Алексей Макеев - Таежная полиция
О том, где находится местный краеведческий музей, узнали у первого же прохожего. Еще через десять минут увидели в ряду магазинов двухэтажное кирпичное здание с вывеской «Алексеевский филиал краеведческого музея Забайкальского края».
Гуров оставил Алину у входа и забежал в соседний хозяйственный магазин. Вернулся он оттуда с небольшим рулоном двустороннего скотча. Тут же складным ножом отрезал от него узкую полоску и отдал ее Алине, объяснив, что нужно будет сделать.
– А теперь готовься разыгрывать ученых из столицы, – весело сказал сыщик.
– Не слишком ли? – с сомнением спросила девушка. – Может, выберем роль скромнее. А если у нас документы попросят?
– Детка! – Гуров щелкнул Алину по носу. – Скажи-ка мне: вот ты живешь одна в частном доме на далекой окраине захолустной деревни. Ночью к тебе стучится в окно небритый мужик в фуфайке, говорит, что у него сломалась машина, и просит приютить его до утра. Ты ему поверишь сразу и бросишься отпирать дверь?
– Да уж! – пожала плечами Алина. – Не знаю, но что мне будет страшно – это точно.
– Отлично! Теперь меняем ситуацию. К тебе стучатся такой же темной ночью в окно, говорят про ту же самую сломавшуюся машину и просят ночлега. Ты отдергиваешь занавеску, но видишь, скажем, генерала в полной форме, при орденах, солидного. А рядом с ним молоденький симпатичный адъютант-лейтенантик. Твоя реакция?
– Ну да, – согласилась с улыбкой девушка.
– Вот! – нравоучительно поднял указательный палец сыщик. – Тебе бы, как профессиональному менеджеру, неплохо знать психологию людей. Иди за мной и подыгрывай!
У входа стоял небольшой столик, а за ним неизменная билетерша. Гуров купил два входных билета и повел Алину осматривать экспозицию музея. Несмотря на то что снаружи здание казалось большим и имело два этажа, музей занимал только небольшую часть первого и четыре комнаты на втором этаже. На первом были выставлены картины местных художников, кое-что из поделок местных умельцев и школьников. А на втором начиналась природа и история края. Немного чучел птиц и животных, немного змей и ящериц в банках со спиртом, немного элементов жизни и быта крестьянства, немного об основании городка и много о событиях Гражданской войны и последующих непростых годах. Чекисты, контрабандисты, пограничники, золотодобытчики…
– Простите, – обратился Гуров с наиприятнейшей улыбкой к женщине, которая вышла из служебного помещения. – А как бы нам увидеть кого-нибудь из научных сотрудников музея?
– А что вас интересует? – удивилась женщина, разглядывая представительного мужчину и молодую симпатичную девушку. – Я старший научный сотрудник музея…
– Очень хорошо, – обрадовался Гуров. – Я профессор Прокопенко, биологический факультет МГУ. Иван Иванович.
– Из Москвы? – обрадовалась и немного растерялась женщина. – Очень рада! Очень! Лидия Тимофеевна.
– А это моя аспирантка Алиночка, – с улыбкой слегка обнял за плечико Гуров свою спутницу.
– Очень приятно! – как попугай снова сказала женщина, видимо не избалованная такими именитыми гостями. – Да, что же мы тут стоим-то? Пойдемте ко мне. Так чем я могу вам помочь?
Лидия Тимофеевна завела «ученых из Московского университета» в небольшую комнату, в которой обстановка, кажется, не менялась годов эдак с семидесятых. Простые письменные столы, застекленные шкафы с папками и книгами, один без дверок, но со следами петель. Что обрадовало Гурова, так это компьютер, принтер и ксерокс на столе.
– Может, вас чайком угостить? – Женщина мгновенно извлекла электрический чайник с подоконника, который, как и столы, был завален какими-то папками и брошюрами.
Алина скромно улыбалась и кивала головой. Всю беседу вел Гуров, уверенный, солидный. Убедившись с первых фраз, что научный сотрудник музея по образованию историк, он врал напропалую, нисколько не смущаясь.
– Мы с небольшой группой студентов приехали в экспедицию в Читу, – рассказывал сыщик со знанием дела. – Нас интересуют некоторые редкие, реликтовые и эндемичные виды растений и насекомых. В этом отношении окрестности вашего городка нас очень и очень интересуют. Мы намерены провести здесь несколько дней. Не могли бы вы нам посоветовать человека, который хорошо знает окрестную тайгу?
– Могу, – тут же откликнулась Лидия Тимофеевна, подкладывая Алине в стеклянную розеточку местное варенье. – Только он в проводники вам не сгодится, не ходит он уже в тайгу.
– Что так? – обрадовался Гуров, которому очень не хотелось, чтобы ему навязывали проводников.
