Джек Хиггинс - Ночная смена
— Ну, этого я только и жду, — сказал Доннер. — Честное слово, жду не дождусь этого!
Человек за рулем седана был не молод, а девушка, которая сидела рядом с ним, была явно не его женой, и это осложняло ситуацию. Он в ужасе смотрел на тело, лежавшее посреди дороги, и нервно оглядывал тени, падавшие от стен складских зданий.
— Гнусная свинья, — сказала девушка, — даже не остановился!
Ее попутчик кивнул, открыл дверцу, вылез и подошел к Брэди. Когда он вернулся в машину, казалось, что его стошнит.
— Все лицо в крови. Я думаю, что он мертв. — В глазах его был ужас. — Мы не можем оставить его так, — сказал он.
— А почему бы нет? — грубо возразила девушка. — Мы явно не можем ему ничем помочь. Если тебя это сколько-то успокоит, мы можем остановиться у первого же автомата. Набери 999, но не называй себя.
Он сидел, изумленно глядя на нее. Она пожала плечами:
— Конечно, если ты хочешь прочесть свое имя в газетах…
Этого было достаточно. Он включил двигатель и быстро отъехал, оставив позади ужас, под тусклым светом газового фонаря.
Через некоторое время тело напряглось, и странное нечеловеческое всхлипывание вырвалось из его горла. Джек Брэди перевернулся на живот и попытался рывком подняться на ноги, но рука его была сломана, и он снова рухнул на землю, заливая асфальт кровью. И он остался ждать, что они приедут за ним; он знал, что это произойдет, и поэтому цеплялся за последний скрытый резерв, который есть у всех людей и который не позволял ему умереть.
Бен Гарвалд лежал на кровати, куря сигарету и глядя в потолок. У него было накоплено достаточно опыта, но на этот раз все было иначе. Сейчас он мог выйти в любое время, когда бы ни захотел.
Интересно, что Ментон сделает с полицейским? Он подумал об этом, и улыбка тронула его губы. Да, это, конечно, проблема, но, с другой стороны, он тут ни при чем. Он посмотрел на часы. Был час ночи, и он нахмурился, пытаясь наметить план дальнейших действий.
Если это такая вечеринка, какую он мог себе представить, она может продолжаться до утра. Конечно, нет никакого смысла видеться с Беллой часов до четырех-пяти. К этому времени большинство гостей будет уже валяться или просто находиться в невменяемом состоянии. Он улыбнулся, пытаясь представить себе выражение ее лица, когда она увидит его.
В дверь раздался легкий стук. Дверь открылась, и вошла ирландская девушка с чашкой и чайником в руках:
— Я приготовила вам чай.
— Я помяну тебя в моих молитвах!
Она налила ему чай и засмеялась, взглянув на него.
— Ну и денек! — Девушка подошла к окну и постояла, глядя на улицу. Когда он выпил чай, она снова подошла к нему и села на край постели. — Можно, я возьму сигарету?
— Пожалуйста.
Она взяла одну, и он поднес ей зажигалку. Когда она наклонилась, ее нейлоновый халатик распахнулся на груди. На ней были только трусики, ее белую упругую грудь не стягивал бюстгальтер. Она крепко держала его за кисть руки, прикуривая от поднесенной им зажигалки, и смотрела ему прямо в глаза. Гарвалд засунул свою левую руку ей под халатик и провел ею по груди. Сосок под его ладонью сразу стал твердым.
— Вот ты какой! — мягко проговорила она.
Гарвалд выронил зажигалку, вынул сигарету из ее рта и погасил в пепельнице, стоявшей на столике около кровати.
— Я давно этим не занимался, черт знает как давно. Предупреждаю тебя!
Руки ее сомкнулись у него на шее, и он стянул халатик с ее плеч. Губы их слились. Он дрожал, прямо как мальчишка, с которым это происходит впервые, что было странно. Казалось, что свет в комнате стал каким-то мутным. Она опрокинулась на спину, раздвинула ноги, приглашая его погрузиться в ее мягкую плоть, но его тело внезапно обмякло. Он почему-то оказался на полу, а она, сидя на краю постели, смотрела на него удивленно. Бедра ее были прикрыты халатиком, а ноги были самым прекрасным, что ему когда-либо приходилось видеть.
Позади кровати приоткрылась дверь, и вошел Доннер. Он смеялся, но на его лице, помимо улыбки, было что-то еще, и, когда он раскрыл рот, оттуда, казалось, не вылетело никакого звука. Он обошел кровать, и Гарвалд попытался подняться, но было слишком поздно. Нога в ботинке поднялась, и последнее, что он услышал, прежде чем погрузиться во мрак, был отчаянный крик девушки.
Глава 13
Ник закурил сигарету и присел на край стола, глядя на нее. Через некоторое время Вилма осушила свой стакан и передернулась. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами. Слезы смыли тушь с ее ресниц.
