Елена Руденко - Печальный Демон
Дверь нумера мне открыла изящная темноволосая барышня с огромными чёрными глазами. Её глубокий осмысленный взор явно указывал, что предо мной не сельская горничная.
– К тебе пришли, Максимильен, – произнесла она вопросительно, сомневаясь, нужен ли мой визит господину советнику.
Меня немного коробило от их революционного «ты», обычно к такой манере обращения я привык только у горцев.
– Да, Элеонор, пусть войдёт, – ответил Максимильен.
Девушка, неловко улыбнувшись, впустила меня.
Невозможно было не заметить множество портретов постояльца в стиле «век восемнадцатый», украшавших комнату.
– Труды Элеонор, – кратко пояснил он, не уточная, что он подразумевает под словом «труды», барышня сама написала эти портреты или просто соизволила украсить ими комнату, а советник, не желая обидеть подругу, не стал возражать.
Максимильен ещё не закончил утренние сборы. Синий пиджак висел на вешалке. Элеонор, как оказалось, выполняла также роль лакея. Она помогла ему закончить одеться, тщательно поправила манжеты и высокий галстук, закрывавший шею Максимильена. Потом, полюбовавшись на дело рук своих, встала за креслом старейшины, бросив на меня испытующий взгляд.
Думаю, водяное общество не оставит без внимания факт, что с господином вместо лакея путешествует молодая дама.
Элионор… Кажется, так звали невесту… ладно, не стоит даже и думать об этом, иначе наши гости сведут меня с ума…
Я обратил внимание на письменный стол, на котором аккуратно лежали исписанные листки бумаг. Советник серьёзно относится к своей службе… Да… такого порядка в бумагах у меня никогда не бывало.
Максимильен явно ждал, что визитёр заговорит первым, и не скрыл изумления, когда я взял паузу, дабы показать, что разгадал его приём.
– Весьма благодарен, что уделил мне время, – наконец, произнёс я согласно его республиканской традиции.
На тонких бледных губах советника мелькнула улыбка.
– Хочу вам сказать, что знаю имя убийцы, – произнёс он.
Заявление оказалось весьма неожиданным. Однако я не был склонен доверять фразам вроде «мне всё известно». Максимильен уловил моё недоверие.
– Вполне понятно, что ты не веришь мне, – произнёс он, – однако поспешу заметить, что мои слова вызваны не желанием показать своё превосходство как сыщика… Нет-нет, мой друг, всё совершенно иначе, я даже не забивал себе голову размышлениями…
Немного промолчав, советник продолжил.
– Ко мне явился некто, который сказал, что знает имя убийцы и попросил награду… Глупец! Я прочёл его мысли за мгновение…
Вновь уловив моё недоверие о «чтении мыслей», собеседник улыбнулся.
– Несчастный обречён, – добавил он, – увы, я не могу назвать тебе имя моего визитёра… Поскольку поклялся, а закон клана запрещает нарушать данное слово…
Понятно, наш гость решил затеять со мною свою игру. Любопытно, какая ставка за открытие имени убийцы. Надеюсь, в этом вопросе наш друг обещаний не давал.
– Ты легко догадаешься, что может меня заинтересовать, – будто в ответ на мои размышления произнёс Максимильен. – Учитывая моё прошлое…
Он взял паузу, пристально глядя мне в глаза.
– Понимаю, ты придерживаешься иных взглядов… – добавил советник.
Не хотелось даже думать, что понадобиться этому человеку…
– Интересно, что скажет старейшина Чезаре, узнав о вашей игре? – спросил я прямо. – Вам известно имя преступника и местонахождение реликвии…
– Нет-нет, – поспешно произнёс советник, – о местонахождении реликвии мне неизвестно… А он нашем разговоре Чезаре не узнает, да, он силён, но я подольше его нахожусь в этом клане и прекрасно скрываю свои мысли и слова… Спешу заметить, мне не в чем себя упрекнуть, поскольку мои действия не предают интересы клана, ведь старейшина освободил меня от трудов в поиске убийцы, передав вам эту задачу. Значит, я, даже если и узнаю имя убийцы наперёд вас, могу промолчать…
– Насколько я понимаю Чезаре не любит подобных трактовок, – перебил я речь в стиле провинциального адвоката, – он прямолинеен. Однако, если вы в чине советника столько лет, значит, весьма полезны, несмотря на некоторые склонности… Да, вы умны, а Чезаре ценит ум…
На сей раз я отчётливо сделал ударение на слове «вы».
– Не удивлюсь, если Чезаре знает о вашей игре, но молчит… Почему? Может, вам виднее?
Максимильен не ожидал подобного нахальства.
