Станислас-Андре Стееман - Приговорённый умирает в пять
Вопрос. В котором часу вы вернулись в «Вязы»?
Ответ. Понятия не имею. Мне пришлось выйти раньше и часть пути проделать пешком.
Вопрос. Почему?
Ответ. Чтобы не лишиться девственности. (Оживление в зале. Первое предупреждение председателя суда.)
Вопрос. Что вы делали по возвращении?
Ответ. Выпила аспирина. Надеялась, что от него полегчает. Не раздеваясь рухнула на постель и вскоре, похоже, уснула…
Вопрос. То есть вы не в состоянии пролить свет на трагедию, разыгравшуюся к вечеру?
Ответ. Само собой. Я узнала об этом, только когда проснулась.
Вопрос. Если вы неважно чувствовали себя, когда возвратились в «Вязы», то почему не зашли к госпоже Лежанвье?
Ответ. А зачем?
Вопрос. Она могла бы поухаживать за вами…
Ответ. Чем меньше мы с ней виделись, тем лучше было для нас обеих.
Вопрос. Прикажете понимать вас так, что вы не ладили друг с другом?
Ответ. Это Вэ-Эл на ней женился, а не я!
Один из присяжных. Вэ-Эл?
Ответ. Вернер Лежанвье.
Вопрос. Настало время затронуть один Деликатный вопрос… Соответствует ли действительности сделанный в ходе расследования вывод, что подсудимый в то время питал к вам особый интерес… э-э… сентиментального порядка?
Ответ. Да, и физиологического тоже.
Вопрос. Суд не спрашивал у вас таких подробностей! В данном случае речь шла о мимолетном увлечении или же подсудимый собирался соединить свою судьбу с вашей?
Ответ. Он хотел выкрасть меня и увезти за границу. На Азорские острова.
Вопрос. И вы намеревались ехать с ним?
Ответ. Да. Он мне нравится.
Именно в этот момент Жоэлла, случайно подняв глаза, встретилась с влажным и требовательным взглядом Лазаря и поняла, что он всегда предпочитал ее Диане.
Вопрос. Вероятно, вы хотите сказать, что он нравился вам тогда?
Ответ. Нет, я хочу сказать, что он и сейчас мне нравится.
Прокурор. Даже несмотря на то, что он повинен в столь тяжком преступлении?
Ответ. Это еще надо доказать. (Ропот в золе.)
Председатель суда. Я вынужден продолжить допрос без скидок на ваш юный возраст… В то время вы знали, что подсудимый женат?
Ответ. Да. Женат, разведен и вторично женат.
Вопрос. Вы знали, что он был любовником жертвы, как это можно заключить из их записок друг другу, с которыми суд уже ознакомился?
Ответ. Да. Он нуждался в деньгах, и она ему их давала.
Вопрос. И подобное положение вас не возмущало?
Ответ. Нет. Такое случается сплошь и рядом. (Негодующие возгласы и свист, предупреждение со стороны председателя суда.) А любит он меня.
Защитник. Уверены ли вы — а вы даете показания под присягой, — что по возвращении на виллу чувствовали себя плохо, приняли аспирин и уснули? Не было ли у вас — чем объяснялось бы ваше упорное нежелание говорить — свидания с подсудимым в тот день, как и в предыдущие дни в то же время?
Ответ. Нет.
Защитник. Разве у вас с подсудимым не вошло в обычай ежедневно встречаться?
Ответ. Мы встречались мимоходом, где-нибудь в коридоре.
Защитник. Вы обменивались записками, назначали друг другу тайные свидания?
Ответ. Он подавал мне знак.
Защитник. Ав тот день он не подал вам знака?
Ответ. Нет, ведь я поехала в Париж.
Защитник. Вы сказали, что вернуться с полдороги вас вынудило недомогание. Не было ли это недомогание вызвано приступом ревности?
Ответ. Нет.
Защитник. Вернувшись в «Вязы», вы, похоже, и впрямь не стремились встретиться с мачехой. Но, может быть, вы намеревались потребовать объяснений у подсудимого, зная, что он остался на вилле… с ней?
Ответ. В тот момент я думала не о нем, а об Эрике.
Защитник. О том неизвестном автомобилисте, чьи чересчур настойчивые ухаживания вам пришлось отвергнуть?
Ответ. Угадали.
Защитник. В общем, вам нелегко было разобраться в ваших противоречивых чувствах?
Ответ. Что вы, я люблю Тони. Рано или поздно я стану его женой.
Защитник. У меня все.
Председатель суда. Мадемуазель, суд понимает, как потрясла вас пережитая трагедия, но призывает вас к благоразумию. Вы, должно быть, страдали от повторной женитьбы вашего отца?
Ответ. Да… Я любила Франсье.
Вопрос. Франсье?
Ответ. Маму.
Вопрос. Таким образом, вы с самого начала встретили вторую госпожу Лежанвье в штыки?
Ответ. Она была вылитая гусыня.
Вопрос. Вы говорите о мертвой.
Ответ. Какая разница? (Ропот, свист в зале.)
