
– Я сейчас вызову опергруппу. – Гуров достал сотовый.
– Вызывайте. – Михаил Захарович стоял, энергично растирая руки. – Ну а я приму свои меры.
Он глубоко вздохнул и, недвижимо глядя на неизвестного, одновременно с резким выдохом выбросил руки ладонями вперед с широко расставленными пальцами. В то же мгновение парень схватился за живот обеими руками и, корчась, словно от невыносимой боли, повалился на землю. Из-за дерева к нему выбежал другой, недоуменно озираясь. Старик повторил свои загадочные манипуляции, и второй тоже рухнул, скрежеща зубами и побледнев от нестерпимой боли.
Когда Михаил Захарович и Гуров, выйдя из подъезда, подошли к киллерам поближе, те были не в состоянии не только выполнить свое задание, но и просто сопротивляться. Гуров проверил их одежду и достал припрятанные под пиджаками иностранные пистолеты с глушителем.
– Ну вот, теперь можете немного расслабиться, – удовлетворенно кивнул Михаил Захарович, проведя над ними рукой.
Киллеры, покрывшись крупными каплями пота, немного порозовели и обессиленно растянулись на булыжнике двора.
– Ну что, парни, побеседуем. – Гуров обошел киллеров так, чтобы быть в поле их зрения. – Так, кто вы и чье задание выполняете?
– Мы… Прохожие. Случайные прохожие, – морщась, выдавил крупный мордастый парень, с ненавистью глядя то на Гурова, то на Михаила Захаровича. – Нам плохо, вызовите "Скорую".
– Сейчас приедет, – кивнул Гуров. – Мы не из "ноль три", а из "ноль два". Это, я бы сказал, очень оригинально – гулять по городу, «случайно» заходя во дворы с такими вот "игрушками". – Он указал на пистолеты. – Значит, отвечать на вопросы вы не настроены? Хорошо. Будем беседовать в более подходящей обстановке.
Со стороны улицы донеслись звуки милицейской сирены и рев мотора. Во двор на полном ходу влетел милицейский «уазик», из которого выпрыгнули четверо парней в масках и «брониках» с автоматами на изготовку.
– Всем стоять, никому не двигаться! – жестко скомандовал один из них с лейтенантскими погонами.
– Все в порядке, я – полковник Гуров. – Он показал прибывшим удостоверение. – Этих «героев» упакуйте в «браслеты» и прямым курсом – в следственный изолятор.
– Все врассыпную! Ложись! – неожиданно скомандовал Михаил Захарович, рванув Гурова за рукав.
В мгновение ока оперативники, среагировав на предупреждение, метнулись в разные стороны и распластались на покатых булыжниках, выстилающих двор. Гуров и Михаил Захарович успели укрыться за деревом, за которым недавно прятался один из киллеров. И тут же почти одновременно грянули два взрыва, вслед за которыми послышался звон битого стекла, вой охранной сигнализации припаркованных во дворе машин и встревоженное карканье ворон, плотной статей взмывающих с крыш соседних домов.
Послышались встревоженные голоса, во двор стали стекаться напуганные люди. Там, где только что лежали задержанные киллеры, в воздухе таяли клубы сероватого дыма. В радиусе нескольких метров валялись истерзанные взрывчаткой отдельные части тел и дымились лужицы застывающей крови. Зрелище было не для слабонервных. Жильцы домов толпились у подъездов, не решаясь приблизиться к месту происшествия.
– А, ч-черт! – сердито плюнул Гуров, вызывая по телефону экспертов. – Вот это они отмочили! Как говорится, на ровном месте да мордой об асфальт. Спасибо, Михаил Захарович, что успели предупредить, а то и нам бы всем досталось. Я только никак не пойму – когда же они ухитрились включить взрыватели?
– Их взорвали со стороны. – Михаил Захарович покачал головой, глядя на то, что осталось от киллеров. – Я в последнюю секунду почувствовал смертельную угрозу от спрятанных в их карманах переговорных устройств типа японских «токи-уоки». В них был солидный заряд пластита. А привел взрыватели в действие тот, кто поджидал их в машине за ближайшими домами. Кто-то его предупредил, что киллеры обезврежены, и тогда он их немедленно ликвидировал. Сами понимаете, искать эту машину бесполезно – она скрылась в тот момент, когда сработала радиомина.
– Михаил Захарович, не жалеете, что согласились нам помочь? – ощущая некоторую неловкость, улыбнулся Гуров. – А то как-то некрасиво получается – втянул я вас в историю, и вам теперь приходится рисковать собой.
– Разве это риск!.. – старик негромко рассмеялся. – В свое время мне довелось побывать в таком пекле, что случившееся сейчас – не более чем мелкий, малозначащий эпизод.
Через несколько минут на «Пежо» Гурова они отправились в управление. По дороге Михаил Захарович, не вдаваясь в детали, поведал Гурову о своей былой работе в одном из специальных подразделений КГБ, где его необычайные способности не раз помогали выйти из весьма трудных положений.
– Сами понимаете, что засылали к нам не каких-нибудь чудаков-ботаников Жаков Паганелей, – глядя на дорогу, неспешно повествовал старик. – К нам проникали люди, подготовленные по высшему классу. И среди них тоже было немало тех, кто обладал особыми качествами – суггестией, гипнозом и прочим. Таких, что называется, голыми руками не возьмешь. Поэтому нашему отделу без работы сидеть не приходилось.
– Ну, я так полагаю, и от нас к ним ехали не всегда Жаки Паганели… – усмехнулся Гуров.
– На этот счет сказать ничего не могу. – Михаил Захарович многозначительно улыбнулся. – На этой теме еще лет триста будет стоять гриф "Совершенно секретно". Кстати, говорят, до сих пор не рассекречены многие документы эпохи Петра Великого.
Подрулив к управлению, Гуров из машины на всякий случай вышел первым. Он цепким взглядом окинул улицу и, не заметив ничего, что внушало бы подозрения, открыл дверцу Михаила Захаровича.