Нет, советник слишком осторожен, чтобы начать столь опасную игру за спиной старейшины. Вероятнее всего, Максимильен исполняет волю Чезаре. Но на кой чёрт им это нужно?
Уходя, я уловил во взгляде советника явное уважение. Неужто моя догадка верна? А вдруг… Но что-то не сходится…
* * *Далее ждал вечер у Ребровых, на котором присутствовали наши уважаемые гости темноты.
К моему удивлению, госпожа Холодева живо беседовала с Лоренцо, причём их непринужденность явно выдавало давнее знакомство. Пришлось приготовиться к грядущим сюрпризам, которые не заставили себя долго ждать.
Когда в зал вошёл Чезаре, сеньор Лоренцо первым поприветствовал его, представив свою собеседницу.
– Мой советник, – с улыбкой произнёс он. – И, возможно, скорый преемник… Впрочем, простите, я запамятовал, что вы уже знакомы…
Признаюсь, не ожидал подобного поворота. Выходит, её интерес к покойному Марио был вызван отнюдь не сердечной склонностью.
Холодева одарила Чезаре гордым взором. Похоже, дама относится к Чезаре не столь безразлично, как хотела показать. Она явно пыталась соперничать с ним. Я не сумел сразу понять, что подвигло красавицу на такой шаг.
– Спешу выразить свою искреннюю радость вашим успехам, – Чезаре поклонился, его тон прозвучал подобно комплименту, что задело Холодеву.
Она умело сдержала чувства, одарив Чезаре самой очаровательной улыбкой, на которую оказалась способна, но сыщика нелегко обмануть. Впрочем, как и Чезаре.
Я не слышал их дальнейшего разговора, но, судя по лицам и жестам, их шпаги скрестились. Началась светская игра обменом тонкими ироническими замечаниями с умилительной улыбкой на устах.
На их беседу молча взирала госпожа Драгомирова, просто смотрела, без всяческого выражения чувств.
– Холодева претендовала на статус старейшины, – пояснил мне Лоренцо, – впрочем они давно соперничали с Чезаре по различным талантам от мистических исканий до умения убивать… Но он оказался проворнее… Холодева в знак возмущения оставила их клан, а я не мог упустить случая обзавестись столь ценным советником…
– Как погляжу, вы довольные трудами сеньоры, – заметил я.
– Сеньориты, – шёпотом поправил Лоренцо, – да, весьма доволен… Она полностью отдана нашему делу…
Склонив голову на бок, он продолжил наблюдать за дуэлью Холодевой и Чезаре, которых уже окружили скучающие курортники, с горящими глазами наслаждаясь разыгравшимся спектаклем.
Не знаю, чем завершился разговор, но Холодева с надменно поднятым подбородком повернулась к Чезаре спиной и направилась к выходу, по пути как бы ненароком толкнув локтем Драгомирову, за что даже не извинилась. Лоренцо галантно протянул руку своему очаровательному советнику, предлагая покинуть ресторацию вместе. Однако дама решила остаться…
– Они так и не научились уважать женщин, – услышал я, как она жаловалась Лоренцо.
Любопытно… никогда не слышал от Чезаре неуважительных высказываний о женщинах. Напротив, он заслужил репутацию весьма любезного кавалера.
Надеюсь, когда Холодева станет главою клана, враждебного Чезаре, они будут уже далеко от нашей местности, иначе беды не миновать.
– Сеньорита Холодева давно пытается доказать свое превосходство перед Чезаре, – пояснил мне доктор Майер, видя моё замешательство.
– Зачем? – задумался я.
– Никогда не понимал женщин! – развёл доктор руками.
– Холодева уверена, то упустила статус старейшины лишь потому, что она женщина, – пояснила нам Ольга усталым тоном. – Хотя… я бы сказала наоборот: она получит статус старейшины именно благодаря тому, что женщина… Вы видели, как Холодева гуляет со старейшиной под руку? Кто из мужчин клана получил такую честь? – иронично добавила она.
Моя супруга умеет сделать точные замечания.
Однако Холодева, находясь далеко от нас, услышала эти слова и, обернувшись, одарила Ольгу таким взором, что та отпрянула от испуга.
– Прекрасно, – вздохнула Ольга, – теперь я её враг… Ох, женщины такого склада никогда не простят тех, кто осмелился приписать их успехи женским ухищрениям… Нет, не беспокойся, – спешно добавила она, – она достаточно умна, чтобы не причинить мне вреда, а к светской неприязни мне не привыкать…
Сдается мне, что соперничество Холодевой и Чезаре началось гораздо раньше их битвы за статус старейшины… А ведь он ни разу не упомянул соперницу в своём дневнике.
Задумавшись, я произнес:
– Даме можно только посочувствовать, – фраза оказалась неожиданной для собеседников.