— Наверное, я выгляжу ужасно! Можно мне еще выпить?
— Это ведь твой джин. — Он взял бутылку и налил ей полстакана. — Плохо, что ты хотела так поступить!
— Я подумала, что это мой муж. — Она одним глотком выпила джин и снова потянулась за бутылкой.
— Ты, наверное, очень беспокоишься о нем?
— Я бы не стала даже вынимать его из петли, если бы он повесился. — Она хрипло рассмеялась. — Я скажу тебе о моем муже, мистер, все, что ты захочешь узнать о Сэме Роско. Он негодяй! Когда он подобрал меня на улице в Гамбурге в сорок пятом и женился на мне, я думала, что случилось чудо. В те дни я еще молилась Богу. Мне было только пятнадцать лет, но я соврала, сказала, что больше.
— Ну, и что же случилось дальше?
— Мы вернулись домой, и он демобилизовался. Домой, вот сюда. — Она огляделась вокруг. На лице ее было отвращение. — Медовый месяц продолжался, пока он не истратил свои деньги. Потом он привел ко мне первого мужчину.
— И с тех пор он жил на то, что ты зарабатывала?
— Вроде того. Приводил сюда всех подряд. Пьяных и трезвых, черных и белых, и я никогда не смела отказать. Сэмми позаботился об этом. Первый раз, когда я попыталась возразить, он избил меня до потери сознания. Вот так все время.
— А ты пыталась когда-нибудь уехать?
— Можно так сказать. — Она осушила свой стакан и провела рукой по глазам. — Понимаешь, мне надо успеть на поезд. Я не знаю, кто дал тебе адрес, но я больше не играю в эти игры.
— Я пришел не за этим.
Она не ела ничего с утра, и джин сразу ударил ей в голову, поэтому, когда она теперь взглянула на него, то с трудом сосредоточилась, нахмурившись:
— Кто ты? — И затем с тревогой: — Ты вовсе не приятель Сэмми, да?
— Конечно нет, — сказал Ник и рискнул: — Меня зовут Ник Миллер. Я друг Бена Гарвалда.
— Ты друг Бена? — Она удивленно посмотрела на него. — Надо подумать. Мне кажется, что я видела тебя где-то раньше. — И по какой-то необъяснимой причине она вздрогнула.
— Нет, ты не могла меня раньше видеть, — сказал Ник, — я в этом городе недавно. Бен и я провернули одно дельце в Паркхэрсте. Меня освободили в октябре.
— Ну, так ты только что упустил его, — сказала она. — Он был здесь недавно.
— Я должен был его встретить около Вандсворта вчера, но мне кое-что помешало. Я слышал, что там была неприятность.
— Да, его подкараулили в тумане, — сказала она, глядя в пустой стакан.
Ник быстро его наполнил:
— Кто это был, Вилма?
— О, какая-то мразь, которую Сэмми знает. — Она начала смеяться и снова сделала глоток джина. — Боже мой, он не мог им много рассказать о Бене!
— Бен ведь крепкий орешек?
— Он может справиться с ними со всеми. — Она задумчиво посмотрела в пространство. — Но когда речь идет о женщинах… — Она покачала головой и потянулась за своей сумкой. — Видишь это? — Она помахала пятьюдесятью фунтами перед лицом Ника. — Вот что такое Бен! Я отправляюсь домой, понимаешь? Я еду на родину.
— А как же Сэмми?
Она презрительно рассмеялась:
— Бен дал ему как следует, а потом вышвырнул его.
— Бен хорошо сделал. — Ник подошел к очагу и повернулся к ней спиной. — Одного я не могу понять, почему Сэмми хотел покалечить Бена, когда тот вышел из Вандсворта вчера? Вроде в этом нет никакого смысла.
— А ты думаешь, что он сделал это по собственному почину? — Она вдруг резко замолчала, увидев в зеркале над камином его лицо.
— Продолжай, Вилма, — сказал Ник, оборачиваясь, — на кого он работал?
Она внезапно протрезвела и поняла, что что-то не так. Она отрицательно покачала головой и поднялась.
— Не знаю. Не помню. Я должна уйти отсюда. Мне надо успеть на поезд. — Она потянулась за своим чемоданом, но Ник остановил ее.
— На Фреда Ментона?
Она уставилась на него, быстро трезвея. В глазах ее вспыхнуло подозрение.
— Ты вовсе никакой не друг Бена.
Она подошла поближе, пристально глядя ему в лицо, и Ник медленно кивнул:
— Ты права, Вилма, я представитель закона.
Теперь в ее глазах появилось выражение неподдельного ужаса, и она, окончательно протрезвев, схватила свой чемодан и попыталась проскользнуть мимо него.
— Я не совершила ничего дурного. Ты не можешь меня задержать. Мне надо успеть на поезд.