– Возраст, здоровье уже не то. Но тайгу знает как свои пять пальцев. В прошлом он известнейший в наших краях охотник-промысловик. А сейчас вот увлекся таксидермией. Изготавливает и ремонтирует для нас чучела. Зовут его Владимир Алексеевич Смирнов. Я сейчас вам напишу его адрес, найдете?
– Ну, в вашем городке трудно заблудиться, – улыбнулся Гуров, продолжая поглядывать на компьютер. – Скажите, а электронная почта у вас есть?
– Что вы, – всплеснула руками Лидия Тимофеевна. – Это у вас в столице все так просто да в Чите. А нам никто денег не выделяет на это. Компьютер спонсоры подарили, и то хорошо.
– А можно на пять минут воспользоваться? Нам флешку нужно посмотреть.
– Конечно, я сейчас включу.
– А где-нибудь в Алексеевском есть электронная почта? – поинтересовался Гуров, поднимаясь со стула и пропуская женщину к столу с компьютером.
– Ой, вряд ли! В администрации муниципального образования есть наверняка, а больше… может, в полиции, у предпринимателей…
Пока Гуров вставлял флешку, Лидия Тимофеевна деликатно села в сторонке с явно выраженной готовностью продолжить беседу с московскими учеными. Сыщик толкнул Алину локтем в бок, чтобы девушка вспомнила о своих обязанностях.
– А скажите, – поинтересовалась Алина, поняв толчок Гурова правильно и принявшись отвлекать научного сотрудника, – энтузиасты-краеведы у вас в городке есть?
– Да, знаете, сейчас почти не осталось людей, которые бы всерьез интересовались природой своего края, его богатой историей, его тайнами…
– Тайнами? – оживилась Алина. – И у вас есть свои тайны?
– Алиночка, – ласково и снисходительно ответила Лидия Тимофеевна, – один Байкал – и тот сплошная тайна. К сожалению, вы не геологи, и я тоже, но я слышала очень много о том, что по поводу происхождения самой озерной котловины и ее водной массы идут очень оживленные споры. И к единому мнению ученые так и не пришли. И не мне вам, биологам, рассказывать о загадках подводного мира Байкала…
– Да, – поспешно вставила Алина, – в этом вопросе вы нам нового, пожалуй, не расскажете. А о каких еще тайнах идет речь?
– Милая моя, – Лидия Тимофеевна только что не всплеснула руками, – да одни байкальские миражи чего стоят! Вы знаете, сколько от местных рыбаков можно услышать рассказов о том, как над прозрачной гладью озера они видели поезда, древние замки, старинные суда и даже корабли инопланетян? Вы разве не слышали о байкальских миражах?
– Безусловно, безусловно, – поспешно ответил Гуров, не отрываясь от экрана и продолжая щелкать клавишами.
– Конечно, – поддержала Алина напарника, – мы много слышали. И даже читали. Самим нам, правда, видеть не доводилось.
– Тут ведь причина какая-то есть, тут не биологам разбираться надо, – продолжал оправдываться Гуров, понимая, что, по их легенде, ученые, приехавшие на Байкал, должны были иметь представление об этом феномене. Он, правда, не имел никакого, как и Алина.
– Как говорят наши метеорологи, – оживленно стала рассказывать Лидия Тимофеевна, – на Байкале идеальные условия для возникновения миражей. Это и потоки теплого воздуха над охлажденной водой летом, и чистая прозрачная атмосфера, и низкие температуры с недвижимым воздухом зимой. Над Байкалом периодически образуются слои воздуха с различной плотностью, и световые лучи преломляются, искажаются и приобретают неправильные, порой фантастические формы. Велосипедист в мареве дороги может показаться садящимся пассажирским лайнером, небольшой рыбацкий баркас покажется «Титаником», а плавающая утка будет восприниматься как большая лодка.
– А какие-нибудь закономерности тут есть?
– Миражи регулярно фиксируются у северо-восточной части острова Ольхон, у мыса Солнечный и у острова Большой Ушканий. Энтузиасты-наблюдатели в году обычно насчитывают от двух до шести дней с миражами, а в отдельные годы при каких-то условиях их число может достигать шестнадцати. Байкальские рыбаки именуют это явление голоменицей, когда далекие предметы как бы приближаются и становятся отчетливо различимы, хотя в обычных условиях разглядеть их просто невозможно.
– И все-таки, – не унималась заинтригованная Алина, – что чаще всего видят?
– Чаще всего миражи выражаются в парении удаленных мысов над водой. С метеостанции Большого Ушканьего острова наблюдатели фиксировали миражи, при которых скалистый северный контур острова Ольхон с характерной скалой Хобой приподнимался над горизонтом и медленно уплывал к материку, а также необычные красные столбы света над мысом Рытый. Необычные миражи дальнего видения наблюдали местные жители поселка Большие Коты и села Большое Голоустное, когда можно было отчетливо видеть деревни на противоположном берегу и пересчитать все избы, хотя расстояние между берегами превышает сорок километров и в обычных условиях деревни на противоположном берегу недоступны человеческому глазу даже с помощью бинокля.
