Роберт Крейс - Ангел разрушения
Старки подумала, что это очень в духе Келсо — связаться с начальством, чтобы прикрыть собственную задницу.
— Марзик нашла свидетеля, который, возможно, видел того, кто звонил. Он говорит, что звонивший был англоамериканцем.
Келсо перестал вертеть в руках карандаш и задумался над ее словами.
— Я полагал, звонил латиноамериканец.
— Я тоже.
Старки больше ничего не сказала, решив, что даже Келсо хватит ума понять, что это значит.
— Думаю, тебе стоит заняться свидетелем. Позвони мне домой и расскажи, что тебе удастся узнать.
— Я собиралась с ним встретиться, лейтенант, но мне пришлось приехать сюда, чтобы познакомиться с мистером Пеллом. Теперь будем ждать до завтра. У свидетеля имеются собственные планы на жизнь.
У Келсо сделался разочарованный вид.
— Ну хорошо. Займись свидетелем завтра и держи меня в курсе. Я уверен, что ты справишься с этим делом, Старки. Шеф тоже.
Старки промолчала. Ей отчаянно хотелось убраться из кабинета Келсо, но он явно нервничал.
— Кэрол, у тебя все в порядке?
Келсо снова обошел свой стол и приблизился к ней, словно хотел понюхать, чем от нее пахнет.
— Я в полном порядке.
— Хорошо. Иди домой и выспись хорошенько. Чтобы ясно и здраво мыслить, необходимо как следует отдыхать.
Старки вышла, надеясь, что ей не встретится по дороге Пелл. Было начало седьмого, когда она выехала на дорогу, но к дому направляться не стала. Она свернула на запад, в сторону бара под названием «Барриган» в округе Уилшир.
Меньше двенадцати часов назад Старки опорожнила свою фляжку и дала себе слово, что не будет больше пить, но сейчас решила, что пусть все катится к чертям собачьим. Она проглотила две таблетки тагамета, проклиная свое невезение. Ей был не нужен АТО.
Специальный агент Джек ПеллПелл сидел в маленькой белой комнате, напоминающей гроб, и читал отчеты. Он получил данные о том, что удалось обнаружить на месте происшествия, результаты анализов и вскрытия погибшего полицейского.
Прочитав их, он пришел к выводу, что научная лаборатории полицейского департамента Лос-Анджелеса и отдел по борьбе с терроризмом отлично справились со своими задачами, хотя и был разочарован, что им удалось найти только одну букву «S». Пелл думал, что данных будет больше, но нисколько не сомневался, что криминалист Чен ничего не пропустил. Насчет патологоанатома у него такой уверенности не было, потому что он не нашел в отчете некоторых важных подробностей.
Он вышел в холл с отчетами в руках и отыскал Сантоса.
— Вы не знаете, было ли проведено рентгеновское обследование тела Риджио?
— Не знаю. Если в протоколе ничего нет, скорее всего, они его не делали.
— Там про это ничего нет, а должно быть.
Пелл полистал протокол и нашел имя патологоанатома. Ли Ричардс.
— Старки еще здесь?
— Ушла.
— В таком случае мне нужно поговорить с лейтенантом Келсо.
Через двадцать минут после того, как Келсо сделал два телефонных звонка, чтобы отыскать Ричардса, Сантос отвез Пелла в здание, где работали патологоанатомы, за Медицинским центром Южнокалифорнийского университета.
Когда Сантос собрался пойти с ним, Пелл сказал:
— Расслабьтесь и перекурите.
— Не курю.
— Вы со мной не пойдете.
Пелл видел, что Сантосу это не понравилось, но ему было все равно.
— Думаете, мне не терпится посмотреть, как медики будут копаться в теле моего друга? Я возьму кофе и подожду в вестибюле.
Пелл не мог ничего возразить против этого, и они двинулись по дорожке, посыпанной гравием, к двери.
Сантос сообщил их имена охране и отправился за кофе. Ричардс появился через несколько минут, и они с Пеллом вошли в холодный рентгеновский кабинет, где стали ждать, когда два лаборанта привезут на каталке тело Риджио. Оно было упаковано в непрозрачный пластиковый мешок с молнией. Пелл и Ричардс молча стояли, пока техники доставали тело из мешка и укладывали на столе. Большой разрез в форме буквы «Y» на груди и животе, который сделал Ричардс во время вскрытия, а также раны от наиболее крупных осколков были зашиты.
Ричардс окинул взглядом тело, словно оценивал свою работу, и остался доволен.
— Как видите, входные отверстия хорошо видны. Мы делали рентгеновские снимки в тех случаях, когда они казались нам информативными, а затем вынимали осколки.
