Андрей Кивинов - Чарующие сны
Инга безропотно взяла ручку.
– Что писать?
– Я же сказал, расписку. В произвольной форме. Такая-то такая-то должна в трехмесячный срок вернуть знакомому по имени Альберт три миллиона рублей. Число и подпись.
– Но это же нереально!
– У тебя нет выбора. И потом это моя забота найти тебе работу, потому что в случившемся виноват я сам, доверив тебе деньги.
Последняя фраза немного успокоила Ингу, и она написала расписку. Альберт свернул листок и убрал в пальто.
– И поменьше болтай, – выходя из комнаты, напоследок произнес он.
Начальнику отдела внутренних расследований ГУВД г. Санкт-Петербурга полковнику милиции Чеснокову
РАПОРТ
Докладываю, что в ходе работы по делу «Твин-Фикс» мной произведен оперативный осмотр кабинета оперуполномоченного УР 85 отделения милиции Петрова-Соловьева. Осмотр был произведен под видом заявителя, у которого украли кошелек. В момент, когда Петров был вызван из кабинета к городскому телефону, находившемуся в дежурной части (вызов осуществил сотрудник нашего отдела), мной был осмотрен стол проверяемого.
Конвертов с какими-либо деньгами не обнаружено. Обнаружено: две пустых бутылки из-под водки «Русская», колода карт, пустой газовый балончик, иголка с ниткой, несколько бланков «Памятка молодой матери», несколько чистых листов бумаги и складной нож. Осмотреть сейф не представилось возможным.
Старший оперуполномоченный отдела внутренних расследований майор милиции Тыртычный
Кивинов стоял в очереди за хлебом. Очередь была длинной, а поэтому можно было пока поломать голову над смертью Леночки. Рита Малинина так и не объявлялась. Кивинов звонил на вахту в общежитии, где пояснили, что в последние дни ее там не наблюдали. На всякий случай Кивинов отстучал телетайп в Челябинск с просьбой проверить ее квартиру, но ответа пока не было.
Как искать Альберта-Артура, он и близко себе не представлял.
Вспомнились слова Миши о том, чтобы подлезть сбоку. Но в его случае хоть палец был, а здесь? Брать в расчет подруг не приходится, раз ближайшая ничего про этого Артура не знает. Ничего. Почти. А где это почти? Ну-ка, ну-ка, напрягай мозги, очередь длинная. Мариша проводила Риту в Челябинск, а спустя некоторое время после возвращения та уже болтала по телефону со своим милым. Ага. Не исключено, что с Альбертом Ритка познакомилась в Челябинске и звонила ему туда. Нет, нет, с автомата туда не позвонишь. Стало быть звонила куда-то сюда, в Питер. И какой из всего этого следует вывод? Ха. Самый простой. Они могли познакомиться в самолете, а стало быть можно поискать билетики в Пулково. Шансов крайне мало, все это может оказаться лирикой и ерундой, но попробовать стоит. Все равно ничего другого нет.
Купив батон, Кивинов вернулся в отделение, позвонил на вахту общежития Сан-Гига, попросил позвать Марину, которая, как ни странно, оказалась дома, и уточнил у нее день, когда она провожала Риту в Челябинск и каким рейсом Малинина вернулась в Питер. Затем, напечатав запрос, он рванул в Пулково.
Спустя три часа он уже снова сидел в своем кабинете и смотрел на выписанные фамилии. Мужчин с именем Альберт-Артур на данных рейсах не оказалось, но имелись три фамилии с инициалом имени в виде буквы «А». Оставалось прокинуть их по адресному бюро с учетом имеющегося номера паспорта и получить остальные данные. Процедура не очень приятная, потому как девчата, сидящие в бюро, не очень любят давать сведения по неполным данным. Но ничего. Приходилось рассчитывать на собственное обаяние, которое по телефону, правда, все равно передать было нельзя.
Кивинов узнал суточный пароль у дежурного и стал названивать в ЦАБ. Когда через полчаса он закончил свой вычислительный процесс, то готов был прыгать от счастья вместе со стулом. Одного из пассажиров звали Альберт.
ГЛАВА 9
– Альберт, а зачем это надо?
Альберт переключил передачу и нажал кнопку прикуривателя.
– Послушай, мы завязли по уши, так что давай договоримся – то, что ты будешь делать, ты должна воспринимать как нечто неоспоримое. Если ты можешь заработать такую сумму в другом месте – ради Бога, я не держу. Если не можешь, будешь делать то, что предлагают другие.
Он прикурил и приостановил машину на светофоре.
– Все равно. Кому это надо?
– Я не знаю, кому это надо и зачем. Я только нашел тебе денежную работу. Я пришел к людям и спросил, где девушка твоего положения может заработать такие деньги. Мне предложили то, что я тебе сейчас объяснил. И все. Мне больше ничего не рассказывали. Сейчас нам надо дать ответ – да или нет, не задавая никаких лишних вопросов. Понятно?
