Вячеслав Денисов - Плохой хороший мент
Задержанный являл собой жалкое зрелище: небритое лицо, рассеченная бровь, одежда — мятая, со следами пыли и известки. Было видно, как тяжело дались этому человеку полутора суток изоляции. Казалось, что он полностью подавлен, смят и опустошен. Безвольные, словно под действием наркотика, движения, полное равнодушие к действительности. Но глаза…
Нет, не видел Летунов этого чудовищного блеска в глазах Веденеева! Не смог он разглядеть под маской безразличия мысли сыщика. А если бы разглядел и прочитал, то наверняка остановился бы на полпути. Но ему было не до этого. В упоении собственным превосходством он на глазах коллег по работе провел милиционера до «уазика».
— Садите его и прыгайте на заднее сиденье! — Короткая, почти военная команда была принята собровцами должным образом, и они быстро втолкали задержанного внутрь автомобиля.
— В ГУВД! — опять распорядился Летунов, и автомобиль, рыкнув, тронулся с места и выехал на проезжую часть…
…Из длинного ряда припаркованных к Управлению автомашин бесшумно и медленно съехала на асфальт «шестерка» с оперативными номерами, принадлежащими Зареченскому РУВД и, пропустив вперед «навороченный» «Ниссан-Максима» и видавшую виды «Победу» ворошиловских времен, стала повторять маршрут, выбранный водителем «УАЗа».
Кроме двух мужчин в строгих костюмах лет сорока на вид, в бежевой «шестерке» на заднем сиденье находилась молодая девушка. Она сидела молча, прижав ладони к лицу, словно окаменевшему от ужаса, и в ее бездонных, широко раскрытых зеленых глазах замерли слезы отчаяния…
…Летунов, как мог, развернулся на сиденье и, минуя взглядом угрюмых и готовых на все собровцев, обратился к тому, кто сидел в заднем, предназначенном для всякого рода преступных элементов, отсеке. Отсек с кабиной разделяла металлическая перегородка с оконцем, через которое, не будь там решетки, все равно не пролезла бы даже голова.
— Ну, что, Веденеев, по-прежнему в молчанку играть будем?
Отсек молчал.
— Ты хоть соображаешь, куда я тебя везу? Там ведь «одиночек» не будет, только общие камеры! Времени мало остается. Пока едем, можешь принять единственное в своей жизни правильное решение — сознаться во всем. Скажешь «да» — я тут же поверну обратно. — Летунов подумал и добавил: — Только если опять вздумаешь «пургу мести» — сразу поедем в ИВС.
— Ну, щас! — взвился возмущенный водитель. — У меня бензина в обрез, а они тут в «челноков» играть будут?!
Поскольку все в машине, кроме водителя, понимали, о чем сейчас идет речь, на него не обратили ни малейшего внимания.
— Ну, так как, Веденеев? — настойчиво повторил Летунов.
— Пошел на х… — равнодушно ответил отсек голосом зареченского сыщика.
— Ах, ты падла!.. — Лицо руоповца покрылось красными пятнами.
— Нет, — удовлетворенно отметил водитель из ГУВД, — теперь туда-сюда мы точно ездить не будем…
— Ну, ничего, — успокаиваясь, как-то кровожадно пообещал Летунов, — сейчас приедем!..
«Уазик» несколько раз скрипнул тормозами, останавливаясь около светофора в центре города.
— Все, — констатировал факт водитель, — «пробки» начались.
Внезапно из «собачника» раздался хохот. Не смех, а — хохот.
Все недоуменно обернулись к заднему отсеку.
— Ну, вы даете, борцы с оргпреступностью! Ха-ха-ха!!! Молитесь своему богу в черной маске, что в «собачнике» милиционер сидит, а не гангстер!
— Ты что там несешь? — озабоченно спросил Летунов, который дал сто очков вперед филину, повернув на сто восемьдесят градусов не только голову, но и торс.
— Да у меня в ногах, под лавкой, газовый «вальтер» валяется! Ха-ха-ха!! Поднять — показать, нет? Ха-ха-ха!!!
После первых слов сыщика стволы «кипарисов» уперлись в металлическую перегородку и клацнули затворы.
— Не двигаться!! — заорал Летунов, явно обращаясь к Веденееву.
И водителю:
— Тормози!
— Ёпт!.. — коротко ответил тот. — Да мы на «красном» стоим!
— Гонит! — не отводя взгляда от лица Веденеева, рявкнул один из собровцев. — Не было там пистолетов!
— «Пистолетов» — нет, а один — есть, — раздался насмешливый голос из отсека. — Правда, из него магазин вынут, но вполне вероятно, что в патроннике остался патрон.
— Посмотрите, — приказал Летунов собровцам, — ничего под лавкой не видно?
