Эд Макбейн - Послушаем за глухого!
— Привет, Мери Маргарет, — начал Карелла.
— Привет, — вяло отозвалась она.
— Хочу поговорить с вами.
— Говорите.
— С глазу на глаз.
— Где прикажете? Тут только одна комната и сортир.
— Может, в коридоре?
Мери Маргарет пожала плечами, поправила волосы, грациозным движением встала с матраса, на котором сидела скрестив ноги, и вышла в коридор. Карелла последовал за ней и прикрыл дверь.
— Вы позируете для скульптора по имени Сэнди Эллиот? — спросил Карелла.
— А что, это запрещено законом? Между прочим, мне уже девятнадцать лет.
— Нет, это не запрещено законом.
— Ну что ж, я действительно позирую. Но откуда вы про это узнали?
— Видел его работы. Сходство поразительное. Вы, может, еще и возите его на машине?
— Что вы хотите этим сказать?
— Вы не возили его в Бостон в прошлый уик-энд?
— Возила.
— А вы позировали ему сегодня, когда я заходил в его студию?
— Я не знаю, когда вы туда заходили.
— Тогда начнем с первой части. Вы ему сегодня позировали?
— Да.
— В какое время?
— Часов с десяти.
— Я был там в одиннадцать.
— Я про это первый раз слышу.
— Сэнди не говорил, что я заходил?
— Нет.
— Что у Сэнди с ногой?
— Он мне не говорил.
— Когда вы последний раз ему позировали?
— В смысле до сегодняшнего дня?
— Да.
— В четверг.
Карелла вынул маленький пластиковый календарик из бумажника, посмотрел и сказал:
— Стало быть, пятнадцатого апреля?
— Наверное.
— Он и тогда уже был на костылях?
— Значит, он повредил ногу между восьмым и пятнадцатым апреля, так?
— Наверное. Но какая, собственно, разница, когда он…
— Где вы были с ним в Бостоне?
— Ну, в разных местах.
— А поточнее?
— Я плохо знаю Бостон. Сэнди говорил мне, куда ехать…
— Когда вы уехали в Бостон?
— В пятницу.
— Шестнадцатого?
— Ну да…
— Какая у вас была машина?
— Его машина.
— А поточнее?
— Маленький «фольксваген».
— Не очень-то удобно везти в маленьком «фольксвагене» человека с костылями?
Мери Маргарет что-то хмыкнула.
— Сколько времени ушло на дорогу?
— Ну, часа четыре, может, пять. Точно не помню.
— Во сколько выехали?
— Отсюда?
— Отсюда.
— Утром. Часов в девять, десять. Я не помню, во сколько именно.
— Вернулись вечером?
— Нет, мы остались на несколько дней.
— Где жили?
— У одного из знакомых Сэнди.
— А когда вернулись?
— В понедельник поздно вечером.
— А сегодня снова позировали ему?
— Да.
— Сколько он вам за это платит? — спросил Карелла. Мери Маргарет замялась.
— Сколько он вам за это платит? — повторил свой вопрос Карелла.
— Сэнди — мой друг, — наконец выдавила из себя Мери Маргарет. — Он не платит мне ничего.
— Где вы ему позировали?
— В задней комнате его магазина. У него там студия.
— Вы с ним живете?
— Я живу здесь. Но провожу у него довольно много времени.
— Вы случайно не знаете, как фамилия доктора, который занимался его ногой.
— Скажите, Мери Маргарет, Сэнди мог знать человека на снимке?
— Это вы у него спросите.
— Спрашивал.
— И что он ответил?
— Ответил, что не знает.
— Значит, действительно не знает.
— А вы?
— И я тоже.
— Знаете, что я вам скажу, Мери Маргарет?
— Что?
— По-моему, Сэнди врет.
Она пожала плечами.
— И вы тоже врете, — добавил Карелла.
— Почему?
— Вот это я пока что не выяснил, — сказал Карелла.
Он провел в квартире двадцать минут и вдруг услышал, как в замочной скважине поворачивается ключ. Он подумал, что вряд ли это вернулись Унгерманы, ведь они уехали до конца недели. Он решил, что это техник-смотритель совершает свой обход. Но затем мужской голос спросил: «Ну что, Карин, хорошо быть дома?», и он понял, что все-таки это, увы, вернулись Унгерманы. Он оказался в спальне, откуда нельзя было смыться через окно по пожарной лестнице. Единственный способ покинуть квартиру — через входную дверь. Он решил, что бессмысленно ждать, надо действовать как можно стремительней. Унгерманам было под шестьдесят, они вряд ли могли бы помешать ему покинуть квартиру. Проблема заключалась в том, как покинуть дом. Унгерман направлялся к спальне, в каждой руке у него было по чемодану, супруга шла следом. Она как раз собиралась снять шляпку, когда незваный гость пошел напролом. От его толчка Унгерман полетел навзничь. Он отпихнул миссис Унгерман, которая попыталась ухватить его за одежду, чтобы не упасть, как десять секунд назад упал ее муж. Примерно четыре секунды они исполняли причудливый танец — она пыталась ухватиться за него, а он, наоборот, стремился освободиться от ее объятий. Наконец ему это удалось — он толкнул ее так, что она отлетела к стене, и ринулся к двери. Он отпер дверь, выскочил в коридор и понесся к лестнице, услышав вопль мисс Унгерман.