— В этом-то и проблема, — сказал Пелл. — Если смотреть только туда, где имеется входное отверстие, можно что-нибудь пропустить. Я видел случаи, когда шрапнель отскакивала от таза, миновала бедро и останавливалась в колене.
Ричардс с сомнением посмотрел на него.
— Ну, наверное, такое тоже возможно.
— Я знаю точно, что это возможно. А где кисти рук?
Ричардс нахмурился.
— Что?
— Кисти рук нашли?
— А, да, нашли. Я их исследовал. Да, исследовал.
Ричардс уставился на запястья, из которых торчали обрубки костей, затем, прищурившись, повернулся к лаборантам.
— Где, черт вас подери, проклятые кисти?
Лаборанты принялись шарить в мешке и вскоре достали оттуда кисти рук, обожженные от страшного жара и раздавленные под воздействием ударной волны. Ричардс даже не стал скрывать своего облегчения.
— Видите? Они здесь.
Словно он гордился тем, что ему удалось сохранить все фрагменты.
— Сначала мы посмотрим на тело через флюороскоп, — сказал Ричардс. — Если увидим что-нибудь интересное, пометим. Так будет быстрее, чем возиться с рентгеновской установкой.
— Отлично.
— Я не люблю рентген. Даже несмотря на защитные экраны. Боюсь рака.
— Прекрасно.
Пеллу выдали пару желтых очков. Он ничего не почувствовал, когда каталку с телом Риджио подвезли к цветному флюороскопу, который был похож на матовый телевизор с плоским экраном, но, когда Ричардс его включил, он неожиданно стал прозрачным. Когда тело скрылось за экраном, плоть перестала быть плотью, превратившись в прозрачное желтое желе, а кости стали непроницаемыми зелеными тенями. Ричардс подрегулировал изображение.
— Здорово! И вреда такого, как от рентгена, нет. Никакого тебе рака.
По команде Ричардса лаборанты медленно двигали тело перед экраном, на котором появились три четкие тени под коленом, две в левой ноге, одна в правой, все размером меньше фасолины.
— Так-так, вот здесь. Видите? — сказал Ричардс.
Пелл ожидал обнаружить больше осколков, но защитный костюм прекрасно справился со своей задачей. Только фрагменты, имевшие достаточную массу, развили скорость, необходимую, чтобы пробить кевлар.
Ричардс посмотрел на Пелла.
— Хотите их получить?
— Все до одного, док.
Ричардс пометил фломастером нужные места на теле.
К тому времени, когда они закончили сканировать тело, им удалось обнаружить восемнадцать металлических фрагментов, но только два из них были размера, о котором стоило говорить: один — перекрученный кусок металла длиной в дюйм, застрявший в бедренном суставе; другой — треугольник в полдюйма, не замеченный Ричардсом, когда он вынимал серию осколков из мягких тканей правого плеча. Ричардс доставал их, а лаборант, что повыше, отмывал от крови и складывал на стеклянный поднос. Пелл внимательно изучил каждый фрагмент, но не нашел на них ни гравировки, ни других знаков.
Наконец Ричардс выключил экран и снял очки.
— Ну вот и все.
Пелл ничего не говорил, пока лаборант не передал ему последний осколок. Он оказался самым большим, и Пеллу так отчаянно хотелось найти на нем что-нибудь, что сердце бешено колотилось у агента в груди и он едва сдерживал свое нетерпение. Но, внимательно изучив осколок, он не обнаружил ничего примечательного.
— Ну, удалось найти что-нибудь полезное?
Пелл не ответил.
— Агент?
— Я признателен вам за то, что согласились мне помочь, доктор. Спасибо.
Ричардс стащил перчатки и посмотрел на часы, на которых был нарисован Микки-Маус.
— Мы отправим осколки на анализ завтра утром. Мы должны их опечатать, чтобы соблюсти все формальности.
— Я знаю. Все нормально, спасибо.
Ничего нормального не было, и Пеллу это не нравилось. Он едва сдерживал холодную ярость от охватившего его разочарования.
Пелл уже начал думать, что опоздал и Мистер Рыжий отправился в другой город, а то и вовсе здесь не был, когда высокий лаборант заговорил про руки.
— Док, вы собираетесь обследовать кисти или можно убирать тело в мешок и увозить?
Ричардс что-то проворчал и положил кисти под флюороскоп. Две яркие зеленые тени появились среди пястных костей левой руки.
— Дерьмо! Кажется, тут еще две штуки.
Ричардс достал их при помощи пинцета и передал ассистенту, который промыл и положил к остальным.
Пелл принялся без особой надежды на успех их изучать и вдруг почувствовал, как его охватывает возбуждение.