Вопрос. Достаточно. Суд выражает сожаление, что не потребовал закрытого заседания. Вы можете быть свободны.
Ответ. До свиданья и спасибо.
«„ДО СВИДАНЬЯ И СПАСИБО!“ — непринужденно бросает юная Жоэлла Лежанвье председателю суда присяжных.
Прежде чем покинуть свидетельское место, дочь знаменитого адвоката посылает подсудимому воздушный поцелуй.
И на четвертый день процесса мотив преступления продолжает оставаться неясным» (из вечерних газет).
IV
— Поклянитесь говорить правду, всю правду, ничего кроме правды… Поднимите правую руку… Повторяйте: «Клянусь!»
— Клянусь, — отозвался Вернер Лежанвье.
Вопрос. В день, когда было совершено убийство, вы действительно ездили в Париж вместе с дочерью и госпожой Гамбург?
Ответ. И да, и нет. Моя дочь Жоэлла покинула нас на полдороге и вернулась в «Вязы».
Вопрос. Чем вы занимались в столице?
Ответ. Я направился прямиком в свой кабинет, где совещался со своими коллегами, адвокатами Лепаж и Меран.
Вопрос. До самого вечера?
Ответ. Часов до шести, пока госпожа Гамбург не приехала за мной на моей машине, которой я разрешил ей воспользоваться по своему усмотрению.
Вопрос. Что вы сделали, когда вернулись в «Вязы»?
Ответ. Отправился на поиски жены.
Вопрос. У вас были на это какие-либо веские основания?
Ответ. Да нет, я… мне всегда хотелось ее увидеть после того, как я хоть ненадолго с ней расставался.
Вопрос. Где вы ожидали ее найти?
Ответ. Где угодно: в гостиной, на кухне, в нашей спальне. Но ее нигде не было. Я даже заглянул в комнату дочери.
Защитник. И ваша дочь была там?
Ответ. Да. Она лежала одетая на кровати и, похоже, спала.
Вопрос. Вы не попытались ее разбудить?
Ответ. Нет. Зачем? Она наверняка приняла снотворное или успокоительное — в стакане на столике у изголовья еще оставался осадок от таблетки.
Председатель суда. Что вы предприняли потом?
Ответ. Мне пришло в голову, что жена могла наведаться в охотничий домик в глубине парка.
Вопрос. Почему вы так подумали?
Ответ. Потому что накануне я обнаружил ее именно там.
Защитник. Одну?
Ответ. Нет; В обществе подсудимого. Моя дочь покинула их перед самым моим приходом.
Защитник. Защита оставляет за собой право впоследствии вернуться к этому обстоятельству.
Прокурор. Обвинение тоже.
Председатель суда. Продолжайте, мэтр. Не упускайте ни малейшей подробности.
Ответ. Я бегом пересек парк.
Защитник. Почему бегом? У вас были причины беспокоиться?
Ответ. Вроде бы не было, но сейчас я припоминаю, что испытывал смутные опасения, ощущение нависшей угрозы — назовите как угодно.
Председатель суда. Чувство тревоги?
Ответ. Вот именно.
Вопрос. Было еще достаточно светло?
Ответ. Сумерки быстро сгущались, но светила луна. Впрочем, до охотничьего домика я мог бы добраться с завязанными глазами. До него оставалось совсем немного, когда раздались выстрелы…
Вопрос. Сколько?
Ответ. Три: первые два — почти одновременно и в грохоте бьющегося стекла, третий — чуть погодя.
Защитник. Суд обратит внимание на то, что в показаниях мэтра Лежанвье и господина Гамбурга удивительно много совпадений.
Прокурор. Не вижу в том ничего удивительного, ведь оба в этот миг находились в парке: один в десятке метров от домика, другой — в ста или ста пятидесяти.
Председатель суда. Минуточку, господа! У вас еще будет возможность подискутировать, когда я закончу со свидетелем… Продолжайте, мэтр… Что вы увидели внутри?
(«Незабываемую кошмарную картину, — подумал Вернер Лежанвье. — Как описать мертвую Диану, ее бесстыдно обнаженные ноги? Где найти подходящие слова?»)
Ответ. Моя жена лежала навзничь на полу, и на корсаже явственно виднелась огнестрельная рана. Подсудимый стоял в нескольких шагах с браунингом в руке и пристально смотрел на нее.
(«ВПЕРВЫЕ ЗА ТРИ ДНЯ ПОДСУДИМЫЙ ВСТАЕТ СО СКАМЬИ, ЧТОБЫ ЗАЯВИТЬ О СВОЕЙ НЕВИНОВНОСТИ»)
— Неправда! Врешь, мерзавец!.. (Лазарь.) Это я, возвратившись в «Вязы», застал тебя над трупом Дианы, это ты убийца!.. «Пусть погибнет мир, но да свершится правосудие!» Как бы не так!.. «Поклянитесь говорить правду, ничего, кроме правды!» Хотел бы я знать: как ты потом останешься наедине со своей хваленой совестью?
