Леонид Словин - Транспортный вариант
Под каменным навесом вестибюля было гулко и ветрено.
Денисов стоял у метро, когда в движении автобусов наступил неожиданный сбой. Площадь впереди внезапно опустела. Женщина в форменном халате поверх шубки, торговавшая цикламенами, поправила свисавшие со скамьи длинные голые стебли, глубже вошла в воротник.
«8.15…» — удостоверился Денисов по висевшим в середине площади часам.
Он успел позвонить в институт Склифосовского. В отделении реанимации уже привыкли к его звонкам, узнавали по голосу:
— Насчет Белогорловой? Из транспортной милиции?
Дальнейший разговор повторялся ежедневно, был знакомым до мелочей:
— Никаких улучшений. Прогноз тот же. Нет, кроме вас, никто не звонил.
Спасибо. И вам того же. Позвоните после обхода.
Освещая противоположную сторону площади, показалось мартовское неяркое солнце. В его лучах совсем близко Денисов вдруг увидел завернутый в пальто живот, шапку пирожком — всю оплывшую фигуру нестарого еще, страдающего ожирением человека.
«Он! — узнал Денисов. — Тучный!»
Притормозившие у светофоров автобусы тем временем один за другим подрулили к остановке. Волна пассажиров накрыла толстяка и каменными ступенями понесла вниз, к турникетам. Денисов поспешил следом.
Течение тотчас подхватило его, мимо контроля потащило дальше, к платформам.
Был утренний час пик.
— Товарищи пассажиры… — предупредило радио. — На прибывающий поезд посадки не будет…
Денисов удерживал взглядом пальто и меховую шапку. Первый состав прошел не останавливаясь. Протиснувшись, Денисов занял место неподалеку от толстяка.
— Отойдите от края… — предупредило радио.
Объясниться на платформе не было возможности, Денисов просто не мог подойти.
Из туннеля показался очередной поезд, заполнившее перрон людское море пришло в движение.
«Не упустить бы!» — думал Денисов, противясь каждой попытке стоявших рядом оттеснить его. Поезд наконец остановился, раскрыл двери. Надавив, толпа внесла Денисова и человека, которого он отыскал, в один вагон.
Ехать пришлось недолго.
Перед «Автозаводской» пассажиры произвели перегруппировку. Вагон качало — пассажиров валило то в одну, то в другую сторону. — Выходите? спросили Денисова сзади.
Толстяк в это время грузно развернулся, обозначив маршрут.
— Выхожу.
Поезд поднялся на мост. Внизу показалась вода — серая, как в оцинкованном корыте. На пруду, по другую сторону Москвы-реки, было полно пребывавших в оцепенении рыбаков.
Денисов думал о вычерченной Гилимом схеме расположения людей на ночной стоянке такси во время его неожиданной встречи с Белогорловой:
«Две женщины, мужчина, собака. Тренированный чистопородный пес будет всегда находиться слева от хозяина…»
Поезд снова вошел в туннель. С приближением станции почувствовались привычные признаки торможения.
Через минуту поток людей уже выплеснулся на платформу, но подойти к толстяку Денисову и здесь не удалось: тот встретил знакомого, вдвоем они быстро пошли к эскалатору. Оба спешили. Выйдя из метро, не останавливаясь у автобусной остановки, направились на другую сторону улицы.
Интересовавший Денисова человек работал, видимо, где-то поблизости, опаздывал. Инспектор решил не подходить.
Впереди на здании мелькнула табличка: «Профессионально-техническое училище № 1».
Денисов пропустил мужчин вперед, вошел сам. У лестницы стояло несколько парней.
— Кто это? — Денисов кивнул вслед поднимавшемуся по ступеням.
— Гектор Иванович… — стоявший ближе — в джинсах, с металлической пластинкой на запястье — растерялся, не задал Денисову обычного в таких случаях вопроса.
— А фамилия?
— Не знаю. Просто Гектор Иванович. Машинопись преподает… Сейчас у него урок! — парень хлопал глазами: для родителя Денисов был молод, а учащимся ГПТУ явно не значился.
Денисов решил, что допросить Тучного можно будет позже, из автомата на углу позвонил в Склифосовского: утренний обход врачей должен был закончиться.
— Белогорлова? — отозвался женский голос. — Это вы? Из железнодорожной милиции? Больная в том же состоянии.
— Она уже четвертый день без сознания…
— Есть больные, которые по нескольку недель не могут прийти в себя! медсестра приняла его слова за упрек.
— О чем это может свидетельствовать?
— Ни о чем! — медсестра была категорична: уклончивой дипломатии предпочитала открытый текст. — Вчера больной скончался на семнадцатый день после травмы.
— Значит это, что Белогорлова тянет…
— Абсолютно ни о чем не говорит!