— Окошко маленькое, ни хрена не разглядеть…
— Вы так и будете глядеть, да?! — вспылил водитель. — А ведь ему сейчас надоест на ваши рожи через дупло смотреть и он «стебанет» по ним из газовика! У меня уже не машина, а какой-то передвижной тир!! Утром в ней стреляют, вечером — опять собираются!
В «собачнике» опять раздался истерический хохот.
Слова водителя подхлестнули конвоиров к действию.
— Не трогай ничего руками, Веденеев! — рявкнул Летунов. — Сидеть, как сидишь!
— Я, по-твоему, Гена, дурак, что ли? На чужом стволе свои пальцы оставлять? — голос Артура был спокойным и едким.
Хохотнув, он добавил:
— Так что, водила, вытри лысину от пота и сиди ровно, не волнуясь!
— Где это у меня лысина?! — закричал состоящий из одних возмущений водитель. — У меня нет лысины!
— Мне сзади хорошо видно… — раздалось из отсека.
— Хватит всем п…ть!!! — срываясь на фальцет, взревел Летунов. — Ты держи его на мушке! А ты — со мной! Веденеев, если это была одна из твоих шуток, я тебе в изоляторе яйца отобью!
— Да не ссыте вы, поехали! — прозвучал раздраженный голос из «собачника». — На хрен мне нужен этот пистолет?! Пусть валяется!
— Ну, щас!!! — опять возмутился водитель, который почему-то сидел уже в фуражке. — С пистолетом у виска я ехать не могу. Зарплата у меня, видите ли, не каскадерская! Короче, пока у этого дурака пистолет не отберете, машина будет стоять! Без меня, — добавил он и, выйдя на проезжую часть, демонстративно хлопнул дверью.
Летунов с невысоким агрессивным собровцем выпрыгнули из «уазика» и приблизились к двери «собачника», держа наготове оружие. Собровец внутри глядел в крошечное оконце, разделяющее его с Веденеевым, и, как мог, контролировал каждое его движение.
Артур сидел на седушке с закрытыми глазами и беззвучно смеялся.
— Не вздумай прикасаться к пистолету, Веденеев! — в который раз приказал Летунов.
— Гена, — послышался недовольный голос из чрева «уазика», — меня сейчас волнует совсем другое!..
Летунов глазами показал собровцу на дверь:
— Открывай!..
…Хотя из-за «Победы» было хорошо видно, что происходит около дежурного автомобиля ГУВД, оба мужчины вышли из салона «шестерки» и облокотились на открытые дверцы.
Девушка, несмотря на свой маленький рост, так вытянулась, что ее голова почти касалась крыши салона.
— Что-то не так… — бросил водитель напарнику.
Второй мужчина поправил на переносице черные очки и, наблюдая за действиями руоповцев, которые собирались открывать дверь «собачника», вполголоса медленно произнес:
— Он сейчас будет «уходить».
— Ты уверен?
Мужчина не ответил и снова поправил очки. Он был заметно взволнован. Хотя с ним никто не спорил, он упрямо, словно доказывая что-то, повторил:
— Он будет «уходить».
Не отрывая взгляда от «уазика», он пояснил:
— Я уверен, что он «засек» нас по дороге. Не знаю, как он их там, в машине, «сделал», но если он сейчас «уйдет», то он сделает это для нас, чтобы это видели мы. Значит, у него нет иного выхода.
— Открывают…
* * *…Решение бежать пришло к Артуру сразу же, вместе с уходом из его камеры задержанного вместе с ним стриженого парня. Веденеев, как беззащитный ночной зверек, приготовился к тому, что теперь на него из темноты в любой момент может прыгнуть хищник. Этот хищник может иметь множество обличий, поэтому нужно быть готовым ко всему.
Артур окончательно перестал сомневаться в правоте стриженого, когда днем, через дверь камеры, услышал подробности его гибели.
Сейчас уже не настолько актуальным был вопрос спасения чести. Решалась проблема сохранения жизни. Спасти ее мог только он сам, но это было невозможно сделать, находясь в камере РУОПа. А когда сыщик попадет в камеру городского ИВС, пусть даже не в общую, а в «ментовскую», его участь будет окончательно решена. Потом некому и незачем будет выяснять причины гибели милиционера. А с оставшимися двумя другими «разбойниками» оборотень Летунов расправится чуть позже.
«Сейчас главное — сбежать. А что делать потом — само придумается, на свободе…»
Бежать из РУОПа, попросившись в туалет, было наиболее реальным вариантом.
«У них здесь все, как везде в милиции, — двери настежь, охрана — чисто символическая, да и та «ушами прядает». И если отсюда еще никто не бежал, то только по причине страха перед самим РУОПом».
Но в эту первую ночь Артур на такой «подвиг» не решился. Не стал он этого делать только потому, что не хотел навлечь беду на голову дежурного, который обошелся с ним по-человечески. Да, по-человечески. Он спас Артуру жизнь. И потом — Веденеев помнил свое обещание. Он никогда не подставил бы капитана-руоповца.