– А если я не соглашусь?
– Вот этого лучше не делать. Я не сторонник грубой силы и угроз, и меня очень трудно разозлить. Но если я разозлюсь, меня очень трудно успокоить, а поэтому у тебя два пути – либо вернуть деньги, либо согласиться.
Инга не стала больше задавать вопросов. В конце концов это всего на каких-то три месяца. Пускай она не знает, зачем все это потребовалось. Так даже лучше, к ней никаких претензий не будет. Может, все еще кончится хорошо. Как в ее снах. Последние дни ей каждую ночь снилась мама. Жалко, что мамы сейчас нет с ней. Очень жалко.
– Мы приехали, – произнес Альберт. – Мне надо идти давать ответ. Решай быстрее – ты соглашаешься?
Инга посмотрела на грязный подъезд дома, вздохнула и ответила:
– Да.
Кивинов дежурил по заявлениям. В отделении существовала устная договоренность между операми, что тот, кто дежурит, не занимается никакими своими материалами, никого не вызывает, а если его вызывают в РУВД или Главк, он меняется дежурствами. Поэтому Кивинов вынужден был перенести кое-какие мероприятия, связанные с Альбертом, на завтра, а сейчас со скучающим видом слушал историю какой-то женщины, у которой подрезали сумочку в троллейбусе. Слушая, он периодически задавал вопросы, сводящиеся в основном к тому, что не могла ли заявительница сама потерять кошелек. Вопросы эти были стандартными, заученными, можно сказать, наизусть. Что было вполне понятно. Карманника можно поймать только с поличным, поэтому возбуждай дело, не возбуждай, все равно ворюгу не привлечешь и денег не вернешь. А показатели вещь суровая. Зачем же их портить, возбуждая явно не раскрываемое дело? В прокуратуре на эти преступления тоже смотрели достаточно трезво, и если появлялась лазейка, опера благополучно списывали материал. Конечно, Кивинову было жалко женщину. Он понимал, что это ее последние деньги, что у нее маленький ребенок и нет мужа, но, кроме сочувствия, ничем помочь ей не мог.
Женщина перестала плакать и убрала платок в сумку.
–Мне можно идти?
– Подождите, я сейчас запишу ваши данные, на всякий случай. Денег, конечно, мы вам не вернем, это я вам прямо говорю. Но вдруг кто попадется с вашим кошельком.
Это были лишь слова успокоения. За шесть лет, что Кивинов проработал в отделении, никто с чужими кошельками не попадался.
– Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь, – продолжал успокаивать гражданку Кивинов. – Деньги вещь наживная. Судьба такая – сегодня спиной, а завтра лицом, или наоборот. У нас на территории случай был. Выпивали три мужика на квартире, не поделили стакан, передрались, потом спать вместе завалились. Утром встают, а один мертвый. Человека завалили, не шуточное дело. Решили темноты дождаться да в пруд товарища своего спихнуть. Так и сделали. Да не вышло, по пути постовые их тормознули вместе с трупом. Они, естественно, сразу и признались, ну а куда деваться? Задержали обоих на трое суток. А через день из морга звонят и говорят, что товарищ их, извиняемся, умер не от побоев, а от алкогольного опьянения. Они из камеры вышли, ну, и на радостях снова напились, да так крепко, что один не сдюжил и тоже помер от спирта. А сел бы в тюрьму, глядишь, и жив был бы. Вот вам и судьба. Я это к тому говорю, что тот, кто ваши деньги свистнул, тоже плохо кончит. Поверьте, Хотя я в приметы не очень верю.
– Я тоже, – грустно ответила женщина.
В этот самый момент тишину Кивиновского кабинета разорвал истеричный гогот Волкова.
Женщина от неожиданности вздрогнула и удивленно посмотрела на Кивинова. Тот, уже привыкнув к подобным звукам из соседнего кабинета, и глазом не моргнул, лишь шар-нул по столу ладонью и прошипел:
– Ну, мерин несмазанный, достал ты меня своим ржанием!
Он попросил женщину подождать и ринулся в Волков-ский кабинет. На сей раз все оказалось весьма прозаично. Волков изъял где-то видик и переносной телевизор и теперь наслаждался какой-то американской комедией, по обыкновению изливая все свои положительные эмоции наружу. Кивинов захлопнул дверь.
– Слушай, горлопан, я тебя по-человечески прошу: или кончай ржать, или переезжай в другое крыло! Во ты у меня где!
– Да погоди ты. Посмотри кино лучше. «Один дома» называется. Обхохочешься.
– У меня люди.
– Ну прогони и приходи. Вместе посмеемся. Во, гляди, гляди. Ха-ха-ха!