Он не стал спускаться вниз. Вместо этого он поднялся на крышу двенадцатиэтажного дома. Металлическая дверь, которая вела на крышу, была заперта. Тогда он разбежался, ударил по замку каблуком, вышиб его и, отворив дверь, стал подниматься на крышу. Оказавшись под открытым, усыпанным звездами небом, он на какое-то мгновение остановился, чтобы перевести дух. Потом он подбежал к парапету, измерил расстояние до крыши соседнего дома и прыгнул.
К тому времени, как Гарри Унгерман дозвонился до полиции, незваный гость был уже в четырех кварталах от дома. Он сел в свой автомобиль и уехал.
На сей раз он был на волосок от провала.
8
Если вы уж решили прокрасться в пустую квартиру, удостоверьтесь, что во время вашего пребывания она таковой и останется. Если же она вдруг начинает заполняться народом, не стоит злобно толкать пожилую женщину с больной спиной: она всего-навсего пытается ухватиться за вас, чтобы не упасть на свой копчик. Это неразумно, потому как во время того короткого гавота, который вы с ней станцуете, она неплохо рассмотрит вас, особенно если глаз у нее зоркий.
Карин Унгерман, во-первых, обладала острым зрением, а во-вторых, была вне себя от ярости. Особенно ее взбесил котенок — этот коричневый мерзавец описал дорогое кресло в их спальне, обитое золотой парчой. Карин Унгерман была уверена, что пятно так и останется, сколько ни прыскай на пострадавшую обивку широко разрекламированным пятновыводителем. Первое, о чем она спросила Клинга, который явился утром, это возместит ли страховая компания ущерб, причиненный недостойным поведением котенка. Котенок как-никак был принесен в квартиру вором, а страховка покрывала ущерб от пожара и квартирных краж, стало быть, они обязаны раскошелиться. Клинг понятия не имел, как поведет себя страховая компания. Он явился на работу в восемь утра и тотчас же отправился по вызову на Ричардсон-драйв, 641. Его сейчас интересовало лишь одно: описание внешности квартирного вора.
Унгерманы сообщили ему, что из квартиры, кажется, не пропало ничего, кроме броши — золото с жемчугом, но не исключено, что Карин просто подарила ее сестре, которая живет во Флориде, и забыла об этом. Вор, похоже, провел в квартире лишь несколько минут: был выдвинут только верхний ящик комода. К счастью, миссис Унгерман, уезжая из дома, обычно прятала свои драгоценности в галошу, которую прятала в платяном шкафу. Если вы дожили до шестидесяти восьми лет и за последние семнадцать лет вас обкрадывали четырежды, вы знаете, как бороться с негодяями. Но чтобы тебе подсунули в спальню котенка, который описал парчовое кресло! — это уж чересчур!
— Как выглядел этот человек? — спросил миссис Унгерман Берт Клинг.
— Он был высокий…
— Какого примерно роста?
— Повыше вас.
— Примерно шесть футов, два дюйма, — подсказал мистер Унгерман.
— Как был одет?
— В темном. По-моему, в черном.
— А по-моему в синем, — сказал мистер Унгерман.
— По крайней мере, все было темное — брюки, рубашка, куртка, — отозвалась его супруга.
— Какой свитер?
— Водолазка.
— Негр или белый?
— Белый. Мы видели часть лица.
— Что значит «часть»?
— Мы видели лоб и глаза. На нем было что-то вроде маски.
— Какая маска?
— Из платка. От переносицы и до подбородка.
— Значит, глаза вы видели?
— Да. И лоб.
— И волосы, — добавил мистер Унгерман. — Головного убора на нем не было.
— Какого цвета у него глаза?
— Карие.
— А волосы?
— Черные.
— Прямые, волнистые, курчавые?
— Курчавые…
— Длинные или короткие?
— Средней длины, — сказала миссис Унгерман.
— Что-нибудь еще вы заметили?
— Ничего. Он очень торопился, — сказал Унгерман.
