Павел Нилин - Приключения-1988
Денисов не стал его разочаровывать. Спросил только:
— Ты внимательно читал ориентировку о самочинном обыске в Орле?
— Вместе читали. А что?
Денисов посмотрел на часы: надо было зайти на склад, потом все-таки ехать на Курский — разговаривать с задержанными.
— Пропажа переписки произошла между двадцатью двумя и тремя пятьюдесятью утра... Так? А людей, о которых ты говоришь, видели вчера в Орле, в железнодорожном ресторане. Перед закрытием.
У входа в склад забытых вещей висела записка:
«Скоро буду».
Денисов и Сабодаш отошли к стоящим поблизости телефонам-автоматам. Пока Денисов звонил на Курский, Антон рассеянно смотрел вокруг. Внезапно лицо его просветлело. Он с трудом дождался, пока Денисов закончит разговор.
— Я понял. Камера хранения была для них чем-то вроде склада или почтового ящика. Вещи, украденные на самочинных обысках, они оставляли здесь. Транзисторы, хрусталь. А кто-то забирал их и в обусловленном месте оставлял деньги...
Мимо них к другой камере хранения ручной клади, расположенной в огромном серебристом ангаре, шли люди с чемоданами, свертками, баулами, вели за руки детей.
Антон продолжал обосновывать версию:
— Вчера, когда эти двое — задержанные — были в Орле, их сообщник пришел за вещами...
Поток пассажиров обтекал их с обеих сторон, Антон не замечал его.
— Именно он получил вещи по паспорту Баракаева, когда их из ячейки перенесли на склад...
Денисов был согласен.
— А дальше? Рассуждай... — Вывод Антона должен был служить посылкой для последующих умозаключений. — Что должен был предположить их сообщник, когда вместо вещей и ценностей обнаружил в ячейке письма Беаты к Максимову?
Вопрос не был праздным. От ответа на него зависел выбор направления, в котором следовало искать письма.
— Ну, во-первых, он решит, что конверт изъят во время самочинного обыска. Во-вторых, я считаю, он догадается по переписке о характере взаимоотношений Беаты с Максимовым. Не думаю, что Беата делилась в письмах новыми идеями в физике. Скорее предположить, что это мог делать Максимов. Но его письма, к счастью, не пропали.
— По-твоему, сообщник может их попросту выбросить?
— Денис! — Антон положил руку ему на плечо. — Кажется, я знаю. Он их не выбросит. Он подумает, что эти письма взяли намеренно с целью шантажа. И поскольку он человек бесчестный... Честные люди, как известно, не входят в сговор с мошенниками! Прочитав письма, он попытается шантажировать!
— Кого?
— Думаю, Беату. Какой смысл предлагать переписку ее мужу?! С Беаты можно получить больше. Факт?
— Допускаю. — Денисов согласился, однако не безоговорочно. — Ведь именно Беату ему трудно установить! Вряд ли она указывала на открытках и письмах свой обратный адрес.
— А если через институт? Все зависит от того, в чьи руки попала переписка!
— Беспокоиться стоит за Максимова... — пришел к выводу Денисов.
— Пожалуй. В письмах наверняка есть адрес — Соколова Пустынь. Фамилия и инициалы Николая. А в письмах речь идет о Сергее. И ребенок поймет, что Николай — это для конспирации...
— Я о другом. Станут ли на этот раз письма средством шантажа или нет... Не суть важно. Но ведь кто-то охотился за перепиской?! Мы убедились. Кто-то следовал за Беатой и Николаем... Почему?
— Вот и я! — заведующий складом появился, как и обещал, скоро, словно почувствовал, что его ждут.
Крутой лестницей он первым вступил в подвал.
— Начальник вокзала задержал... — Ощутив вокруг знакомый реквизит, он вновь стал профессионально осторожен и уклончив. — Чем могу быть полезен?
Пока Антон занимался выяснением причин и условий, способствовавших тому, что вещи из неисправной ячейки каждый день прямиком отправлялись на склад, Денисов получил неожиданную передышку.
«С самого начала следовало, что удар в конечном счете направлен не против Беаты, а против Максимова...»
Денисов подвинул себе стул, сел. Установив в принципе, что письма Беаты попали к постороннему лицу, далекому от науки, от НИИ физики металлов, они могли считать, что выполнили данное ими обязательство.
«Сейчас ей ничего не грозит...»
Но оставался Максимов.
«Огромное количество оригинальных идей. Это с одной стороны. С другой — скверный характер, неуживчивый». Она и сама поняла, что переборщила: «Это от нервотрепки! Получилось зло и жестко...»
Денисов поднялся со стула. Ему показалось, что они напрасно теряют время.