С «Автозаводской» Денисов поехал на улицу Анатолия Живова, в район Красной Пресни, в клуб служебного собаководства.
Он уже бывал в нем.
В коридорах толпились любители собак. Каждый кабинет был узкоспециализированным: «немецкие овчарки», «доберманы-пинчеры», «эрдельтерьеры»…
В секции эрдельтерьеров на стенах висели фотографии чемпионов породы, как две капли воды похожих друг на друга, так что только опытный глаз мог различить особенности: растянутость корпуса, удлиненность морды.
«На схеме Гилима пес был обозначен справа от хозяина… — в цепкости директорского глаза инспектор был уверен. — Такое могло быть, если мужчина с собакой не ждал своей очереди на стоянке, а провожал!.. — Провожать же, судя по той схеме, он мог только садившуюся в такси Белогорлову.»
— Прошу… — пожилая женщина с короткой седой челкой кивнула на стул, приготовилась слушать.
— Денисов, инспектор уголовного розыска…
Они оказались по обе стороны старого канцелярского стола, заваленного бумагами.
— Меня интересует эрдельтерьер… Кличка неизвестна, фамилия владельца тоже, — Денисов не удивился бы, если б кроткая седая женщина, выслушав безумный запрос, молча указала ему рукой на дверь. — Собака и ее владелец живут где-то вблизи метро «Варшавская»…
Женщина за столом молчала.
— Больше никаких сведений, — уточнил Денисов.
— Может, известны родители собаки? — сразу стало понятно, что она не очень четко представляет свою задачу. — Московские эрдели принадлежат в основном к семействам Багиры и Фанци. Если речь идет о потомстве Фанци, я направлю вас… — она назвала фамилию.
— Ничего не знаю.
— Пес породистый?
— Я исхожу из этого.
— Кобель?
— Судя по его росту, — Денисов показал рукой у стола.
— Пожалуй… — Подумав, она вынула из стола тетрадь: — Здесь данные на тридцать пять московских собак, отобранных для воспроизведения потомства: Дангай, Дар-Руслан-Жоли, Имфен-Моргенштерн… — Ей доставляло удовольствие перечислять клички. — Гош-Стелла, — она посмотрела на Денисова. — Замечательная собака, между прочим…
— Владелец — мужчина средних лет, — сказал Денисов.
Она улыбнулась:
— Возраст владельцев не учитывается. Кроме того, собак нередко записывают на детей. — Она снова уткнулась в списки: — Хартверг, Хартбилль…
«Мы не понимаем друг друга, — огорченно подумал Денисов. — Ей кажется, что я пришел за щенком…»
— Возраст представляете? — иногда, по рассеянности, женщина делала шаги в нужном Денисову направлении.
— Средней, может, старшей группы.
— Клуб разрешает потомство только для собак с отличным экстерьером чемпионам породы, медалистам… — она улыбнулась терпеливой улыбкой взрослого, адресованной младшему. — В естественных условиях к самке пробивается самый сильный партнер. Отсюда прогресс рода! В условиях домашнего содержания собак вы вынуждены сами подбирать пары с учетом генетических особенностей…
«Видимо, только эти знания я и увезу из клуба служебного собаководства», — подумал Денисов.
— Но вы не волнуйтесь: постараемся найти вашу собаку!
Он не разделил ее оптимизма.
— Какое количество эрделей зарегистрировано в районе «Варшавской»? Я смогу узнать?
— Конечно. К метро сходятся четыре района, — она показала на папки в шкафу. — Собака где-то здесь.
Денисов достал блокнот:
— Разрешите взять несколько адресов? Выборочно.
Из тех, что ближе к метро.
Женщина улыбнулась:
— Возьмите Заратуштру. Чудесный пес. Экстерьер и прочее. Он от Хартбилля и Бланки-Феи.
— Словно имена грандов, — заметил Денисов.
— Традиция… — Она продиктовала несколько адресов. — Отличные собаки.
Или вот! Лэстер-Вэлт, Чонгарский бульвар… Как я упустила из виду?
Владелец Мучник… — женщина снова забылась. — Поздравляю. Сейчас и езжайте, пока он дома.
— Мучник не работает?
— На больничном. И позвоните мне. Это служебный телефон, а это домашний. Звонить можно в любое время.
Как ехать на Чонгарский, знаете? Рядом с метро «Варшавская», против стоянки такси. В двух шагах…
Визит Денисова пришелся Мучнику не по душе. Перед тем как отпереть дверь, он несколько секунд разглядывал Денисова в глазок, потом нехотя откинул щеколду. Владелец Лэстера-Вэлта оказался невысоким, кряжистым, с небольшим одутловатым лицом и водянистыми глазами; на вид он был не старше сорока.