— Хасянов здесь? — спросил он у заведующего.
— Сейчас будет.
Старший кладовщик появился словно по мановению волшебной палочки.
— Как раз собирался вам звонить, — невозмутимо сказал он, увидев Денисова.
— Мы интересуемся человеком, который получил вещи по паспорту Баракаева...
— Помню. Куртка на застежках, шапка из светлой нерпы. Лет тридцати пяти... — Старший кладовщик был приметлив. Денисов с самого начала на это рассчитывал. — С «дипломатом».
— Как он вел себя?
— Спокойно. Сказал, что хочет получить вещи.
— Постарайтесь вспомнить мелочи. Вы спросили про шифр?
— Без шифра не выдал бы! Тут еще что? — Он посмотрел на заведующего складом. — Шифр с «Б». И фамилия тоже. Я дал ему бланк, он написал заявление.
— Покажите.
Заявление было написано мелким выработанным почерком. Денисов обратил внимание — авторучка скользила легко, еле касаясь бумаги, оставляя четкий тонкий след.
— Он пользовался вашей авторучкой?
— У него своя, перьевая. Китайская или японская. Я знаю: у моего сына примерно такая же. Четвертной отдали.
— Он пишет: «ювелирные изделия», — заметил Денисов. — По-моему, там их не было.
— Не было, — подтвердил Хасянов. — Но он и не настаивал. Сказал: «Видимо, в другом чемодане».
— Странно. Наверное, в бауле было еще что-то? Малоценные предметы, бумаги. Вы же не включаете их в акт?
— Всего не включишь.
— Припомните.
— Несколько блокнотов. Какой-то бланк... Я еще заинтересовался! — Вспоминая, Хасянов, казалось, не испытывал ни малейших затруднений. — Незаполненный.
— С печатью?
— Без. Вроде акта.
— Может, протокол? Или постановление?
— Вспомнил! Постановление какое-то, незаполненное — пустой бланк.
— Это бланк постановления на обыск, — сказал Денисов Антону.
Заведующий, молча листавший акты, поднялся, зажег второй светильник, снова склонился над бумагами. Денисов обратил внимание на то, что портфель и целлофановый пакет, которые они утром осматривали, так и стоят на виду, у стола.
— Надо их положить опять на стеллаж. Заведующий поднял голову.
— За ними придут?
— Возможно. Поставьте нас сразу в известность.
— Обязательно. Вещи выдавать?
— Да.
— Супруга просила позвонить ей на работу, — сказал помощник, когда Денисов вместе с Сабодашем вошел в дежурку.
— Спасибо. — И тут же забыл об этом, увидел Баракаева. — Из шестьдесят восьмого отделения так и не приезжали? Еще раз здравствуйте.
— Привет. Нет, не приезжали. Нас с женой просили самих заехать на Курский, в отдел внутренних дел. — Баракаев нетерпеливо посмотрел на часы. — Там подозреваемые, все готово для проведения опознания. И там же должны решить, какое следственное подразделение по территориальности будет вести дело. А я, как всегда, дожидаюсь жену!
— Опаздывает?
— Сверх меры. — Он снова посмотрел на часы. — Правда, есть смягчающее обстоятельство. Не на кого оставить малыша. Теща должна ее подменить.
Адвокат выглядел импозантно. Все входившие в дежурку обращали на него внимание.
— Перейдем в соседнюю комнату. Из окна будет видно...
— Нам тоже на Курский, — пробасил Антон. — Возьмете?
— О чем речь?
— Сюда, по коридору...
Они обосновались в комнате рядом с дежуркой. Отсюда хорошо было видно стоянку служебного автотранспорта и всех, кто сворачивал с платформы к отделу внутренних дел. В час этот, не отмеченный уголовной статистикой, в комнате для заявителей, кроме них, никого не было.
— Сегодня у вас свободный день?
— И вчера, позавчера. Перерыв. Представляете? Эксперты запросили столько времени для подготовки заключения и ответов на вопросы!
— Так много? — удивился Антон.
— Ими занималось Главное управление БХСС! Преступная группа дельцов! Подсудимые и стороны задали в общей сложности около трехсот вопросов, связанных с проведением бухгалтерских экспертиз...
— Подпольные миллионеры?
— Были и такие. Но ваши товарищи хорошо поработали. Деньги, ценности, меха — все изъято.
— Подсудимые под стражей?
— Основные под стражей. Но есть с подпиской о невыезде, на свободе.
Еще по дороге во Внуково в машине Денисов обратил внимание на рассказ Баракаева о взаимоотношениях бывших соучастников. Можно было представить, какая борьба велась между ними вне суда. Думая об этом, инспектор связал перипетии этой борьбы с самочинным обыском у адвоката.